Читать книгу "Слотеры. Бог плоти - Виталий Обедин"

Я произнес слова прощания и, коротко поклонившись, покинул его кабинет.

За порогом представительства Ковена моего возвращения ждал шумный и сумасшедший город, непривычно яркий от лучей разгулявшегося не по сезону солнца.

Глава X

Джулиан и Мэриэтта

Как вы, должно быть, сообразили, инцидент с взбесившимся големом случился аккурат на следующий день после разговора с магистром Круга Девяти.

Обещание помочь, данное Кунцо Сальери, меня тогда несколько обнадежило, но не успокоило до конца. Не люблю ставить все на одну карту. И коль скоро внутри остался червячок сомнения, я намерился притоптать его, обратившись за помощью к своему приятелю Иоганну Ренодо – владельцу, редактору и издателю пасквильного листка (ну ладно, нескольких листков) с неоправданно пышным названием «Хроники наиболее примечательных событий и известий Ура, Блистательного и Проклятого, а также окрестностей и прочих государств».

Вездесущие щелкоперы «Хроник» побывали в борделе Мамаши Ло едва ли не раньше следователей Второго Департамента: кто знает – может, что-то разнюхали о молодом маге, улизнувшем, едва стихла пальба и прекратилась поножовщина?

Через своих агентов, а когда и самолично, Ренодо щедро платил всем, кто мог порадовать свежей сплетней, благодаря чему его негодяи, как правило, были в курсе большинства скандальных историй, сотрясавших и сотрясающих устои нашего города. Такая осведомленность, конечно, влекла за собой определенные… гм… издержки. Ни для кого не секрет, что длинный нос, сунутый не в свое дело, просто обязан рано или поздно притянуть к себе кулак поувесистей.

Так оно и случалось. Обилие тайн и секретов, не предназначенных для широкого круга лиц, время от времени выходило пронырливым работникам Ренодо боком, но газета продолжала издаваться.

Мы с Иоганном прежде не водили дружбу, да и сейчас не записные друзья, но приятельские отношения с недавних пор поддерживаем. Нетрудно предположить, что у них имелась своя, не очень оригинальная для Ура, предыстория, завязанная на крови и волшбе, поводом к которой послужила принципиальность Ренодо.

Редактора «Хроник» не особо отличали нравственные устои, зато он проявлял совершенную нетерпимость во всем, что касалось казнокрадства, злоупотребления властью и должностными полномочиями. Смакуя в своей газетенке подробности интимных интрижек, Иоганн не особо осуждал тех, кто лазит по чужим альковам (сам был грешен!), но в то же время цепко следил за всеми, кто имел возможность запустить руку в городскую казну. И уж им, если удавалось поймать на горяченьком, спуску не давал.

Пару лет назад Ренодо со своими гиенами пера крепко допек некоего графа ад’Родрика, принимавшего деятельное участие в махинациях с подрядами на дорожное строительство. Так крепко, что нечистый на руку нобиль пошел на крутые меры – нанял гейворийского шамана, дабы тот навел на прыткого газетчика порчу. На беду Ренодо шаман оказался не каким-нибудь шарлатаном с кривым посохом и ворохом амулетов на немытой шее, а настоящим мастером темных обрядов.

Вызванная им болотная тварь, пробравшись в город через канализационные стоки, задрала двух сотрудников «Хроник» и оставила шрамы на физиономии самого редактора. Газетчику удалось избежать гибели лишь чудом. Не дожидаясь второй попытки и сгорая от желания отомстить за своих людей, Иоганн выгреб из карманов все монеты, какие были, и отправился прямиком ко мне.

Выследить кикимору и оттяпать ей безобразную башку оказалось простой работенкой: выдернутая зовом шамана из привычной среды обитания, болотная тварь к моменту встречи со мной оказалась совершенно запугана городом, сбита с толку и изрядно истощена. Разобраться с гейворийским дикарем тоже большой сложности не составило.

А графа ад’Родрика Ренодо лично вызвал на дуэль, благо происхождение позволяло, и собственноручно проткнул в паре жизненно важных мест, проявив виртуозное мастерство в обращении со шпагой. И сим, кстати, наглядно доказал – сталь разит все-таки острее пера, что бы там ни писали властители дум в своих книжках.

С тех пор и приятельствуем.

Мы должны были встретиться с Иоганном до полудня в кофейне «У сантагийца», но чертов взбесившийся голем, а за ним и пухлощекий ковенит Эббот Морроу несколько задержали меня в пути. Когда же я наконец заявился в кофейню, ее хозяин – совсем даже не сантагиец, а коренной уроженец Ура с физиономией сморщенной и постной, как высохшая вобла, – уведомил, что почтенный мессир Ренодо изволил отбыть, оставив свои извинения и записку, нацарапанную быстрым уверенным подчерком человека, знающего цену слову.

«Дорогой Сет!

Еще раз прошу простить мое отсутствие. Зная присущую тебе непунктуальность, уж я-то должен был сообразить выкроить для нашей встречи не урочный час, а пару-тройку таковых. Увы, я этого не сделал, и теперь дела неотложной важности вынуждают перенести удовольствие нашего общения на ближайшее будущее. Если нужда в разговоре останется в силе, ты сможешь найти меня завтра здесь же в течение двух часов после полудня.

Всегда к твоим услугам, Иоганн.

P.S.

Расскажешь, что там на самом деле случилось у нашей малышки Лоры? Весь город шумит».

Кровь и пепел!

Все через пень-колоду с этим арборийцем! Где его угораздит вмешаться, прямо или косвенно, там все идет наперекосяк. То суккубы некстати когтями машут, то големы кого ни попадя топчут.

Смочив свое раздражение парой кружек превосходного ароматного кофе, к которому прилагались маленькие шоколадные бисквиты, я посидел немного в темном углу, краем уха прислушиваясь к разговорам посетителей, а затем отправился восвояси. Если не считать случайно заработанного кошелька монет от Колдовского Ковена, день прошел на редкость бестолково.

Надеюсь, Морт ничего не стал говорить Вере заранее. Жестоко обнадеживать ее прежде времени. И страшно подумать, как он на меня зол…

К вечеру в окно поцарапалась «адова обезьяна» – почтовый бес в серебряном ошейнике, обеспечивающем послушность и приличное поведение. К сутулой спине нечисти была приторочена торба с бляхой Гильдии почтовых сообщений. Покопавшись в ней, маленький демон передал мне письмо от магистра Сальери и остался сидеть на подоконнике, меланхолично жуя кончик облезлого хвоста в ожидании приказов. Взмахом руки я отпустил его и сел за стол, положив перед собой конверт, увенчанный официальной печатью Ковена: буквы «КК», хитро сплетенные в виде анаграммы, а поверх рука, укрощающая молнию. Солидная такая печать – прикасаясь к ней пальцами, я чувствовал, как зудит кожа. Попытайся вскрыть конверт кто-нибудь, кроме адресата, ему спалило бы руки до самых плеч.

Ковен всегда серьезно относился к тайнам переписки.

Убедившись, что заклинание развеялось, я вскрыл конверт и вытряхнул из него листок бумаги. Письмо, написанное сухим канцелярским языком, извещало «достопочтимого лорда Слотера», что обозначенный им персонаж никогда в жизни не принимался на службу в Колдовской Ковен Ура Блистательного. Более того, обозначенный персонаж, соответствующий названным приметам («молодой уроженец Арбории, наделенный исключительной способностью к medicae aktus») даже не пытался сдавать экзамены на вступление в братство или хотя бы на получение лицензии для частной магической практики.