Читать книгу "Её запретный рыцарь - Рекс Стаут"

— Лиля! Скажи мне, моя дорогая, ты меня любишь?

Она кивнула.

— Ты правда любишь меня?

— Да.

— Повтори еще раз.

— Я. Люблю. Тебя.

— И я, о, моя дорогая девочка, обожаю тебя. Ты знаешь, ты должна знать, но я хочу повторять тебе это снова и снова. И ты любишь меня! Это не может быть правдой. Скажи мне еще раз!

— Я люблю тебя, — шепнула Лиля. И — о, как прекрасен был в этот момент изгиб ее губ, и блеск ее глаз, и тепло обвивших его шею рук!

Ноултон целовал ее волосы, говоря:

— Посмотри на меня! Моя маленькая девочка… — Он поднял ее на руки и отнес в кресло, потом встал перед ней на колени, без устали повторяя: — Моя маленькая девочка! — Он был словно пьяный.

Глаза Лили увлажнились от счастья. Она теребила его волосы и с восторгом и смущением произносила его имя и заставляла его сказать ей, как долго он ее любит.

— Всегда, я всегда тебя любил! — воскликнул он и, наконец, был за это вознагражден.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза. Потом Лиля вздохнула и показала на чемодан.

— А теперь… что с этим делать?

Ноултон резко повернулся и пришел в себя. Он поднялся на ноги:

— Боже мой! Я совсем забыл! Это… сумасшествие!

О! Ты не знаешь — а я такой трус!

Лиля сказала просто:

— Мне все известно.

Ноултон уставился на нее.

— Мистер Дюмэн рассказал мне, почему ты собираешься уехать, — продолжила она. — Ты думал, что я не знаю? А я… я ждала, что ты сам мне все расскажешь… — Она замолчала, покраснев.

Ноултон издал стон отчаяния и, сделав над собой усилие, произнес слова, которые шокировали его самого:

— Я — фальшивомонетчик.

— Мне это известно, — улыбнулась Лиля.

Ноултон все еще то ли не мог в это поверить, то ли не мог это принять. Он конвульсивно сжимал и разжимал руки, а его глаза сузились от боли. Он снова заставил себя заговорить, и каждое слово давалось ему с трудом.

— Но… ты не понимаешь. Я — преступник. Я спасаюсь бегством.

Лиля при этих его словах непроизвольно поежилась, но на ее лице по-прежнему была улыбка, и она сказала:

— Я люблю тебя.

Ноултон схватился за голову:

— Но, Лиля, ты всего не знаешь! С самого первого дня, когда я тебя увидел, я был с тобой честен. Одному Господу известно, как я стремился все уладить. А ты унижала меня, ничего не спрашивая! Ты думаешь, у меня нет этому никаких объяснений? Ты меня даже не спрашиваешь — почему!

— Я думала, что в любви нет никаких «почему», — промолвила Лиля.

— Но есть в других вопросах. — Ноултон пододвинулся поближе к ней и заговорил неторопливо и серьезно: — Ты помнишь, как я прошлым вечером пообещал кое-что сказать тебе сегодня? Так вот — я хотел предложить тебе выйти за меня замуж. Я отдал бы тебе руку и сердце, оставив тайну своего прошлого за семью замками. Но теперь, раз ты знаешь часть моей тайны, тебе следует узнать и все остальное.

— Нет! — воскликнула Лиля. — Не надо. Я хочу знать о будущем, но не о прошлом. Какое это сейчас имеет значение?

Но Ноултон продолжал настаивать:

— Нет, я должен все рассказать. Я хочу, чтобы ты это знала. Это не значит, что я ищу извинений, — их просто не может быть. Но ты должна знать о моей слабости и глупости. И если после этого ты сможешь мне доверять… — Он поднялся и принялся нервно ходить по комнате. — Во-первых, мое имя не Ноултон. Я — Джон Нортон. Мой отец — богатейший человек в городе под названием Уортон, в Огайо. Я — его единственный сын. Моя мать умерла десять лет назад. Отец сколотил капитал производством товаров и каждый свой цент действительно заработал. Всю свою жизнь он вкалывал как каторжный. Помню, когда я был совсем маленьким, он возвращался домой очень поздно и полностью измочаленный. Он заходил в мою комнату и целовал меня перед сном. На упреки моей матери он всегда отвечал: «Это ради него». Он хотел, чтобы я стал джентльменом — в лучшем смысле этого слова. И я старался изо всех сил. Вовсе не был лентяем. Старательно учился в колледже, и так же отличался на занятиях в классе, как и в спортивном зале. Получив диплом, я два года путешествовал по свету и вернулся в Уортон двадцатичетырехлетним мальчишкой с немного преувеличенным мнением о своих достижениях и достоинствах и множеством разных теорий и идей.

Лиля, слушая, подалась вперед, губы ее полураскрылись, а глаза поблескивали. Ноултон перестал мерить комнату шагами и остановился перед девушкой.

— Но мой отец был, без всяких преувеличений, дураком. Его самым страстным желанием было, чтобы его богатство приумножалось и сберегалось моими усилиями так же, как и его трудами, и он не хотел, чтобы я бездельничал. Ему очень хотелось, чтобы я получил какую-нибудь профессию, а так как ни юриспруденция, ни медицина меня не привлекали, он оставил это на мое усмотрение. Я выбрал банковское дело, и он пришел в восторг, заявил, что ничего лучше нельзя было и придумать. Он был одним из совладельцев Уортонского национального банка, и однажды я стал его сотрудником. Через шесть месяцев меня перевели на должность кассира, а в конце первого года работы я был уже вице-президентом. Конечно, особой похвалы за свои успехи я не заслуживал, потому что работа мне нравилась и все давалось легко. Но отец был очень доволен и, заявив, что хочет быть до конца уверенным в моем безоблачном будущем, начал настаивать на одной вещи, которая через несколько месяцев стала для нас яблоком раздора.

— Он захотел, чтобы ты на ком-то женился, — прервала его Лиля.

Ноултон посмотрел на нее с удивлением:

— Откуда ты узнала?..

— Я не знала, — улыбнулась Лиля. — Просто почувствовала. Теперь ты понимаешь, что не можешь ничего от меня скрыть. Кто… кто она?

Когда Ноултон продолжил, на его лице все еще было написано удивление.

— Мисс Шерман. Она была дочерью старого друга моего отца, и наши родители уже давно решили, что нам следует по достижении соответствующего возраста пожениться. Но хотя я ничего особенного против нее не имел, она меня совсем не привлекала, и я не был ее горячим поклонником. Мой отец частенько пытался меня убедить, что я недостаточно ценю ее обаяние.

— Как она выглядела? — требовательным тоном спросила Лиля.

— О, как все девушки! У нее были волосы, глаза…

— Как у меня?

— В мире нет никого, похожего на тебя, — заявил Ноултон, но, как только Лиля начала подниматься, запротестовал: — Нет, пожалуйста, позволь мне закончить.

Когда меня выбрали вице-президентом банка, отец стал настаивать, чтобы я немедленно женился. Я возражал.

Мы долго и горячо спорили, и наконец я совсем отказался жениться на мисс Шерман. Естественно, отец был сильно разочарован и разозлен, но, если бы не мисс Шерман, все бы вскорости улеглось и забылось. Она неожиданно заупрямилась и объявила, что я связан соглашением с ее отцом, который умер несколько лет назад.