Читать книгу "Аквамариновое танго - Валерия Вербинина"

…Когда они ехали сюда, комиссар успел кое-что рассказать об Ансельме, представив его как игрока, прожигателя жизни и довольно никчемного малого. Однако по всему выходило, что Бюсси сильно недооценил Эрнеста. Такие люди, подумала Амалия, только с виду ничего из себя не представляют, а на самом деле… На самом деле будет чудом, если им удастся вытянуть из него больше, чем он изначально вознамерился им рассказать.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказал Эрнест. – Насколько я понимаю, наш разговор будет долгим, – и он снова улыбнулся, обнажив безупречно ровные зубы.

Бюсси так и подмывало спросить, кто сообщил Ансельму о том, что в деле участвует баронесса Корф, но тот наверняка ушел бы от ответа. Впрочем, был это Майен или кто-то из Делотров, какая разница?

– Полагаю, вам известно, о чем я хочу с вами говорить, – начал Бюсси.

– Пока – нет, – спокойно ответил Эрнест, и в его голосе прозвенела насмешка, которую он даже не дал себе туда скрыть.

Комиссар нахмурился, и Амалия решила, что настала пора взять дело в свои руки.

– Вам известно, как был убит ваш отчим? – спросила она.

– Разумеется. Все подробности были в газетах, кроме того, вчера месье комиссар любезно просветил нас. – В словах Эрнеста не было и намека на иронию, но тем не менее каждая его фраза воспринималась как утонченное издевательство.

– Нас?

– Меня и маму. У нее случился нервный срыв, пришлось вызывать врача… – Эрнест дернул углом рта.

– Случившееся было для нее большим ударом?

– Да. Это вас удивляет?

– Значит, Антуан Лами был хорошим мужем?

– До некоторой степени – да. Щедрый, неглупый, вполне привлекательный мужчина…

– И богатый, – не удержался от колкости Бюсси.

– Полагаю, вам неизвестно, что по-настоящему он разбогател уже после того, как женился на моей матери, – холодно ответил Эрнест.

– Когда они поженились, кстати? – спросила Амалия.

– В 1908 году.

– То есть вы были еще ребенком? И как вы приняли своего нового отца?

– Ничего против него я не имел.

– Вот как? А мне доводилось слышать обратное.

– Тогда я ничего против него не имел, – с нажимом проговорил Эрнест, и его глаза колюче блеснули. – Позже я, разумеется, понял, что он далеко не ангел.

– Вам было известно о его пристрастиях?

– Он их и не скрывал.

– И от вашей матери тоже?

Эрнест Ансельм вздохнул.

– По правде говоря, я делал все, чтобы ей как можно меньше было известно, – наконец проговорил он. – Но…

– Она все узнавала от других, не так ли?

– Я пытался убедить ее, что это сплетни.

– Одним словом, отчим сильно осложнял вашу жизнь?

– Если вы ведете к тому, что моя мать могла его убить, то зря, – ледяным тоном промолвил Эрнест. – Поначалу, конечно, она страдала от его выходок, но потом привыкла.

– Вашу мать никто не обвиняет, – вмешался Бюсси. – Мы полагаем, что убийство вашего отчима связано с совершенно другим делом.

– Тогда с него и надо было начинать. Разве нет?

Теперь он глядел на гостей уже с нескрываемым вызовом.

– Хорошо, будь по-вашему, – сказала Амалия. – Расскажите нам о смерти Лили Понс.

– Что именно вас интересует? – Тон Ансельма стал на несколько градусов холоднее.

– Вы находились в замке Поршер, когда она умерла. Как вы узнали о ее смерти?

– Утром Савини не могла до нее достучаться. Дверь была заперта, мадам не отзывалась. В конце концов Савини вызвала мужа, и он взломал дверь.

– Вы присутствовали при этом?

– Разумеется. Мы все встревожились, хотя никто из нас не верил, что произошло что-то серьезное. Но когда мы вошли, то сразу увидели Лили. Она лежала на постели мертвая. В ее руке был револьвер.

– Она оставила какую-нибудь записку?

– Мы ничего не нашли.

– Спальня Жана Майена находилась рядом со спальней Лили. Как получилось, что он не слышал выстрела?

– Кажется, он крепко спал в ту ночь. Так или иначе, он сказал, что ничего не слышал.

Инспектор Лемье не говорил ни слова. Он сидел, сцепив руки, и размышлял, кем надо быть, чтобы лгать так просто, так легко, так вдохновенно. Эрнест Ансельм определенно мог дать сто очков вперед лжецам, с которыми Анри уже имел дело прежде. Этот молодой человек нравился инспектору все меньше и меньше.

Бюсси, который уже некоторое время ерзал на месте, не выдержал.

– Боюсь, вы не сказали нам того, что мы хотели услышать.

– Мне искренне жаль, что я разочаровал вас, комиссар.

– Бросьте, мсье Ансельм. Ваши увертки не приведут ни к чему хорошему. Нам известно, что имело место убийство. Так кто это сделал? Кто убил Лили Понс?

– Она сама, насколько я помню, – хладнокровно ответил Эрнест.

– Я думаю, что вы помните совсем другое, – мягко заметила Амалия. – Но вас связывает заговор молчания, в котором вы вынуждены участвовать. А может быть, у вас просто не хватает духу сказать правду.

– Даже если на мгновение предположить, что вы правы, – усмехнулся Эрнест, – должен вас разочаровать. Я ее не убивал.

– А ваш отчим?

Молодой человек поморщился.

– Если бы он пошел на убийство, то только по глупости. Или по какому-то роковому стечению обстоятельств. Нет, я не думаю, что он вообще мог кого-то убить.

– Какие отношения у него были с Лили?

– Хорошие, и даже очень.

– Вопрос стоял не об этом, мсье Ансельм, – тихо заметил Лемье. Эрнест повернулся к нему, словно только сейчас заметил его присутствие.

– Вы слишком много от меня требуете. Я не держал там свечку, если вы это имеете в виду.

– Да бросьте, – вмешался Бюсси. – Когда женатый мужчина в разгар войны уезжает из Парижа в гости к известной певице…

– Вы забываете, что он захватил с собой и меня, а значит, у него были вполне пристойные намерения. – Эрнест увидел, как сверкнули глаза Амалии, и выставил вперед ладонь. – Хорошо, хорошо, сударыня. Я готов признать, что Лили одно время была его любовницей, и никто из них этого не скрывал. Но прошу вас заметить, из этого вовсе не следует, что мой отчим должен был ее убить.

– Скажите, Лили Понс случаем не собиралась за него замуж?

– Он бы никогда на ней не женился, – без малейшего колебания ответил Эрнест.

– Почему?

– Большое удовольствие иметь жену, которая путалась с половиной Парижа, – пожал плечами молодой человек. – Понимаете, мой отчим был в определенном смысле чертовски консервативен. Если бы он женился, то только на честной женщине. Кроме того, вы почему-то запамятовали, что в то время он уже был женат.