Читать книгу "Спецхран - Владимир Прягин"

в музеях детишкам будут показывать. В энциклопедию попадёт. Может, даже из нас кого-нибудь в архив занесут — знакомые, мол, великого человека…

Алексею почудилось, что воздух на кухне дрогнул и где-то рядом зародилось гудение, как на вокзале. Он напряг слух, а Гена продолжил:

— Ладно, я щас прикалываюсь, но Вадик реально впахивал. Даже как-то жалел, что живёт в хрущёвке, а не где-нибудь в частном секторе. Чтоб прям рядом с домом этот самый гараж или сарай хотя бы. Светку это выбешивало. Она ему такая — вот сам, если что, и будешь жить в этом доме с сараем, меня с собой не зови…

— Красотка, — сказала Надя. — Правильно говорит. Так с вами и нужно.

— Жаль, — сказал Алексей, — что ты, Гена, в железе не разбираешься, с которым Вадим работал. Это ведь тоже о компьютерах речь, я правильно понимаю? Всякие микросхемы, жёсткие диски?

— Типа того. Он мне объяснял, что компы сейчас развиваются с какой-то бешеной скоростью. И память ихняя тоже. Скоро дискетки, мол, вообще будут вот такие.

Гена показал ноготь и, подумав, добавил:

— Но вообще Вадик говорил, что разные прикольные штуки можно делать и с простыми железками. Ну, не совсем с простыми, конечно, а со старенькой электроникой. Даже если она из семидесятых.

Глава 15

— Вот такая фигня, братан, — подытожил Гена. — Больше ничё не знаю. Самому интересно, чё там Вадик намутит. Но как-то мы насухую долго трындим, девчата аж заскучали. Пора уже это самое. Вздрогнем.

Алексей взял рюмку, но посмотрел на Анну, которая сидела с понурым видом, и сказал хозяину:

— Извини, нам надо уже идти. Мы транзитом тут, ненадолго.

— Да ладно, не кипешуй. Только сели, ёлы. Пузырь ещё почти полный.

— Тебе же больше достанется.

— Гм. Ну, как бы логично…

Когда «попаданцы» отошли от подъезда, Алексей спросил:

— Чего ты такая грустная, Ань? Никто нас тут вроде не обижал. А я и не пил почти, ты же видела.

— Всё нормально, Лёша, я просто… Ну, атмосфера здесь какая-то угнетающая, по-моему. Я не привыкла, вот и капризничаю теперь. Чувствую себя лишней…

Он обнял её:

— Прекращай. И что значит — лишней? Как раз-таки сейчас нужен твой могучий аналитический ум. Систематизировать всё, что нам этот Гена наговорил.

— Льстить ты умеешь, этого не отнять. Хорошо, что мой руководитель из института тебя не слышит. Ну, про «могучий ум». Посмеялся бы до икоты… Но Гена и правда упоминает важные вещи. Во-первых, Вадим в тот вечер был готов к путешествию. Не в советское прошлое собирался, естественно, а всего лишь в Москву, но всё-таки. Это наверняка поспособствовало прыжку…

— Во-вторых, он знает валютчика, который орудовал ещё при Союзе. То есть Вадик сможет сбыть баксы в семидесятых, если понадобится. И в-третьих, он не зациклен на современных компах. То есть даже в те времена сумеет собрать что-то необычное. И вот из-за этой штуки — весь наш сыр-бор. Правильно рассуждаю?

Анна всерьёз задумалась:

— Рассуждаешь-то вроде правильно, но с выводами я не спешила бы. Ты сам убедился на примере генсеков — не надо всё понимать буквально. Это я к тому, что важен не только конкретный факт, но и его символическое значение. Я как-то сомневаюсь, что Вадик, попавший в семидесятые, сразу кинется что-то изобретать. Но его способность этим заняться, психологическая готовность — да, скорее всего, влияет…

— Изобретать — не обязательно сразу, — возразил Алексей. — Но если он поймёт, что застрял там… Или, к примеру, письмо из будущего натолкнёт его на идею…

— Просто не забывай, что эта гипотеза пока не подтверждена. Мы видим с тобой только часть картины, а с достоверными данными — напряжёнка. И если мы увлечёмся, то можем сами себя запутать.

— Окей. Но надо ведь от чего-то отталкиваться? Тем более что сейчас, пока Гена выступал, опять появился тот самый звук. Ты тоже услышала?

— Да, но точно не помню, в какой момент.

— Гена пошутил — Вадим, мол, изобретёт настолько крутую штуку, что даже его знакомые попадут в анналы истории. Не дословно цитирую, а примерно.

— Ты прав…

Анна снова принялась размышлять. На её лице появилось уже знакомое ему выражение — она нахмурила брови и сжала губы. Это не слишком напоминало тот стандарт сексапильности, который показывают в кино, но Алексей смотрел на неё, и ему не надоедало.

— Я тоже опасаюсь слишком много нафантазировать, — сказала она, — поэтому давай мы этот вопрос запомним, но отложим пока. Важнее, что у нас появилась практическая подсказка. Вадим, со слов Гены, хотел бы жить в частном доме. И именно такое жильё снял в семидесятых. Мне кажется, надо ещё разок туда съездить, на Пятый километр.

— И пресловутый сарай там есть, сто пудов, — согласился он. — Не мешало бы глянуть, да. Ну, значит, ловлю тачку.

— Погоди, Лёша. Давай-ка сначала зайдём с тобой на вокзал. Посмотрим на него при солнечном свете.

— Предполагаешь, что он и в этом времени уже выцветает? Хочешь проверить?

— Да. Предчувствие нехорошее.

Слегка попетляв по улицам, они дошагали до перехода через пути. Она боязливо покосилась на тот перрон, где вчера к ним пристали гопники, но ничего не сказала. Он тоже счёл за лучшее промолчать.

Остановившись у вокзального здания, они огляделись.

— Знаешь, — сказала Анна, — может, это самовнушение, но, по-моему, краски и правда чуть-чуть поблёкли…

— Я не уверен, но может быть. Что это означает?

— Какой бы процесс тут ни происходил, он набирает силу. Все эти изменения — они ускоряются, нагоняют нас всё быстрее. Мне это совсем не нравится.

Алексей прислушался к себе:

— А я вспоминаю, как миллиардер говорил, что прошлое, мол, должно постепенно меня выталкивать. И сейчас действительно ощущение… Не могу даже описать — то ли оно физическое, то ли психологическое… Короче, чувствую, что здесь, в девяностых, мы не застрянем надолго. Уйдём быстрее, чем из семидесятых. Тоже, наверно, связано с ускорением, про которое ты сказала… В общем, прежде чем ехать на Пятый километр, надо нам вещи из квартиры забрать. Сильно подозреваю, что вечером мы в неё уже не вернёмся…

Они направились к стоянке такси, но вдруг услышали рядом:

— Одну минуту, пожалуйста.

Вздрогнув, они повернули головы. В трёх шагах справа, возле колонны, стоял давешний «призрак» — в комбинезоне и безрукавке, с отключёнными оптическими примочками. Сейчас Алексей смог рассмотреть его лучше — неулыбчивое лицо, жёсткий взгляд, морщины на лбу, короткий ёжик волос.

— Вмешательство в ситуацию, даже косвенное, для меня нежелательно, — сказал «призрак». — Но вчера, как вы помните, пришлось отойти от этого принципа. Естественный