Читать книгу "Академия Клейто - Екатерина Тимошина"

не старик!

— Да в нашем мире в 80 лет уже челюсть в баночку на ночь складывают! С палочкой ходят и кубиками не сверкают! — рявкнула она, опустив глаза на мой живот.

А тут я неожиданно расплылся в улыбке, разглядывает, значит, меня… М-м…

— Ну чего ты скалишься? Челюсть не выпадет? Ловить не стану! — буркнула девушка, отвернулась и куда-то пошла.

— Не выпадет, не переживай. Ну и куда ты пошла? — поинтересовался я, следуя за недовольной девушкой.

— От тебя подальше!

— Ну-ну! Иди, иди… — ответил я и остановился.

Девушка прошла положенные 15 метров, нить на наших руках вспыхнула ярче, нагрелась, а затем натянулась так, что Катя едва не упала, в последний момент сохранив равновесие.

— Да что ж за мир-то такой? Мне теперь всю жизнь тебя терпеть? — вымученно бросила она, поворачиваясь в мою сторону.

— А что, я тебе совсем не нравлюсь?

Сам не знаю, зачем дразню ее. Ведь собирался игнорировать и не замечать ее. Но то, как она злится, меня неимоверно забавляет.

— Не нравишься! — кинула она и упрямо вздернула свой носик.

— Ты мне тоже не нравишься! — ответил я, наблюдая за ее реакцией.

— И прекрасно!

— Отлично! Тогда залезай на полосу препятствий. На вон то бревно, — я кинул руку в нужном направлении, — Как-никак я твой декан, и ты должна меня слушаться. — закончил я, выгнув бровь и отмечая стремительную смену реакции на красивом лице девушки. Казалось, она сейчас лопнет от злости. Но та еще выше подняла голову и пошла к бревну. Хм… Неожиданно. Думал, кричать начнет. И пошел за ней.

Девушка с трудом вскарабкалась на бревно, как обезьянка, дергая ногами, не в состоянии подтянуться наверх. Это совершенно не годится!

— Ну и что мне делать? — спросила она, расставляя руки в стороны, чтобы было легче балансировать на бревне.

Я же одним прыжком запрыгнул на него и встал позади.

— Ух ты ж… — чуть не свалившись с бревна, буркнула Катя, — Предупреждать надо!

— Хватит бубнить. Тебе надо пройти это бревно, с него подняться по веревочной лестнице наверх, далее спуститься вниз по камням, а после я тебе объясню дальнейшие действия. Только учти, в тебя неожиданно могут выстрелить мячом и сбить на землю, так что следи за обстановкой. Стрелять могут оттуда, оттуда и отсюда. — я пальцем указал на места, где установлены метатели.

Девушка вздохнула и медленно пошла вперед, размахивая из стороны в сторону своими руками. Я же решил держаться на расстоянии, чтобы не было соблазна ей помочь.

Было видно, что ей очень тяжело. Мячи пролетали мимо, чудом ее не задевая, она то присаживалась, то отскакивала назад, едва не соскальзывая с бревна. А после и вовсе легла на него и поползла. Но бревно она прошла.

Подергала лестницу, убедившись, что она крепко держится. И, схватившись руками, полезла наверх. Лестницу мотало из стороны в сторону, ноги у девушки несколько раз сорвались, но она стойко выдержала и это испытание, забравшись наверх. Когда я убедился, что она наверху, то быстро поднялся к ней.

Катя, от ужаса зажмуривая глаза, отошла от края и села на пол.

— Ты чего? — не понял я не реакции.

— Я боюсь высоты… — прошептала русалка, закрывая глаза еще и руками.

— И ты только сейчас это говоришь? — рыкнул я.

Почему она молчала? Сказала бы сразу, я бы ей другое задание дал. А так полезла же ведь, несмотря на свой страх. Отчаянная!

— А ты не спрашивал, — язвительно ответила она.

— Правильно, откуда мне было знать? Поднимайся!

— Не буду. Проведу тут остаток своих дней.

— Ар-р-р! — рыкнул я и поднял девушку на руки.

— Ты что опять придумал? Скинуть меня решил? — испуганно взвизгнула она, цепляясь своими руками за мои плечи. Цепкая какая и на удивление сильная.

И я спрыгнул. Пожалел, правда, что уши не прикрыл. Визгу-то было, до завтра, наверное, теперь в ушах звенеть будет. Когда мы оказались на земле, Катя вылезла из моих объятий и толкнула в грудь.

— Безумец! Ты чуть не убил меня! Второй раз!

— Зато мы теперь не наверху.

Я хмыкнул и пожал плечами. Ну подумаешь, прыгнул. Тут всего-то пять метров.

— Ноги моей тут больше не будет! — рявкнула русалка, резко развернулась и неожиданно споткнулась о камень. И прежде чем я успел что-либо сделать, она сверзилась на землю, приложившись лицом.

Я подскочил, помогая ей встать, но когда увидел разбитую губу, то чуть не сошел с ума. Все мои мысли и инстинкты сосредоточились на выступившей небольшой капельке крови, а время словно остановилось. Мое сердцебиение участилось, вынуждая кровь пульсировать в висках, обоняние увеличилось в стократ, что я услышал аромат ее крови. А в следующую секунду я словно тайфун снес испуганную девушку и впился в ее губы поцелуем.

Я не контролировал свое тело и свои действия, во мне было лишь одно желание — пить ее дыхание и почувствовать вкус ее губ. Я вжал ее хрупкое тело в свое и жадно целовал до исступления, до какого-то безумия и неконтролируемого вожделения.

Никогда раньше не страдал такой пылкостью, но сейчас я даже не думал об этом. Весь мой мир сузился до одной маленькой человечки, дрожащей в моих руках.

Глава 27. И я ушла…

Катя

Он целовал меня так страстно и напористо, что я едва могла вздохнуть. Разбитая губа горела, соленый вкус крови наполнял мой рот, но Кайнерис, словно ничего не замечая, все сильнее прижимал меня. А мне было так больно и страшно.

Я попыталась вырваться из его крепких рук, но он, точно скала, был не сдвигаем. По моим щекам уже потекли слезы, а все тело забила нервная дрожь. Я абсолютно не понимала, зачем он это делает? С чего вдруг? И чего хочет добиться?

И когда мой страх достиг апогея, я почувствовала в себе некое тепло, которое из груди потекло к моим рукам, оно словно направляло меня, и я инстинктивно толкнула мужчину, который от этого удара отлетел от меня, упал на землю и пропахал спиной не меньше 10 метров.

Кайнерис растерянно вскочил на ноги и посмотрел на меня. Его губы были в моей крови, в глазах стояло абсолютное непонимание, но я не старалась его понять.

— Никогда больше не прикасайся ко мне! — прорычала я и направилась вон из полигона. Сейчас мне было абсолютно наплевать на нашу нить, я даже не вспомнила о ней. Во мне кипела только одна мысль — уйти от него как можно дальше. И в идеале больше никогда его не видеть.

И я