Читать книгу "Шалости фортуны - Дмитрий Ребров"

Она повернулась к зеркалу. Полотенце соскользнуло к ее ногам — она словно не заметила этого. Краем глаза она перехватила его восхищенный взгляд, пожирающий ее наготу и пылающий безудержной страстью. От этого его взгляда у нее сладко заныло в низу живота. Она уже с трудом сдерживала себя.

Он тянулся к ней, что-то хрипло и жарко шепча… нет, еще чуть-чуть… Она подняла руки, поправляя волосы. Он, кажется, застонал.

По ее телу разлилась горячая истома, стало трудно дышать… Что ж, пора! Сейчас она возьмет свое, получит с него сполна за все эти несчастные, проклятые годы…

Она шагнула к кровати, рывком сбросила с него одеяло…

…То трепетно-нежная, то неуемно-яростная, она шаг за шагом вела его тропой головокружительных наслаждений к вершинам невероятного блаженства. Она дарила ему себя со страстью и жаром души юной влюбленной девушки и с умением и сноровкой искушенной женщины. От нее словно исходили какие-то волшебные флюиды, и каждая ее ласка, каждое касание горячих мягких губ дарили ему немыслимые мучительно-сладостные ощущения. Упоение страстью становилось все острее и невыносимей. Он разрывался на части от наслаждения, мощнейшие разряды сладкой боли пронзали его тело. И, наконец, он не выдержал и, сорвавшись в пропасть блаженного небытия, забился в неистовых конвульсиях, содрогаясь каждой клеткой своего тела. Его яростный хрип слился с ее стоном…

…Он был потрясен, ошеломлен, раздавлен. В свои сорок он впервые понял, как много может дать женщина мужчине. Он никогда никого не допускал к своей душе, установив надежный барьер равнодушия и отчужденности. Но этой удивительной женщине удалось сломать его барьер. От нее каким-то чудесным образом проникло в душу нечто неведомо прекрасное, наполняя счастьем несоизмеримо большим, нежели обычная радость плотской любви. Он привык брать от женщин то — и только то! — что ему было нужно. И лишь сейчас осознал, какие жалкие крохи доставались ему до сих пор! Скольких таких волшебных мгновений он лишил себя сам! Мимо каких немыслимых наслаждений прошел по своей воле! И уже никогда не вернуть и не наверстать упущенного… Ему стало так обидно, так нестерпимо жаль себя, что он тихо, почти беззвучно заплакал…

Необъяснимым женским чутьем она поняла причину этих слез. Ей тоже стало жаль его, благополучного неудачника, вечного странника, всю жизнь стремившегося за тем, что всегда было у него под рукой, за тем, что он каждый раз с бездумной легкостью оставлял. Она, поглаживая его седеющую голову, стала его успокаивать, мягко и ласково шепча ему простые слова утешения.

И почему-то без всякой радости подумала, что месть ее удалась полностью, что он на самом деле уже не сможет ее забыть, ибо отныне любая женщина будет казаться ему пресной и пустой. Но почему же ей так грустно? Почему опять не хватает чего-то важного? И чего? И тут она поняла.

Она всегда — и тогда, семь лет назад, и сейчас — только давала, дарила, ничего не получая взамен. А для того чтобы навсегда избавиться от него, ей надо было взять! Взять то, что она давным-давно выстрадала и что ей принадлежит по праву!

…Он, благодарный, затих на ее груди, но она не отпустила его. Умело раздув едва тлевший уголек его страсти, она устремилась в последнюю яростную погоню за своей свободой и счастьем. Ее безудержно гнала вперед неукротимая стихия безумного желания, и в этой исступленной скачке она уже не замечала ничего, кроме неумолимо надвигающегося урагана бешеных наслаждений, несущего с собой долгожданное освобождение… Где-то очень далеко бился и хрипел некогда любимый до слез мужчина, но ей уже стало не до него, потому что все ближе и ближе был этот блаженный миг. И не в силах больше сдержать в себе упоительный восторг победы, она издала пронзительный торжествующий полукрик-полустон. За мгновение до конца, уже ускользающим сознанием, она почувствовала, как с этим криком что-то лопнуло в душе, как нарыв, и навсегда ушло все горькое, гнетущее, не дававшее жить вольно и счастливо. И тут же, следом, грянул взрыв, прокатился огненным валом по всему телу, и она пропала, исчезла, растворилась без следа в неистово бушующей бесконечности вселенной…

…Едва придя в себя, она выскользнула из постели. Ей безумно захотелось немедленно смыть с себя все — и навсегда ушедшее прошлое, и грязь своей авантюры, и липкий пот и запах этого мужчины.

На пороге комнаты она оглянулась — он, обессиленный и неподвижный, бесформенным пятном темнел на белой простыне. «Вот и поджарила я свою рыбку, — подумала она. — Ам! — и нету рыбки!» Ей стало весело. К месту вспомнился вдруг забавный стишок:

Жареная рыбка,

Розовый карась,

Где твоя улыбка,

Что была вчерась?

Под обжигающими струями воды она улыбалась. Ей было удивительно легко, свободно и радостно. Не думалось ни о чем — ни о прошлом, ни о будущем, она просто была счастлива.

Лена вернулась в комнату уже одетая, подошла к кровати и взглянула на спящего Вадима. Она смотрела на него с удивлением — в нем не осталось ничего хоть сколько-нибудь дорого, а уж тем более любимого. Абсолютно ничего. Он был как пустой кокон, бабочка из которого давно выпорхнула и навсегда улетела прочь.

С мимолетной грустью Лене подумалось, что теперь ей опять предстоит ждать, когда эта бабочка снова вернется к ней, сядет доверчиво на плечо и накроет ее своими радужными крыльями счастья. Но Лену это ничуть не расстроило — она знала, что ожидание будет светлым и радостным.

Лена шла по прохладной и свежей предрассветной Москве, и голова кружилась от обуревавших ее полузабытых чувств — беззаботной свободы, неуемной радости жизни и полной уверенности в непременно счастливом будущем.

Лена проснулась в прекрасном настроении, с тем же восхитительным ощущением необыкновенной легкости. Она сварила себе крепчайший кофе и с наслаждением смаковала густой и ароматный напиток.

Раздался телефонный звонок.

— Слушаю, — лениво протянула Лена.

— Леночка, это Вадим, — проворковала трубка.

— Простите? — Поразительно, но Лена действительно не сразу поняла, кто это!

— Вадим… э-э-э… Вадим Юрьевич, — занервничал мужской голос. — Елена Андреевна, вы что, меня не узнаете?

— Ах, да… Слушаю вас, Вадим Юрьевич, — любезно сказала Лена.

— Елена Андреевна, нам надо встретиться.

— Вот как? Зачем же? — полюбопытствовала она.

— Ну как же… — растерялся Вадим. — Мы… Я хочу сказать… Я… Мне просто необходимо вас увидеть…

— В самом деле? — с некоторой издевкой спросила Лена. Тут у нее возникла идея, и она задумчиво добавила: — А впрочем…

— Где? Когда? — нетерпеливо спросил Вадим.

Лена сделала паузу — мелькнуло сомнение: «А стоит ли?» У нее не было ни обиды, ни зла на этого человека. Осталось лишь одно любопытство — вспомнит ли?

— Так где же мы встретимся? — снова спросил он.

И тогда Лена холодно отчеканила:

— Я жду вас в Адлерском аэропорту 18 августа 1993 года.