Читать книгу "Золото русского эмира - Виталий Сертаков"

Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке.

И простыня почти не пахнет. Разве что самую капельку… Откуда она вытащила эту простынку? Очень может быть, белье провоняло еще раньше, в шкафу. Наверное, старое средство от моли дает такое амбре. И как же она раньше не подумала! Надо будет сегодня же заставить девушек проветрить или даже перестирать всё белье, а шкафы вымыть изнутри…

В следующую секунду Надя ван Гог потеряла всё самообладание, выработанное за десятилетия семейной жизни. Наде показалось, что пол дернулся и поплыл куда-то в сторону из-под ног. Потому что на белоснежной простыне, еще хранившей складки от глажения, там, где она спала всего одну ночь, теперь расплывалось сальное пятно, словно кто-то поел жирного и вытер рот. А еще валялось несколько длинных седых волос.

Вытерли рот и вытерли бороду.

10

ПЕРСИДСКИЕ КОТЯТА

Отголоски смеха.

Ласковые ускользающие шепоты.

В первую секунду Артуру показалось, что перед ним промелькнула обычная девушка, но мигом обострившееся обоняние подало сигнал опасности. Глаза привыкали к сладкой пелене, к переливам яхонтового дыма, к разливам теплых искр, которые не жгли кожу, но нежно ее покалывали. Под ногами неожиданно оказалось мягкое, глубокое – превосходно выделанный, обезжиренный мех какого-то неизвестного Артуру животного.

– Эй, кто там? Вы меня слышите?

Одно лишь скотское животное желание.

Похоть. Вселенская, непобедимая похоть раздувала его ноздри, выжимала на голую кожу тысячи капелек пота. Он качался от желания, не стесняясь уже, не в силах с собой совладать, трогал себя между ног.

– Где вы?..

Охрипший от дыма, голос будто провалился в ватную перину. Там, впереди, он снова уловил гибкое движение, тонкий, нежный силуэт. Он вдыхал запахи сразу нескольких самок, не вульгарный смрад немытых тел, к которому давно привык в походах и которого старался не замечать… Нет, этот аромат не носился в воздухе, он растекался вязкими медовыми струйками и мог исходить лишь от юных, чистых, налитых соком красавиц…

И всё бы было замечательно, если бы к дивному запаху ждущих любви женщин не примешивался грозный запах хищника.

Хихиканье.

Неуловимые тени за томными изгибами портьер. Невозможно определить, насколько велико помещение, куда он попал.

Артур шагнул вперед. Его не раздражало отсутствие привычного оружия. Ему нравилось, что он голый. С каждым шагом его обоняние обострялось, зато притуплялись зрение и слух. Проклятая ведьма, как же выбраться отсюда? Так ведь и выбираться совершенно не хочется…

– Смешшшной…

– Он красавчик…

Обоняние Клинка не обмануть. Крайне непросто обмануть человека, которого четыре года подряд ежедневно поили особыми отварами и проделывали с его носоглоткой процедуры, направленные на улучшение обоняния. Иногда Артур проклинал себя за то, что столь прилежно выполнял указания Хранителей меток… А порой попросту тошнило от вони, которой не замечали грубые носы горожан.

Запах хищника.

Запах шерсти, гладко прилизанной, вычищенной до блеска, вылизанной…

– Иди ко мне, малышшш…

– Нет, нет, иди ко мне…

Обоняние не обмануть, если боевого Клинка не травить до этого неизвестным ядом.

Запах молодой женщины.

– Кто здесь?!

Он обернулся, но недостаточно быстро. Пространство еще хранило пятно тепла, абрис неуловимо-прекрасного тела. Что-то хлестнуло по воздуху в полуметре от вытянутой руки.

– Забавный малышшш…

– Какой крепкий… какой горячий…

Запах женского возбуждения, когда нить натянута до предела, когда нервы наизнанку…

Он понимал эту смазанную, словно застенчивую речь, хотя она мало походила на русский и вообще на человеческий язык. Впрочем, ведьма предупредила, что любой голодный мужчина поймет ее котят.

Котята? Что-то такое крутилось в голове, но никак не желало выплывать из глубин окосевшей памяти. Персидские котята, девушки-кошки…

– С ним надо поиграть…

Коваль мотнул головой, отгоняя рой яхонтовых капелек. За каждой капелькой, повисшей, словно крохотная каверна в янтаре, тянулся огненный след. Что-то случилось со зрением, он никак не мог сфокусироваться на близких предметах.

Проклятая карлица, подмешала какую-то гадость!

– Он смешшной…

– Смешшшной котенок…

– Иди сюда, лохматенький…

В который раз он не успел. Он уже понял, что с каждой секундой будет успевать всё хуже – снадобье поступило в кровь, и выгнать его оттуда без применения противоядий теперь невозможно.

Это не яд, поправил себя Артур, бессмысленно кружа среди волнистых изгибов то ли материи, то ли сотканного ведьмами тумана. Он окончательно потерял ориентацию, несколько раз что-то теплое и пушистое касалось его лодыжек и открытого затылка. В обычном состоянии он легко бы перехватил инициативу, но не теперь.

И еще это, совсем не к месту. А может быть, наоборот, к месту. Проклятый дым, которым его заставили дышать, привел мужской аппарат в полную боевую готовность.

Нет, не в полную. В чрезвычайную боевую готовность. Артур ощупал себя и со злостью пришел к выводу, что скрыть факт боевой готовности не удастся. Его превратили в персонаж порнокомикса!

Он застонал, не в силах справиться со зверем, поселившимся в нем. Низ живота пульсировал, требуя разрядки. Что-то мешало на спине, хотелось прислониться позвоночником к косяку и сильно почесаться, но никаких твердых косяков поблизости не было.

Кажется, кроме него где-то поблизости находились еще мужчины. Он уловил исходящий от них возбужденный мужской дух и зарычал, не контролируя себя. Кажется, эти неведомые, наглые соперники посмели позариться на его кошечек! Они скрывались неподалеку, они заигрывали с другими девочками, они прятались пока что, но он уверился, что непременно разыщет и разорвет всех, кто покусился на его права…

Запах их желания стал нестерпимым. Артур мгновенно забыл о неудобной болезненной ноше.

– Смешной котик, я тебя жду…

И тут он увидел.

Их было трое. Три девушки изумительной красоты, но явно не славянки. Одна лежала навзничь, на низком, закутанном в покрывала ложе, далеко отставив в сторону левую смуглую ножку. Коленку другой ноги она непринужденно подтянула к улыбающемуся личику и щекотала его язычком. Крепкая, в деревне сказали бы «ядреная», девка…

У нее был удивительно длинный язык.

Коваль зарычал. Девушка вожделенно уставилась на его восставший член.