Читать книгу "Своевольная красавица - Стефани Лоуренс"

— Довольно паршивая погода, я бы сказал.

Не испытывая особого желания обсуждать погоду, Ричард сразу перешел к делу:

— Собственно, я надеялся, что вы удовлетворите мое любопытство. — Прежде чем Джейми успел спросить, каким образом, Ричард снисходительно махнул в сторону его тарелки и поднял свою кружку с кофе. — После того как позавтракаете.

Кроме них, за столом присутствовали Малькольм и один из неприметных шуринов Джейми. Ричард не собирался посвящать их в свои планы, опасаясь, что они достигнут ушей его колдуньи. Он с нетерпением ожидал вечера, когда сообщит ей о своем решении, и не позволил бы никому нарушить намеченный им ход событий.

Джейми быстро покончил с едой, и они вышли в холл. В ответ на вопросительный взгляд хозяина дома Ричард указал в сторону кабинета, и они зашагали по коридору.

— Меня заинтересовали письма, — промолвил Ричард, — о которых вы упомянули. Те, что Шеймус получил от искателей руки Катрионы, претендующих на ее земли. Я пытаюсь понять, почему ваш отец так хотел, чтобы я женился на ней. Может, дело прояснится, если я узнаю, с чем ему пришлось столкнуться в этой связи.

Джейми по-совиному моргнул:

— Понятно. — Остановившись у двери кабинета, он прочистил горло. — Вы… э-э… подумываете?..

Ричард слегка поморщился.

— Подумываю. Но… — Он посмотрел на Джейми в упор. — Даже если такая малость дойдет до ушей Катрионы, наша жизнь значительно осложнится.

Джейми в замешательстве кивнул:

— Пожалуй. — Судя по краске, проступившей на его неестественно бледном лице, надежда, пусть слабая, пробилась сквозь уныние.

— Так как начет писем?

— О да! Конечно. — Джейми встрепенулся. — Они в библиотеке.

День уже клонился к вечеру, когда они прочитали все. Когда Джейми упомянул о пачке писем, Ричард и представить себе не мог, что речь идет о беспорядочной груде двух футов в высоту. Понадобились часы, чтобы рассортировать их, и еще несколько, чтобы расшифровать почерк и вникнуть в содержание.

Никаких записей об ответах Шеймуса не сохранилось, но, поскольку поток корреспонденции не прекращался, его отношение не оставляло сомнений. Он несокрушимо стоял на страже интересов Катрионы и ее долины.

Отложив с тяжким вздохом последние листки, Ричард выдвинул нижний ящик стола, где Джейми хранил документы, и положил их на место. Откинувшись на стуле, он задумчиво уставился на три небольшие стопки, отобранные им.

Все они состояли из писем, поступивших от ближайших соседей Катрионы. Ричард успел наведаться в кабинет Джейми и ознакомился с картами местности. Соседи претендовали на земли Катрионы. Правда, вопреки утверждениям Джейми все трое предлагали ей руку. Сэр Олвин Глеи — свою, сэр Томас Дженнер — своего сына, Мэтью, а Дугал Дуглас не счел нужным указать, чью именно.

Переписка продолжалась вплоть до последнего момент та и содержала завуалированные угрозы с обеих сторон. Шеймуса, как известно, нельзя было упрекнуть в избытке деликатности. Послания Глена носили покровительственный характер, стиль Дженнера отличался напыщенностью, но наибольшее беспокойство вызывал Дуглас.

Ричард зажег лампу и перечитал письма, одно за другим. Лицо его приняло решительное выражение, губы сжались. Некоторое время он задумчиво смотрел на листки бумаги, затем сложил их и сунул в карман сюртука.

Раздался отдаленный удар гонга, созывавший к обеду. Ричард поднялся и направился наверх переодеваться.

Всю ночь Катриона крутилась и вертелась. То лежала на спине, уставившись в потолок, то поворачивалась на бок и закрывала глаза, тщетно пытаясь заснуть.

Но сон не шел.

Демон-искуситель, засевший у нее внутри, назойливо напоминал ей, что до комнаты Ричарда рукой подать.

До его постели, объятий и всего остального.

Со стоном отчаяния Катриона заткнула уши, не желая поддаваться соблазну. Она знала, что так и будет. Знала, что захочет пойти к Ричарду и будет уверять себя, что еще одна ночь ничего не меняет. Но единственным оправданием тому, что она вообще оказалась в его постели, было повеление Госпожи, а в нем не оговаривались дополнительные встречи ради ее собственного удовольствия. Три ночи — вполне достаточно. Более чем достаточно, если учесть страсть, с которой они предавались любви. На большее она не имеет права.

При свете дня ее решимость окрепла, однако Катриона сомневалась, что устоит перед соблазном в темное время Суток. Убедившись, что Ричард засел в библиотеке, она наведалась к нему в комнату и заменила виски в графине на неразбавленное. Теперь она не сможет пойти к нему, даже если ее воля ослабнет.

Ее воля ослабла намного раньше, чем часы отзвонили полночь.

Она все еще не спала, когда пробило четыре. Ей было жарко, и в то же время знобило. Тело находилось в состоянии возбуждения, растревоженные чувства бурлили. Что касается мыслей… то Катриона предпочла бы спать.

Она не могла ни о чем думать, кроме того, что завтра придет поверенный и она никогда больше не увидит Ричарда.

А он никогда не увидит своего ребенка.

Катриона не знала, что из этого причиняет ей больше страдания.

Глава 9

Наконец наступило утро. Измученная Катриона выбралась из своей неуютной постели. Умывшись и одевшись, она помедлила перед дверью и наконец, нацепив на лицо ослепительную улыбку, вышла из комнаты.

На этот раз Катриона появилась за завтраком раньше остальных. Налив себе чаю, она принялась за тост, приветствуя бодрой улыбкой потянувшихся один за другим домочадцев.

Ричард заметил ее улыбку и блеск в глазах, едва переступил порог. Судя по сияющему виду Катрионы, ничто на свете ее не заботило.

И совершенно напрасно.

Подавив желание зарычать, он повернулся к буфету и наполнил с верхом тарелку, сожалея, что не может позволить себе большего, чем грозный взгляд. Присутствие посторонних требовало соблюдения приличий, как бы Ричарду ни хотелось избавиться от привычного образа утонченной изысканности.

Он находился на грани бешенства.

Никогда в жизни ему не приходилось испытывать в личных делах разочарование такой силы. Что же до эмоциональной стороны… при одной только мысли об этом красная пелена гнева застилала его глаза.

И хотя он сознавал, что подобная реакция ничем не оправдана, легче не становилось. Мысли и чувства, которые вызывала в нем Катриона Хеннеси, не поддавались рациональному объяснению. Единственное, в чем он был уверен, так это в их власти над собой, и сомневался, что сможет сколько-нибудь долго обуздывать их.

Вызывающе грохнув тарелкой об стол, Ричард уселся напротив Катрионы и взглянул в ее удивленно распахнутые глаза. Ее ослепительная улыбка тут же поблекла. Вспомнив с некоторым опозданием, что им сегодня предстоит, он скрипнул зубами и уткнулся в свою тарелку. И больше не поднимал глаз.