Читать книгу "Магический круг - Кэтрин Нэвилл"

— Вчера после твоего ухода с работы мне позвонила некая дама из «Вашингтон пост». Она сказала, что уже несколько дней пытается связаться с тобой по поводу каких-то ценных бумаг, которые, как ей стало известно на пресс-конференции, должны быть отправлены тебе. И эта газетчица срочно хотела договориться с тобой об их приобретении. Я сказал, что позабочусь о том, чтобы ты перезвонила ей сегодня. А когда Хаузер изъявил горячее желание видеть тебя нынче утром, то мне пришло в голову, что ты, возможно, забираешь свою посылку на почте — учитывая, что ты ожидала получения важных документов. Поэтому я сразу послал туда Максфилда. Но когда он в итоге нашел тебя… В общем, он весьма удивил меня рассказом о твоем поведении.

Я догадывалась, каков был этот рассказ: как я укатила, едва не припечатав Оливера к тротуару, невзирая на то что он держался за дверцу моей машины. Я вела себя глупо, и это еще мягко сказано. Однако, хотя ситуация объяснилась довольно просто, у меня оставалось несколько щекотливых вопросов. К примеру, кому из них — Поду или Оливеру — пришла в голову идея забрать мою посылку. Но я не могла придумать, как выяснить это, чтобы Под не догадался, что документы уже получены.

— Значит, вся проблема в том, что мне опять не удалось встретиться с доктором Хаузером, — извиняющимся тоном произнесла я. — Ну, так уж получилось. Я тоже очень торопилась, поэтому не заметила, что Оливер стоит так близко к машине. Передайте ему мои извинения в том, что я едва не отдавила ему ноги. — Потом я добавила более осторожно: — Видимо, мы с доктором Хаузером курсируем параллельными рейсами, как два корабля во мраке ночи. Возникли непредвиденные осложнения, но я уверена, мы с ним скоро встретимся. Я обдумала ваше предложение вчера вечером и согласна с вашими мудрыми доводами: нельзя упускать такой отличной возможности для карьерного роста.

И я почти не кривила душой, нахваливая мудрость Пода. Возможно, именно пережитые мной стрессы и треволнения подтолкнули меня к мысли, что все мои знакомые сговорились следить за мной. Может, мне на самом деле необходимо ненадолго уехать в Россию, чтобы столкнуться с иной реальностью, отличной от моей собственной, которая приобретала весьма «виртуальные» черты. Самое время для Schuss[14]при помощи скоростного спуска на лыжах, чтобы прочистить мои микропроцессоры.

Я сказала Поду, что успею вернуться на работу до конца дня, и отсоединилась. Мне стало легче оттого, что Оливер оказался под сомнением как кандидат на роль шпиона, гангстера и потенциального живодера. Но все-таки надо было соблюдать разумную предосторожность и спрятать эти документы в таком месте, где никто не сумел бы найти их — возможно, даже я сама.

Вагончик фуникулера отправлялся наверх только через полчаса. За это время собралось так много пассажиров, что они набились в подъемник, как сельди в бочку, по полной программе загрузив его перед тем, как он покатился через глубокие ущелья по выглядевшему крайне ненадежно тяговому канату. Стиснутая толпой беспокойных туристов со Среднего Запада и из Японии, я стояла, прижавшись щекой к оконному стеклу, и внизу перед моими глазами открывался очаровательный пейзаж двухтысячефутовой глубины, в которую мы можем навернуться, ежели наш вес окажется слишком велик для этой оранжевой развалюхи. Наверное, было бы проще и быстрее воспользоваться кресельным подъемником. Но я сомневалась, что сумею найти нужное мне место, если не начну от своеобразной «печки», от знаменитых Сциллы и Харибды.

Сцилла и Харибда — парочка моих любимых скал. Это гигантские островерхие каменные бельведеры, стоящие рядом, между которыми, едва выбравшись из гондолы, вынужден проезжать каждый лыжник — если, конечно, не захочет обойти их и спуститься по глубокому свежевыпавшему снегу. Изредка и я решалась на это, но только не сегодня, когда мне пришлось бы удерживать равновесие на коварном склоне с увесистым тайным манускриптом за спиной.

Узкий и крутой спуск между этими двумя черными скалами, достигавшими тридцатифутовой высоты, был всегда очень скользким, отполированным до ледяного блеска множеством лыжников. Он напоминал глухой туннель, свет в который проникал только через узкую небесную щель. На этой раскатанной лыжне невозможно было даже слегка притормозить, не говоря уж о том, чтобы полностью контролировать спуск.

Однажды в середине лета я гуляла по здешнему нижнему лугу и попыталась забраться наверх по ущелью между Сциллой и Харибдой. Но склон оказался слишком крутым для пешего подъема: тут потребовалось бы альпинистское снаряжение. Однако спускаться по снегу было гораздо проще, требовались лишь железные нервы. Нужно было просто сгруппироваться и, удерживая равновесие, пронестись по ущелью, молясь, чтобы при вылете из его сумрака на свет божий не столкнуться с ледяными выбоинами или буграми.

Вместе с остальными «селедками» я с трудом выбралась из бочкообразной гондолы. В лесу лыж и палок, облепившем бока вагончика, я нашла свои. Немного потоптавшись около верхнего теплого домика, я сбила с ботинок снег, застегнула лыжи и, неспешно протирая защитные очки, пропустила вперед всех моих попутчиков, стремившихся покорить эти горы. Мне хотелось, чтобы на выезде из ущелья меня ждал чистый склон, не только чтобы избежать столкновений с упавшими телами, обычно в изобилии валявшимися на склоне под Сциллой и Харибдой, но главное, чтобы без лишних свидетелей отправиться на поиски выбранного мной укромного местечка.

Следующая гондола должна была прибыть только через полтора часа, поэтому, когда вся суматоха улеглась вместе с исчезнувшей толпой, я в гордом одиночестве устремилась вниз по склону. В наступившей тишине, нарушаемой лишь шуршанием лыж по снегу, я подошла к этой круче и стремительно понеслась между поблескивающими черными мастодонтами Сциллы и Харибды.

Умудрившись не сойти с лыжни, я вылетела из ущелья, где сильный порыв бокового ветра резко взметнул мой рюкзачок. Я пошатнулась и начала заваливаться, но устояла, перенеся вес на правую половину тела и прочертив перчаткой по снегу. Выпрямившись, я вновь подалась влево, двигаясь вниз словно конькобежец, пока полностью не восстановила равновесие.

Глубоко вдохнув чистый поднебесный воздух, я окинула взглядом горные хребты. На горизонте величественно вздымался мой ориентир, Гранд-Титон. Чтобы найти заветную расселину и пещеру, мне нужно было для начала спуститься к его подножию. И в этот момент мне показалось, что я слышу за спиной тихую лыжную песню, исполняемую в дуэте со снегом. Странно, поскольку я находилась на самом высоком лыжном склоне горы и, как мне думалось, пропустила вперед всех доставленных наверх гондолой подъемника.

— Вы довольно ловко проделали Wedeln,[15]— серьезно произнес прямо за моей спиной голос с заметным немецким акцентом.

По нашим лыжным трассам носится множество туристов из Германии, сказала я себе. Это невозможно.

Но оказалось — возможно. Он притормозил рядом со мной, и я предпочла остановиться, вновь почувствовав легкую слабость в коленках. Он снял очки, нацепил их, как резиновую ленту, на рукав строгого черного лыжного костюма улыбнулся мне потрясающими бирюзовыми глазами.