Читать книгу "Розанна - Пер Валё"

Этажом выше Колльберг воспринял это сообщение с олимпийским спокойствием.

— Турки? Конечно, обратил внимание. Они есть на многих фотографиях.

Он покопался в своих бумагах.

— Фото номер 23, 38, 102, 109…

— Достаточно.

Мартин Бек порылся в фотоснимках и нашел тот, на котором двое мужчин были изображены четко, крупным планом. С минуту он глядел на седоватые усы дядюшки, потом перевел взгляд на Гюнеша Фратта, маленького, но элегантного, с узкими черными усиками и правильными чертами лица. Выглядел он не худшим образом.

К сожалению, у Розанны Макгроу, очевидно, было другое мнение.

Шел уже пятнадцатый день работы по новому плану, и они уверенно установили личности сорока одного пассажира, изображенных на одной и более фотографиях. Кроме того, коллекция увеличилась еще на два снимка женщины из Линкольна, сделанных вблизи Сёдертелье. На одном, который был не в фокусе, Розанна Макгроу повернулась спиной к фотографу, на другом она была снята в профиль у борта; на заднем плане виднелся железнодорожный мост. На три часа ближе к смерти. Розанна Макгроу сняла темные очки и щурилась на солнышко. Ветер трепал ее темные волосы, рот она приоткрыла, словно как раз собиралась что-то сказать или зевнула. Мартин Бек долго изучал ее сквозь лупу. Наконец он сказал:

— Кто делал этот снимок?

— Одна датчанка, — ответил Меландер, — Вибеке Амдал из Копенгагена. Она путешествовала одна и жила в одноместной каюте.

— Собери о ней побольше информации.

Через полчаса произошел взрыв бомбы.

— Телеграмма-молния из США, — монотонным голосом сказала телеграфистка. — Прочесть ее вам? — Она прочла текст по-английски. — Нужно перевести?

— Будьте так любезны.

— «Вчера вечером напал на золотое дно. Десять кассет с восьмимиллиметровой цветной кинопленкой и сто пятьдесят фотографий. Много изображений Розанны Макгроу. Похоже на то, что она там с каким-то неизвестным мужчиной. „Пан-Американ“ гарантирует доставку в Стокгольм в четверг. Подпись: Кафка».

Мартин Бек опустился на стул. Он вытирал лоб и смотрел на настольный календарь.

Среда, 25 ноября 1964 года.

За окнами лил дождь, ледяной и колючий. Скоро выпадет снег.

XIX

Кинопленки просматривали в лаборатории, напротив товарной станции. В просмотровом зале было мало места, и даже в такой момент Мартину Беку стоило больших усилий преодолеть свое отвращение к тесноте.

Здесь присутствовали шеф, окружной начальник из Линчёпинга, советник полиции, Ларссон и Ольберг, которые приехали из Муталы на машине. Кроме них были Колльберг, Стенстрём и Меландер.

Даже Хаммар, который за свою жизнь видел преступников больше, чем все остальные вместе взятые, был в напряжении, он молчал и терпеливо ждал.

Свет погас. Проекционный аппарат застрекотал.

— Ох-хо-хо.

Колльбергу, как обычно, было трудно сидеть молча хотя бы минуту.

Смотр королевской гвардии. Густав-Адольфторг. Справа мост к королевскому дворцу. Камера запечатлели фасад стокгольмской оперы.

Отвратительный стиль, — подал голос Колльберг. — Похож на ампир.

— Тс-с-с, — приложил палец к губам начальник.

Поднятый со дна на поверхность королевский фрегат «Ваза» в окружении фонтанных струй. Красивые шведские девушки с высокими прическами, в дождевиках на ступеньках перед концертным залом. Современные высотные дома на Хёторгет. Лапландец, позирующий туристам перед своим лапландским чумом в «Скансене»[11]. Замок Грипсхольм и народные танцы на переднем плане. Пожилая американка с фиолетовыми губами, в очках, украшенных искусственным жемчугом. Рейсен, причал, корма судна «Свеа Ярл», юргорденский паром, большая частная яхта, входящая в порт, моторные лодки.

— Что это за яхта? — спросил окружной начальник.

— Из Бразилии, фирма «Мур-Маккормик», — мгновенно ответил Мартин Бек. — Приплывает сюда каждое лето.

Мыс Вальдемара, женщина с фиолетовыми губами, Данвикская лечебница.

— Что это за здание? — спросил окружной начальник.

— Дом престарелых, — ответил Колльберг. — Хайле Селассие[12]приказал выстрелить перед ним в знак приветствия, когда был здесь до войны. Подумал, что это королевский дворец.

Чайка, ловко покачивающаяся на волнах, спортивный комплекс в Фарсте, очередь перед голубым автобусом с прозрачной крышей, рыбаки с длинными удочками, бросающие в сторону кинокамеры хмурые взгляды.

— Как зовут этого фотографа? — спросил окружной начальник.

— Уилфред С. Беллами младший, он из Кламат-Фоллс в штате Орегон, — ответил Мартин Бек.

— Не знаю такого, — объявил окружной начальник.

Брункебергсторг, переэкспонировано.

— Внимание! — предупредил окружной начальник.

«Диана» у Риддархольменской набережной. Сбоку и сзади. Розанна Макгроу в хорошо знакомой позе, с устремленным вверх взглядом.

— Это она, — объявил окружной начальник.

— О Господи, — пробормотал Колльберг.

Женщина с фиолетовыми губами слева, ослепительная улыбка, сплошные зубы. Темновато, виден только вымпел частной судовой компании и башня ратуши. Панорама набережной. Белые точки. Мигание. Красно-коричневые тени. Темнота.

Зажегся свет, открылась дверь, и появился мужчина в белом халате.

— Одну секундочку, прошу прощения. Небольшая неисправность в кинопроекторе.

Ольберг повернулся и посмотрел на Мартина Бека.

— Проектор взорвался, а вся пленка сгорела ясным пламенем, — сказал старший криминальный ассистент Леннарт Колльберг, очевидно, умеющий читать чужие мысли.

В этот момент свет снова погас.

— Так, ребята, а теперь смотрите в оба, — сказал окружной начальник.

Столовая, спины туристов. Западный мост через залив озера Меларен, капитанский мостик. Пенный бурун позади парохода, шведский флаг. Длинный эпизод: миссис Беллами, закрыв глаза, загорает в шезлонге.

— Смотрите на задний план, — сказал окружной начальник.

Мартин Бек узнал на заднем плане несколько человек. Розанны Макгроу среди них не было.

Шлюзы в Сёдертелье, шоссейный мост, железнодорожный мост. Мачта, снятая снизу вверх, вымпел судовой компании на фоне голубого неба. Моторная лодка с грузом металлических бочек, машущий матрос. Та же моторная лодка сзади; в правом углу морщинистый профиль миссис Беллами.

Вид на Окселёсунд с моря, шпиль модернистской кирхи на фоне неба, металлургический завод с дымящимися трубами, пароход в порту. Изображение медленно то опускалось, то поднималось, когда пароход мягко покачивался, и было окрашено в зеленоватый цвет.