Читать книгу "Арктическое вторжение - Сергей Донской"

– Искусство дипломатии, – отрезал Бейли, – в том и состоит, чтобы обходить острые камни.

– Углы, господин посол, острые углы. Поверьте, я тоже поднаторел в этом искусстве. Но пока мы с вами будем изощряться в красноречии, обходя острые углы, армиям наших стран так и предстоит нести усиленное боевое дежурство, что рано или поздно приведет к непоправимым последствиям. Вот почему я настаиваю на недвусмысленности нашего диалога. Потом, когда минует угроза конфликта, я с удовольствием побеседую с вами на любую интересующую вас тему.

– Американские военные базы в Средней Азии, – мгновенно нашелся Бейли, не приученный упускать выгоду.

– Заметано, – по-простецки кивнул Сосновский.

– Простите?

– Договорились, господин посол. Российская сторона готова не только обсудить затронутую вами тему, но и пойти на значительные уступки по отношению к американской стороне. Правда, для начала…

– Я понял, – быстро произнес Бейли. – Так вот, плохие парни из ЦРУ спелись с плохими парнями, напавшими на российскую станцию. Косвенно, – он поднял указательный палец, – подчеркиваю, косвенно, они причастны к кровавой трагедии на Северном полюсе. Правительство Соединенных Штатов Америки решительно отгораживается от них…

– Отмежевывается, – машинально поправил Сосновский и осторожно поставил стакан на стол, чтобы тонкое стекло не хрустнуло под нажимом его пальцев.

– Отмежевывается, – старательно выговорил Бейли. – Россия должна четко уяснить, что США не несут ответственности за кровавую агрессию на Северном полюсе. В том случае, если вы согласитесь забыть о существовании плохих парней из ЦРУ, я назову вам истинных виновников трагедии. Как говорил господин Силин, давайте отделять мух от… э-э, котлет.

– Если я правильно вас понял, господин посол, вы сдаете нам исполнителей, а не заказчиков, – осторожно произнес Сосновский.

– Никаких заказчиков. Только киллеры, подлые киллеры, убившие российских граждан, – ответствовал подобравшийся Бейли. – Это несколько выходит за пределы моей компетенции, но я хочу напомнить, что порой ваши ФСБ, или ГРУ, или СВР совершают акции, не согласованные с высшим руководством России. Достаточно упомянуть недавние события в Киргизии, в Афганистане, в…

– Стоп! – Сосновский предостерегающе вскинул ладонь неожиданно желтого цвета по сравнению с его загорелым лицом. – Давайте ограничимся констатацией факта.

– Если кто-то кое-где иногда, – поддел его Бейли.

– Вот именно, – хмыкнул Сосновский. – Ни вы, американцы, ни мы, русские, еще не готовы вывалить на всеобщее обозрение все, что накопилось в наших чуланах.

– И это отчасти правильно, – заметил Бейли, машинально выискивая взглядом замаскированные видеообъективы.

– Хотя, как вы понимаете, мое личное мнение может не совпадать с точкой зрения оттуда, сверху. – Сосновский показал глазами на потолок. – Поэтому прошу меня извинить. Вынужден отлучиться. Необходимо сделать звонок. Вы тоже можете воспользоваться телефоном во время моего отсутствия.

– Благодарю вас, – усмехнулся Бейли, – но лучше я воздержусь.

Сосновский, лишь недавно выделивший кругленькую сумму на оснащение министерства современной подслушивающей аппаратурой, не стал настаивать, а молча встал и скрылся за резной дубовой дверью. Возвратился он слегка вспотевший и буквально сияющий. Хрустнув суставами, опустился в кресло. Направил на американца стекла своих очков. Отчетливо произнес:

– Россия обязуется никак не связывать политику Соединенных Штатов Америки с преступлением, которое совершили разыскиваемые нами экстремисты. Речь идет только о данном случае, конечно.

– Конечно, – подтвердил Бейли.

– Тогда, выходит, ничего не мешает вам назвать организацию или группу лиц, посягнувших на жизнь граждан России.

– Ничего.

– Я слушаю вас.

Ловким движением американский посол извлек из внутреннего кармана пиджака узкий продолговатый конверт.

– Здесь все изложено, – сказал он, не торопясь передать конверт в протянутую руку. – Президент Джонатан Браун передает вам эти сведения во имя мира на всей земле и мирного существования наших народов. Мы, со своей стороны, не даем никакой оценки случившемуся, за исключением категоричного осуждения любых силовых методов при достижении политических целей.

– Минутку! – Сосновский поспешно отдернул руку, словно опасаясь, что конверт может вспыхнуть в его пальцах. – Господин Астафьев попросил господина Брауна не вмешиваться в процесс возмездия. Как вы понимаете, здесь без силовых методов не обойтись. Означает ли сказанное вами, что…

– Я сказал лишь то, что сказал, – улыбнулся Бейли. – Америка была и всегда будет против применения насилия, какую бы форму оно ни принимало. Однако мы не станем осуждать Россию, покаравшую своих врагов. Разве что выразим сожаление по поводу кровопролития. В самой обтекаемой форме. В общих словах.

Облегченно вздохнув, Сосновский взял протянутый конверт.

– Если кто-то кое-где у нас порой, – пробормотал он.

– Хорошая песня, – сказал Бейли. – Актуальная. Ее словно не в прошлом веке сочинили, а прямо сейчас.

– На злобу дня, – подтвердил российский министр.

– Злоба?

– Это просто образное выражение, – спохватился Сосновский. – Злобе нет места в добрососедских отношениях. – Он встал и повертел в руках белый конверт, на котором не было ни надписей, ни маркировки. – Что здесь?

– Выводы наших специалистов, не заверенные подписями. – Бейли тоже поднялся с кресла. – Пара копий любопытных документов, несколько фотографий…

– Этого будет достаточно?

– Я всего лишь чиновник, который передал то, что ему было велено. Но, думаю, содержимое конверта расставит все точки над «i». Напоследок скажу лишь, что господин Браун просил расценить наш сегодняшний разговор как очередной этап перезагрузки между нашими странами. Он делает жест доброй воли и рассчитывает, что господин Астафьев тоже не замедлит пойти навстречу. Когда, говорите, мы сможем обсудить проблему американских баз в Азии?

– Позвоните моему секретарю, – ответил Сосновский, продолжая рассматривать загадочный конверт.

– Не смею более злоупотреблять вашим вниманием. – Посол Бейли отвесил церемонный полупоклон. – До скорой встречи, Виктор Сергеевич. Был рад оказаться полезным такой великой стране, как Россия. А теперь я должен удалиться.

По неписаным дипломатическим законам прощание растянулось минуты на две. Оставшись один, Сосновский, превозмогая желание немедленно ринуться в туалет, снял трубку правительственного телефона и попросил соединить его с Астафьевым. После томительного ожидания мембрана наушника издала долгий, торжественный гудок, и Сосновский услышал сдержанный голос президента:

– Ну? Что там у вас еще, Виктор Сергеевич?

Слегка запинаясь от волнения, Сосновский доложил об итогах переговоров.