Читать книгу "Ноздря в ноздрю - Феликс Фрэнсис"

— Как насчет ваших сотрудников?

— Я об этом думал. Но какая им в этом выгода?

— Может, кто-то хочет занять ваше место.

— Но я владелец ресторана. Если меня выпихнут из бизнеса, работу потеряю не только я, но и они.

— Может, кто-то завидует вашему успеху.

— Я и об этом подумал, но не могу представить себе кто. В этом просто нет никакого смысла. — Я отпил вина. — У меня есть другая версия, но она совсем уж безумная.

— Поделитесь со мной. — Она наклонилась вперед, отчего сердце у меня вновь бухнуло. «Не опускай глаз», — приказал я себе.

— Я начал думать, а не связано ли отравление на обеде со взрывом на трибуне. Понимаю, звучит глупо, но я просто ищу хоть какую-то зацепку, объясняющую, кому понадобилось отравить двести пятьдесят человек.

— Что значит — связаны?

— Пусть это и покажется бредом, но, возможно, на обеде всех отравили для того, чтобы кто-то из гостей не мог прийти в субботу на скачки и, таким образом, не погиб при взрыве бомбы.

— Почему вы называете это бредом? — удивилась она. — По мне, вполне логичное объяснение.

— В этом случае, вопреки общепринятой версии, бомба взорвала тех, кому и предназначалась. Это означает, что взорвать хотели не арабского принца, и все газеты ошибаются.

— Почему?

— Тот, кто решил отравить гостей на обеде накануне взрыва, наверняка знал, что арендаторы ложи, которую он хотел взорвать, сменились несколькими днями раньше. Опять же, я не думаю, что кто-то из обедавших на ипподроме в пятницу мог на следующий день оказаться в ложе принца. Газеты сообщили, что он и вся его свита прилетели только в субботу утром. Однако семь человек, которых ждали на ленч во взорванных ложах, не пришли, и я точно знаю, что трое остались дома исключительно по той причине, что отравились в пятницу вечером.

— Bay! — воскликнула Каролина. — И кому еще вы об этом рассказали?

— Никому. Я просто не знаю, кому рассказывать. И потом, я боюсь, что меня поднимут на смех.

— Но почему?

— Вы не читали газет? Всю неделю они пишут о связи взрыва с Ближним Востоком. И по телевизору твердят только о том, что бомба предназначалась принцу.

— Может, они располагают сведениями, которых нет у вас, — предположила Каролина. — Секретные службы, возможно, что-то знают.

— Возможно, — не стал спорить я. — Но, согласно «Санди таймс», ни одна экстремистская группа ответственности за взрыв на себя не взяла.

— А чего брать, если покушение провалилось?

— Не знаю, — ответил я.

Принесли главные блюда, и какое-то время мы говорили о более приземленном — наших семьях, школах, любимых фильмах и музыке. Даже не задавая прямого вопроса, я убедился, что в настоящий момент постоянного бойфренда у нее нет, не говоря уже о культуристе ростом в шесть футов и шесть дюймов, который мог бы съесть меня на завтрак. Судя по всему, она сталкивалась с той же проблемой, что и я: ежевечерняя игра на альте не способствовала романтическим увлечениям.

— Мне не хочется этого говорить, но большинство музыкантов оркестра редкостные зануды, совершенно не в моем вкусе.

— А какие мужчины вам по вкусу? — спросил я.

— Да, это хороший вопрос.

Ответа, однако, я от нее не дождался и опять сменил тему:

— Как ягненок?

— Восхитительный. Хотите попробовать?

В итоге я получил кусочек ягненка с ее вилки, а она — кусочек рыбы с моей. В процессе обмена я пристально смотрел на нее. Увидел ярко-синие глаза, высокие скулы, удлиненный тонкий нос над широким, чувственным ртом и волевым подбородком. Возможно, не классический идеал, но мне она казалась красавицей.

— Куда вы смотрите? У меня капелька соуса на подбородке? — Она вытерла подбородок салфеткой.

— Нет, — ответил я. — Просто хотел получше разглядеть человека, который подает на меня в суд, чтобы узнать его на процессе. — Я улыбнулся, она — нет.

— Да, теперь я понимаю, что погорячилась.

— Вы можете отказаться от иска, — предложил я.

— Мой агент настаивает. Не любит терять комиссионные.

— Он получает долю со всех ваших заработков?

— Абсолютно. Пятнадцать процентов всегда его.

— Это ж надо! Деньги ни за что.

— Нет-нет, он их отрабатывает, — вступилась за агента Каролина. — Он заключил для меня контракт с КФО, и на более выгодных условиях, чем удается другим агентам. Я также выступаю соло, когда не занята в оркестре, и вся подготовительная часть лежит на нем. Я только приезжаю и играю.

— То есть он старается, чтобы вы не простаивали.

— Безусловно. На этой неделе я свободна только потому, что должна была улететь в Нью-Йорк. Сказать по правде, это фантастические ощущения — проводить вечер дома, лежа на диване, перед телевизором.

— Сожалею, что сегодня лишил вас всего этого, пригласив в ресторан.

— Что вы такое говорите, я в восторге.

— Хорошо. Я тоже.

Какое-то время мы ели в удовлетворенном молчании. Я действительно наслаждался этим вечером. Красивая, умная, талантливая спутница, превосходный обед, приличное вино. Разве можно желать лучшего?

— И с кем ты[24]намерен поделиться этой безумной версией? — спросила Каролина за кофе.

— Кого бы ты предложила?

— Разумеется, полицию, — ответила она. — Но сначала ты должен подготовить доказательства.

— В каком смысле?

— У тебя есть список гостей званого обеда?

— Да, но пользы от него немного, поскольку нет полного перечня фамилий. За несколькими столами сидели по десять человек, а назван только хозяин. Остальные числятся гостями такого-то. Я раздобыл и план павильона с расшифровкой, где кто сидел, но и там та же история. Так что у меня есть фамилии только примерно половины присутствовавших.

— А как насчет списка приглашенных на ленч?

— Его у меня пока нет. Думаю, полный список был только у одного человека — дамы из службы маркетинга компании-спонсора, но она погибла при взрыве. Выяснить, кто был на ленче, достаточно легко, потому что их фамилии или в списке погибших, или в списке раненых. Но меня больше интересуют те семеро, которые не пришли, хотя их там ждали.

— Но у кого-то должен быть список всех приглашенных, — упорствовала Каролина.

— Я пытался его добыть, но — увы. Большую часть понедельника потратил на это. Сюзанна Миллер, возглавляющая компанию, которая обслуживает зрителей ипподрома, сказала, что у нее в бумагах лишь гости «Делафилд индастрис», а Уильям Престон, управляющий ипподромом, не смог помочь даже этим. Нашел лишь фразу «спонсор и его гости».