Читать книгу "Туарег - Альберто Васкес-Фигероа"

– Да ты с ума сошел!

– Нет. Я туарег. – Он помахал револьвером. – А теперь ступай и запомни: через неделю в гвельте на севере гор Сиди-эль-Мадья. – Он ткнул ствол оружия губернатору в спину, подталкивая его в противоположном направлении. – Сюда! – показал он.

Анухар эль-Мохри сделал несколько шагов и вернулся, успев увидеть, как они растворились среди теней пальмовой рощи.

Затем он ринулся в сторону дворцовых огней:

– Абдуль эль-Кебир был основоположником борьбы за независимость, национальным героем, первым Президентом нации. Неужели такое возможно – чтобы ты никогда о нем не слыхал?

– Никогда.

– А где ты был все эти годы?

– В пустыне… Никто не пришел и не рассказал мне о том, что происходит.

– Разве в твой лагерь не заглядывали путешественники?

– Редко… У нас были более важные темы для разговора. Так что же случилось с Абдулем эль-Кебиром?

– Его сверг нынешний президент… Лишил его власти, но поскольку уважал, то не осмелился убить. Они вместе сражались и много лет провели во французских тюрьмах. – Анухар эль-Махри отрицательно покачал головой. – Нет. Убить его он не мог… Совесть бы не позволила, да и народ бы ему этого не простил.

– Но он его посадил в тюрьму, не так ли?

– Он его выслал. В пустыню.

– Куда?

– В пустыню. Я же тебе сказал.

– Пустыня велика.

– Мне это известно. Однако не настолько велика, чтобы сторонники его не отыскали и не помогли бежать. Так он и оказался в твоей хайме.

– А что это был за юноша?

– Фанатик. – Бен-Куфра сидел, уставившись на медленно догоравший костер, и, казалось, был погружен в свои мысли. Заговорив, он не смотрел на туарега, словно беседовал сам с собой. – Фанатик, который хотел привести нас к гражданской войне. Если Абдуль окажется на свободе, он организует оппозицию, находясь в изгнании, и у нас начнется кровавая бойня. Французы, которые раньше его преследовали, теперь его поддержат. – Он помолчал. – Они предпочитают его нам…

Он поднял лицо и очень медленно обвел взглядом тесную пещеру, в конце концов остановив его на Гаселе, который, в свою очередь, наблюдал за ним, прислонившись к каменному выступу. Голос губернатора звучал доверительно, когда он добавил:

– Понятно, почему я тебе снова и снова повторяю, что ты теряешь время? Меня ни за что на него не обменяют, и я на них не обижаюсь. Я всего-навсего простой губернатор, верный и полезный чиновник, выполняющий свою работу по мере своих сил, однако ради меня никто не станет подвергать себя риску гражданской войны… Должно пройти много лет, чтобы воспоминания об Абдуле эль-Кебире окончательно рассеялись и он утратил свою харизму… – Бен-Куфра осторожно взял связанными руками стакан с чаем и, поднеся к губам, сделал небольшой глоток, чтобы не обжечься. – А дела в последнее время обстояли не очень хорошо… – продолжал он. – Было совершено много ошибок. Ошибок, свойственных всем только что освободившимся нациям и молодым правительствам, однако многие этого не понимают и недовольны… Абдуль умел давать обещания… Обещания, выполнения которых народ ждет от нас, а мы не сможем этого сделать, потому что они из области утопии…

Бен-Куфра замолчал и вновь опустил стакан на песок возле огня, почувствовав, что взгляд туарега, устремленный на него поверх лисама, направлен ему в лицо и, казалось, хочет проникнуть внутрь.

– Ты его боишься, – заключил Гасель. – Ты и твои люди страшно его боитесь, верно?

Губернатор согласился.

– Мы присягали ему на верность, и, хотя я не участвовал в заговоре и узнал о нем, когда уже все произошло, я не осмелился протестовать, – печально улыбнулся он. – Они купили мое молчание, назначив единовластным правителем огромной территории, и я принял назначение с благодарностью. Но ты прав, в глубине души я все еще его боюсь. Мы все его боимся, потому что ложимся спать с уверенностью, что однажды он вернется и потребует отчета. Абдуль всегда возвращается.

– Где он сейчас?

– Снова в пустыне.

– Где именно?

– Этого я тебе никогда не скажу.

Туарег пристально на него посмотрел. В его взгляде сквозила суровость, а тон голоса свидетельствовал о том, что он абсолютно убежден в своих словах.

– Скажешь, если я захочу, – заверил он собеседника. – Мои предки славились способностью истязать пленников, и, хотя мы этим уже не занимаемся, рассказ о старых методах все еще передается из уст в уста как о чем-то любопытном. – Он взял чайник и вновь наполнил стаканы. – Послушай! – продолжил он. – Возможно, ты меня не поймешь, потому что родился не в этих краях, но я не смогу спать спокойно, пока не узнаю, что тот человек так же свободен, как тогда, когда он появился на пороге моей хаймы. Если для этого мне придется убивать, разрушать или даже пытать, я это сделаю, пусть мне это совсем не по душе. Я не в силах возвратить жизнь тому, кого ты приказал убить, но зато могу вернуть свободу другому.

– Не можешь.

Туарег посмотрел на него пристально:

– Ты уверен?

– Совершенно. В Эль-Акаб только мне известно, где он, и сколько бы ты меня ни пытал – я тебе этого не открою.

– Ты ошибаешься, – изрек Гасель. – Это известно кое-кому еще.

– Кому?

– Твоей жене.

Он обрадовался, увидев, что попал в точку, потому что по лицу губернатора пробежала тень, и ему впервые изменила выдержка. Он порывался было возразить, но Гасель прервал его взмахом руки.

– Не пытайся меня обмануть, – попросил он. – Вот уже две недели, как я за тобой наблюдаю, и видел вас вместе… Она из тех женщин, которым мужчина совершенно спокойно доверяет свои секреты. Или нет?

Бен-Куфра внимательно посмотрел на него:

– Иногда я спрашиваю себе: неужели ты и впрямь простой, невежественный туарег, который родился и вырос в самой отвратительной из пустынь, или за этим покрывалом скрывается кто-то другой?

Туарег слегка улыбнулся:

– Говорят, наша раса отличалась умом, силой и образованностью и существовала на Крите во времена фараонов. Она отличалась таким умом и силой, что попыталась завоевать Египет, но одна женщина нас предала, и мы проиграли битву. Одни подались на восток, обосновались рядом с морем и положили начало народу финикийцев, которые господствовали на морях. Другие двинулись на запад и поселились в песках, господствуя в пустыне. Тысячи лет спустя явились вы, варвары-арабы, которых Магомет только-только вытащил из самого дремучего невежества…

– Да, я слышал эту легенду. Она утверждает, что вы являетесь потомками гарамантов[31]. Но я в это не верю.

– Может, это всего лишь легенда, но ведь мы на самом деле поселились здесь гораздо раньше вас и всегда были смекалистее, хотя и менее тщеславны. Нам по душе наша жизнь, и мы не желаем большего. Нас не волнует, что о нас думают, однако, когда нам бросают вызов, мы отвечаем. – Голос туарега зазвучал жестче. – Так ты мне скажешь, где находится Абдуль эль-Кебир или же мне придется спросить у твоей жены?