Читать книгу "История запрещенных книг на Западе. Итальянское духовенство в одну из средневековых эпох - Алексей Петрович Лебедев"

class="p1">При таких условиях нельзя находить ничего удивительного в том, что немало священнослужителей не особенно заботились о сохранении целомудрия. Петр Дамиани, например, говорит о епископах — Дионисии Пьяченцском и Григории Верчельском (оба XI в.), что они умели лучше судить о женской красоте, чем показывать внимательность к папским выборам. Ратер говорит о подведомых ему клириках, что они обретались в самых близких отношениях с горничными. Самое поведение пап не возвышалось над общим уровнем нравственности. Папы Сергий III и Иоанн XI (оба X в.) были прелюбодеи: папа Иоанн был сыном Сергия III и Марозии и сам состоял в любовных связях с так называемой Феодорой-младшей. Папа Иоанн XII (X в.) обесчестил вдову собственного рыцаря Райнера, следом — Стефанию, любовницу его отца, вдову Анну и ее племянницу; вообще на него падают обвинения в кровосмесительстве, прелюбодеянии и изнасиловании. О епископе Фризольском Регимбальде известно, что он был окружен целой толпой женщин. Епископ Марзиканский Альберих, хотя и довольствовался лишь одной конкубиной, но зато он позволил себе следующий удивительный поступок: когда к его городу, где он проживал, приближался король Оттон III, от которого Альберих мог ожидать себе наказания, то названный епископ посвятил свою конкубину в монахини, но это не помешало ему снова потом вступить с ней в связь. Во Флоренции более видные духовные особы разгульно жили с певицами, тратя на них церковные имущества капитула. Случалось, что один священник был любовником дочери другого священника. В епархии Аттона Верчельского камелии, хотя сначала и приходили к священникам шутки ради, но потом они уже открыто стали жить с теми из священников, которые были побогаче, и занимались у них ведением хозяйства. Один священник, по имени Аспул, ночным временем похищает монахиню Гумпергу из одного луккского монастыря, сажает ее на коня и увозит. В X в. в Капуе одного молодого священника застали на одной постели с сестрой диакониссы. Подобное встречалось и в XI в. Не лучше было и в монашеском сословии. Аббат монастыря св. Проспера (zu Reggio) жил с конкубиной. Аббат Губерт (X в.) постоянно жил в монастыре, окруженный падшими женщинами и собаками. Даже в самых строгих монастырях, вроде Сильвестрова монастыря в Урбино, встречались монахи, находившиеся в половом сношении с женщинами. И это не были какие-нибудь временные преткновения. В этом удостоверяет нас, с одной стороны, клятва, произнесенная уже престарелым епископом Фицокльским (XI в.) перед архиепископом Равеннским, которой указанный епископ подтверждал, что он впредь не будет прикасаться ни к одной из женщин, с другой стороны — документы, излагающие клятвенные обещания священника Андреаса перед епископом Моденским Варином. Дамиани, обличая безнравственную жизнь известной части современного ему духовенства, говорил, что всем известны места любовных свиданий, имена конкубин, тещи и тести и все родство такого рода священников. Слова Дамиани нам уже не будут казаться преувеличением, если мы узнаем, что священники и епископы, по современным сказаниям, вступали в прелюбодейную связь с женами пасомых и обесчещивали чужих невест, если, например, встречался даже такой случай: во времена папы Александра II падуанский священник Альбицо находился в кровосмесительной связи со своей матерью. Самые церкви становились убежищем, где священниками совершались постыдные грехи. Бонитон говорит о нечестивых объятиях, имевших место в самых капеллах.

И все это еще не самая крайняя степень распущенности духовенства. Это сословие в X и XI вв. прославилось к тому же противоестественными пороками. Дамиани издал сочинение под заглавием «Книга Гоморрская», в котором автор с полной ясностью рассказал о тайных плотских грехах духовенства, удовлетворении их страстей противоестественным способом; обличитель требовал, чтобы все духовные лица, виновные в подобных грехах, были удалены от должностей, причем он замечал, что духовники, у которых исповедуются священники, охотно снимают с этих последних столь тяжкий грех, и таким образом преступники избегают канонических наказаний.

Папа Лев IX читал сочинение Дамиани, и в знак согласия с этой книгой издал буллу, которой, с одной стороны, одобрял автора в его намерениях, с другой — подтверждал истинность показаний, здесь заключавшихся. Но это не единственное свидетельство относительно распространенности гоморрских грехов среди духовенства. Лица духовные, подчиненные епископу Ратеру, были того мнения, что всякий из числа их собратий, если не сожительствовал с женщиной, то предавался противоестественному греху; а сам Ратер глубоко скорбел о том, что сословие назореев дошло до такого развращения, что каждый из них повинен или в том, или в другом из тягчайших пороков. Из отдельных лиц, как человек, погрязавший в гоморрском грехе, может быть, например, назван Ульрих, епископ Падуанский (XI в.), который всецело отдавался любви к мальчикам. О многих миланских священниках известно, что хотя по внешности они являлись последователями целомудрия, но зато втайне они предавались рассматриваемому греху. Есть основание думать, что в те времена на указанный порок духовенства смотрели снисходительнее, чем как следовало бы. Так, Ратер величину плотских грехов духовенства определяет степенью общественного соблазна, отсюда происходящего, и суд над тайными грехами духовенства предоставляет единственно Богу. Сам Дамиани говорит, что если священник тайными путями удовлетворяет своим страстям, то это еще дело терпимое. О других формах разврата современники говорили более чем снисходительно. Так, тот же Дамиани сильно скорбел о том, что Кадал (Cadalus?) был избран в папы, но его, Дамиани, возмущало лишь то, что плотские грехи нового папы известны не в одной Парме, а решительно везде. После сказанного открывается возможность утверждать, что «Книга Гоморрская» ведет речь не об отдельных случайных явлениях, но вскрывает застарелый и широкораспространенный порок. Но делая такой вывод, нужно в то же время помнить, что большинство священников и клириков жило в законном браке, и что, следовательно, разгульную и распутную жизнь вела меньшая часть духовенства, причем таких порочных в одном месте могло быть больше, а в другом не так много.

Скажем несколько слов о тех следствиях, которые вытекали из вышеуказанных фактов, что часть духовенства жила в законном браке, а часть — довольствовалась незаконными связями с женщинами. Одним из следствий разбираемого явления был непотизм. Во многих местах сделалось почти обыкновением, что священники, умирая, передавали свои должности родным сыновьям, так что целая генерация клириков держалась одного и того же места. Так было в Вероне, Ареццо, Физоле. В последнем из названных городов одна церковь постоянно находилась в ведении семейства епископа Регимбальда. Замечательно своей наивностью распоряжение указанного епископа относительно этой церкви: Регимбальд передает ее своему племяннику Тегриму и его потомству, если эти потомки будут принимать священство; причем завещатель прибавляет: так должно быть до скончания века, а если же род его прекратится, то Регимбальд готов приписать это собственным своим грехам. Кроме непотизма, разбираемые факты