Читать книгу "Открывающий двери - Елена Чалова"

— Ты закончил? — спросила Глория.

Ромиль лишь пожал плечами. Глория заметила, что он растирает неживую руку, и лицо его периодически искажается судорогой боли. Женщина стояла, глядя на сидящего у ее ног молодого человека. Его смуглая кожа казалась желтоватой, по лицу пробегали гримасы боли, и взгляд его беспокойно скользил по стенам. Еще немного — и он опять пойдет искать дозу, поняла Глория. Она метнулась в свою квартиру, вытащила из шкафа бутылку вина, подумав, захватила вторую, вернулась, откупорила чилийский шираз и протянула Ромилю бутылку:

— Давай выпьем, — сказала Глория.

— Не хочу.

— Почему? Вино поможет тебе расслабиться. И расскажи мне.

— Что?

— Не знаю. Расскажи мне про свой дом… Откуда ты?

— Ты все знаешь. Я из России.

— Но почему ты уехал?

— Мне надо было лечиться.

— От чего?

— Не от чего! — он вскочил, заметался по комнате. — Я не хочу тут оставаться! Душно и тихо… Мне надо на воздух.

— Нет! — Глория схватила его за руку. — Сядь. Сядь и послушай меня! Еще пара таких заходов, как в том китайском квартале, — и ты покойник. Кто-нибудь пырнет тебя ножом, или ты съешь слишком много дряни. А ты художник, понимаешь? Ты великий художник! Нужно немного раскрутиться — и о тебе будут говорить, писать, ты получишь известность и даже славу!

— Мне это не нужно!

— А что тебе нужно? Если ты так хочешь сдохнуть, зачем было соглашаться работать и подписывать со мной договор? Не-ет, умирать ты не хочешь. Так подумай и реши — чего ты хочешь на самом деле? — Глория действовала по наитию, стремясь вызвать молодого человека на разговор, помня обо всех бесчисленных знакомых, посещавших психологов и коучей. Она с радостью отметила, что его беспокойно-бессмысленный взгляд задержался на ней, и Ромиль задумался.

— Ну же, — не отставала она. — Отвечай! Если бы ты хотел умереть — уже давно добился бы этого. Думаю, на самом деле ты очень хочешь жить, но… Ты цепляешься за что-то в прошлом. И это прошлое тянет тебя назад, и оттуда, из прошлого, приходит тоска. Пей!

Он послушно отхлебнул из горлышка бутылки, но смотрел мимо нее. Смотрел в эти чертовы лица, окружавшие их. Глория говорила и говорила, стараясь пробиться в тот туман, куда уже шагнул Ромиль.

— Ты великий художник, просто надо поверить в себя! Это твоя миссия, твоя цель в жизни, и ты не смеешь сдохнуть от передоза, не выполнив то, ради чего живешь!

Они сидели на не слишком чистом полу, глядя друг другу в лицо. Глория совсем близко видела его влажные темные глаза, раздувающиеся ноздри, сухие, искусанные губы.

— Тебе нужно сбросить напряжение. Если бы ты был американцем, я отправила бы тебя в спортзал и к психоаналитику. Но рецепты, которыми пользуются цивилизованные люди, тебе не подходят. Тебе, как дикарю, нужно что-то простое и чтобы било по мозгам. Поэтому пей! Пей вино! И если хочешь — вызови проститутку… двоих, троих. Секс тоже помогает снять стресс.

— Почему ты назвала меня дикарем? — обиженно спросил он.

— А кто ты? Конечно, дикарь! Нормальный человек провел бы несколько сеансов с психоаналитиком, попил бы антидепрессанты… То есть первым делом признал бы, что у него есть проблемы и с помощью профессионалов постарался бы с ними справиться. Но ты дикарь и не понимаешь, как работает твой организм, твой мозг. Не знаешь, что нужно принять определенные меры для того, чтобы встроиться в общество.

— Встроиться?

— Да! Потому что прогибаться под тебя никто не будет!

— Да плевал я на ваше общество!

— Смотри, как бы оно не плюнуло на тебя! Утонешь!

Они орали друг на друга, пили вино. Ромиль метался по комнате, периодически принимаясь ей что-то рассказывать. Порой он переходил на свой родной язык, но Глория делала вид, что все понимает.

Потом он устал, рухнул на кровать, свернулся калачиком, как ребенок, которому холодно. Глория укрыла его, села рядом, привалившись к стене. Кажется, задремала и даже не сразу поняла, что к чему, когда почувствовала его руки на своем теле. Нельзя сказать, что секс доставил ей удовольствие: глаза Ромиля были закрыты, думал он только о себе, совершенно не пытаясь доставить ей хоть какое-то удовольствие. Но Глория видела перед собой вложение собственного капитала и решила, что это все равно лучше, чем то, что ей приходилось терпеть в молодости… Да и не так уж плохо: молодой человек был силен, и если бы не его крайний эгоизм, ей бы, пожалуй, понравилось. Потом он заснул, а она сходила в душ, вернулась и легла в гостиной. Утром она с ужасом увидела в зеркале все последствия неснятой на ночь косметики, отсутствия ортопедической подушки и пережитого стресса.

Но Ромиль как ни в чем не бывало стоял у мольберта и покрывал чистый холст быстрыми мазками. Увидев, как свободно он двигается, Глория поняла, что боль ушла, и теперь некоторое время он будет занят работой. Значит, ее методика сработала! Ай да я, подумала женщина. Однако времени предаваться самовосхвалению, пусть и заслуженному, совершенно не было. Впереди насыщенный день; у нее несколько важных встреч, и сейчас самое главное — хоть как-то привести себя в порядок. И еще желательно, чтобы партнер не застал ее в таком виде.

Она тихонько пробралась в собственную квартиру, молясь, чтобы не столкнуться с Ричардом. Однако тот еще вчера понял, куда запропастилась его подруга. Ромиль и Глория так орали друг на друга в пылу споров, что Ричард даже сквозь приличной толщины стены разобрал знакомый голос. Потом для проверки он позвонил в гараж и узнал, что машина Глории на месте с шести часов.

И теперь Ричард с нетерпением ожидал возвращения подруги. Вот тихонько щелкнул замок, ага, шагов не слышно, значит, она даже туфли сняла. Одним прыжком он подскочил к двери, распахнул ее и оказался в холле. Увидев Глорию, он сперва опешил, а потом выпалил:

— Боже мой, Глория, да ты выглядишь на сорок пять!

Она швырнула в партнера сумочку, заперлась в ванной и, предприняв экстренные ремонтные меры, позвонила в салон и записалась на курс spa-процедур.

Но Ричард не думал отступать. Он твердо пообещал себе повлиять на партнершу, которая почему-то начинает заниматься одним проектом в ущерб всем остальным.

Прошел день и другой, наполненные делами и встречами. Он сходил на вечеринку, взял с собой Эдьяра и пожалел об этом, потому что кареглазый негодяй сразу же начал кокетничать с каким-то типом. Тип носил на запястье «Ролекс» и неприлично дорогой даже для Нью-Йорка костюм. От него разило богатством и небрежной такой уверенностью в себе. Когда Ричард собрался уходить, Эдьяр выдумал какой-то глупый предлог, чтобы остаться, и это было так очевидно, что расстроенный и обиженный Ричард психанул и уехал.

Дома он столкнулся с Глорией, которая уже переоделась в спортивный костюм и явно собиралась к соседу. На столе стояла бутылка вина и лежал пакет с едой из итальянского ресторана. Ричард учуял запах креветок, которые он обожал, вспомнил, что на вечеринке от расстройства не съел даже канапе, и это стало последней каплей. Он встал у дверей, чтобы не позволить Глории выскользнуть из дома, и вопросил: