Читать книгу "Время больших побед - Борис Царегородцев"

Глава 8

На пути к Москве

Утром за нами прибыл много чего повидавший на своем веку автобус – и перевозку мирных пассажиров в довоенное время, а в военное лихолетье – военный люд и раненых. Через несколько минут подъехали две эмки и два грузовика, в каждом сидело по четыре человека в форме НКВД. В одной из эмок приехал Кочетков и объявил, что наш вылет состоится в час дня, а пока надо отобрать и погрузить на машины, что прибыли с ним, некоторое оборудование и вооружение, забираемое для ознакомления и возможного воспроизводства на предприятиях страны. Список он предоставил немаленький.

– Товарищ полковник! Да вы так оставите один пустой корпус от подводной лодки, а нам на ней еще воевать и воевать, – возмутился я, глядя на список. Интересно, и кто его составлял, не согласовывая с нами. – Мы можем вам передать не больше одной трети от заявленного списка, и то в ущерб своей боеспособности.

– Товарищ контр-адмирал, это было составлено нашими компетентными сотрудниками из разных управлений и согласовано наверху, и это надо передать сейчас.

– А вам, товарищ полковник, не кажется странным, что кто-то составляет списки так, что практически выводит лодку из строя? Это попахивает скрытой диверсией, по чьему-то злому умыслу подлодка становится небоеспособной. И все это списывается на приказ сверху. Как говорится, я не я, и хата не моя, какие претензии ко мне, если просьба спущена сверху.

– Вот это уже интересно. Вы потом мне подробно все объясните, Михаил Петрович, на чем основывается ваше заключение об этой прикрытой диверсии. А сейчас отдайте приказ на погрузку того оборудования, которое вы можете отдать не в ущерб боеспособности подводной лодки.

Когда все было упаковано и погружено на транспорт, а все, кто улетал в Москву, собрали свои вещи и загрузили в автобус, Петрович построил экипаж для прощания. Многие уезжают навсегда, больше на подлодку не вернутся. Некоторые не прятали слез, прощаясь с друзьями-товарищами, и те, кто улетал, и те, кто оставался. Потом мы колонной двинулись в сторону Мурманска. На аэродроме нас ожидали три Ли-2, один предназначался для Берии и сопровождающих его лиц и для того, кого он пригласит с собой, второй для наркома ВМФ адмирала Кузнецова и его сопровождения. Третий предоставили для остальных пассажиров и груза, там командовал Григорьич, тоже летевший в Москву. Самого Берии на аэродроме пока не было, он должен прибыть к концу погрузки спецоборудования, как поведал нам Кочетков. Тут же на аэродроме готовились к полету истребители прикрытия. «Не менее двух эскадрилий», – определил я навскидку, возможно, больше. В Москву летят два наркома, около полутора десятков высших офицеров и три десятка старших, соответственно, охрана должна быть на высшем уровне. За несколько минут до конца погрузки грузов в самолеты на аэродроме показались три легковые машины и одна грузовая с нашими ластоногими.

Вместе с Берией прибыли генерал-майор Ручкин, которого переводили на другую ответственную работу в Татарстан (наркомом ГБ), и он летел вместе с шефом. Также в Москву летел и командующий флотом Головко, но он летит в самолете Кузнецова. Там же полетит пятерка Большакова, наш торпедист Буров, контр-адмирал Виноградов и еще несколько наших с подлодки, кого командировали в подчинение Наркомата ВМФ, а также сопровождающие наркома. Кузнецов пригласил и меня к себе в самолет. С Берией полетят мой бывший штурман Сан Саныч, наш летун Красильников, ныне консультант и помощник у Шахурина в Наркомате авиапромышленности. Кроме того, сюда пригласили Яковлева, нашего главного специалиста по обслуживанию ядерных реакторов, он теперь консультант в команде Курчатова, здесь же за компанию оказался Винокуров, он работает в команде Королева. И вот все эти люди собрались в самолете Берии. Консультанты по всем главным направлениям в обороноспособности страны. Берия хотел и меня пригласить, чтобы я летел с ним, но Кочетков сказал ему, что меня уже пригласил адмирал Кузнецов.

Мне, честно говоря, было как-то не по себе от его приглашения. Я бы предпочел лететь на другом самолете. Но кто в здравом уме может отказаться от приглашения, исходящего от второго лица государства? Вот именно – НИКТО. Я в том числе. Хотя страха перед ним я не испытывал, мог и отказаться, сославшись на предложение адмирала Кузнецова лететь с ним. Но зачем мне наживать врагов, да еще таких могущественных. Это я на своей подводной лодке в безопасности, и то когда она в море за тысячу миль от берега да на глубине четыреста метров. А вот тут на суше я букашка. Раздавят и не заметят.

И вот мы в воздухе. Самолеты выстраиваются клином и берут курс на Москву. В иллюминатор я заметил, как к нам пристраиваются истребители прикрытия.

– Михаил Петрович, с вами хочет поговорить адмирал Кузнецов, – сказал подошедший Виноградов.

Я пересел на освободившееся сиденье рядом с наркомом. Тут же рядом находился и Головко. «О чем он хочет со мной поговорить, – проносилось в голове. – Все, что они хотели знать, и все, что мы сами знали, уже передано им за эти полгода».

– Михаил Петрович, у меня есть несколько предложений и вопросов к вам.

– Слушаю вас, товарищ народный комиссар Военно-морского флота.

– По докладу адмирала Головко, а также адмирала Виноградова, который больше и дольше вас знает, вы в этих рейдах проявили себя хорошим организатором в планировании и координировании боевых операций и стратегом в проведении этих самых операций совместно с надводными кораблями. Как вы смотрите на предложение назначить вас начальником штаба Северного флота? Товарищ Головко согласен.

– Товарищ народный комиссар Военно-морского флота, какой из меня начальник штаба. Я все время только на подводных лодках и никогда не ходил на надводных кораблях. А тут надо планировать боевые операции подводных и надводных сил. Да и адмирал Кучеров справляется со своими обязанностями начальника штаба.

– Есть мнение назначить командующим Беломорской флотилией адмирала Кучерова.

– Так после того, как мы потеснили немцев за Тана-фьорд, Белое море можно считать глубоким тылом. Адмиралу Кучерову может показаться, что этим назначением его отлучают от активных боевых действий и посылают на второстепенный театр действий.

– У меня еще одно предложение. Мне нужен человек, который знает, что нужно нашему флоту и каким он должен быть в ближайшие двадцать лет. А если я назначу вас в комитет по планированию и развитию флота на ближайшее время? Вы много знаете о том, как он развивался в послевоенное время, и сможете избежать в будущем ненужных трат на ненужные корабли.

– Я даже не знаю, что сказать. Еще недавно я был просто командиром подводной лодки, хотя и большой и неплохо вооруженной для моего времени, а в этом мире просто супернепревзойденной по всем своим техническим характеристикам. Я там только надеялся дослужиться до вот этого звания через пару лет. И не знал, что за назначение меня ожидает после того, как сойду на берег. А тут две такие должности, обе такие перспективные и многообещающие. Товарищ адмирал, можно немного подумать над вашими предложениями?

– Жду вас у себя через два дня с готовым решением. А пока что вы можете посоветовать нам по усилению боеспособности кораблей флота?