Читать книгу "Вернуться - 3 - Альберт Кириллов"

время мотаясь. Появляясь наездами на пару-тройку дней: «Толку от него никакого, заразы!» — возмущался Олег. Пока тот катается, городской прокурор Олегу тут же накидал несколько уголовных дел, раз уже основное дело «заглохло». Хорошо ещё Кострова Михаила в его группе оставили, да Сергей по приказу Паршина не выезжал, а оставался с ними.

— У меня два варианта! — заявил тот, а судя по азартным глазам Серёги — это были версии обоих оболтусов.

— Давай, жги, Ватсон, — пошутил Громов, чтобы немного разрядить обстановку и прийти в себя после тяжелого трудового дня.

— Первый: это не Каратель!

— Да! — поддакнул Фёдоров.

— «Ма-ла-дэ-цы», однако, — по слогам сказал и цокнул языком Олег.

— Второй, — сделал вид, что не заметил ёрничание начальника Костров. — Каратель собрал людей и теперь у него группа боевиков под рукой.

— Ага! — отдалось эхом со стороны Сергея.

— Зашибись! — Олег поднял глаза к потолку. — Ты хочешь сказать, что был один Диверсант, чтоб ему икалось, а теперь у нас целое подразделение отморозков, в количестве не менее двух десятков человек⁈

— Ну типа того, — поскучнел Михаил, поняв, что какая-то не очень радостная картина вырисовывается.

— Если один такой у нас такой тарарам устроил. Ты представляешь, что два десятка подобных ему наделают?

— Будет хаос, — спокойно сказал Михаил. — Кстати, чего делать будет, мне съездить?

— Нет, пусть коллеги там работают. По нашему делу у них там ничего нет. Привязать нашего Диверсанта к их истории — нет фактов! — отрицательно помотал головой Олег. — Чёрт! Домой надо, а то голова гудит.

Он стал собираться, а Михаил, что тихо сказал Сергею, а тот согласной кивнул головой, пряча смешинки в глазах.

— Я тут подумал… Соловьев как-то сказал, по поводу действий Карателя у казино: «Это цирк какой-то…» — начал Михаил.

— И что? — не понял Олег.

— Логическая цепочка складывается. Если действия Карателя — это цирк, а цирк — это же клоуны. Значит Каратель — это Клоун. И тогда я сразу представляю себе двадцать клоунов с оружием в руках, — как-то странно это сказал Костров.

Мысли дураков, но и гениев сходятся, и Михаил понятия не имел что почти слово в слово назвал Карателя — Клоуном, как и начальник управления ФСБ по Пермскому краю…

— Тьфу на тебя! Какие клоуны? Ты чё несёшь, — только вот у Громова было хорошее воображение, так что он реально представил себе на улицах города, описанное коллегой.

— Злобные клоуны, отстреливающие бандитов, — подключился Сергей, в глазах которого загорелся нездоровый огонёк.

— Да не дай бог! — выдохнул Олег.

— А-ха-ха, попался, — заржал Михаил.

— Клоуны… Злобные… Ха-ха-ха, — ржал вместе с ним Сергей.

— Дебилы! — только и мог констатировать Громов, устало улыбнувшись ржущим как кони молодыми в общем-то ещё ребятами.

— Злые клоуны, отстреливая бандитов направо и налево, захватывают Екатеринбург и Свердловскую область! Ах-ха-ха, — продолжал ржать Костров, а ему вторил Фёдоров.

Зато обстановку разрядили и морально расслабились, м-да…

* * *

— Молодцы! Мне не надо говорить, что об этом говорить никому и никогда — не надо? — утром следующего дня после акции Глотов беседовал с теми, кто «отработал» в Крыме.

Оценивая их внешний вид и поведение, и ему нравилось, то, что он сейчас видел.

Ребята были хорошо замотивированы, тем более, что все они побывали в детском доме, видели детей со сломанными конечностями, а также ту обстановку в которой дети жили.

Судя по общему эмоциональному настрою и выражениям на лицах, никто из них абсолютно не жалел о том, что они сделали с теми, «крымскими» уродами.

Некоторые в тесном кругу, как донесли Глотову, так вообще были готовы начать убивать, если бы поступил такой приказ. Так их зацепила история детей детского дома. Но приказа ослушаться не посмели.

«Правильно их подобрали», — кивнул сам себе Глотов, удовлетворенный тем, что его и инструкторов отбор оказался верным.

Герман посоветовал ему, «прогнать» ребят из специальной группы через психиатра, который тестировал ребят, работающих сейчас в ОВД посёлка Сылва.

Не очень хотелось, но дама под пятьдесят лет приехала на их базу. Провела в ненавязчивом общении, без озвучивания, что она психиатр, с ребятами три дня. И под конец подтвердила: не психи, не страдают жаждой убийства, готовы исполнять приказы, если они соответствуют их жизненным принципам.

Глотов достал из ящика стола конверты и раздал каждому.

— Мы это… — вдруг раздался голос одного из них, — мы бы и так сделали.

— Любая работа, должна быть оплачена! — насчёт широко известного высказывания Германа никто не смог возразить.

Каждый получил по тысяче долларов. Приятно, особенно, когда ты делаешь благое дело, а если за это ещё и такой бонус получаешь, так вообще…

Для «Титана» расходы небольшие, зато парни — запомнят!

Глава 15

— Слушай, она согласилась!

— Кто? Ты о чём? — Герман чуть не подпрыгнул, когда ворвавшийся в помещение Алекс почти проорал про согласие. — А-а-а, подожди, ты хочешь сказать…

—… Да, — перебил его Алекс. — Катя согласилась выйти за меня замуж!

Герман ехал с работы домой, когда позвонил Алекс и попросил срочно приехать в ресторан. Пришлось заскочить туда, а Алекса там ещё не было, так что Герман сидел и ожидал его, когда в кабинет ворвался этот оглашённый.

Приоткрылась дверь, зашла официантка, принёсшая бутылку дорогого коньяка «Хеннеси ХО», два коньячных бокала, нарезанный лимон и блюдечко с насыпанным в него сахаром, и поставила на стол, после чего быстро удалилась.

— Давай за это выпьем! — Алекс быстро налил в оба бокала грамм по сто коньяка, схватил один и дождавшись, пока Герман поднимет свой, «чокнулся» с ним и быстро влил всё из бокала в себя.

— Ничё ты! — обалдело смотрел Герман на партнёра, который коньяк хлопнул как обычную водку. Сам сделал пару глотков и поставил бокал на стол.

— Надо повторить! — заявил Алекс, налил себе ту же дозу, попытался «освежить» бокал Германа, но тот отрицательно помотал головой. Что не смутило Алекса — быстро «чокнулся» и опять залпом выпил коньяк.

— Ты бы не частил так, сопьешься, блин, такими темпами, — укоризненно сказал Герман.

— Сегодня можно! — отмёл доводы партнёр.

— А когда свадьба будет? — решил уточнить дату Герман.

— В этом году говорит не успеем. Не знаю, почему. Говорит, что в следующем году весной: март или апрель.

— Чего так долго? — удивился Герман.

— Не знаю, главное, что согласилась, — Алекс наливал следующую дозу в свой бокал.

Вот и пойми этих женщин! То они несутся под венец, как на паровозе. То отказываются туда идти, а когда им сделали предложение — оттягивает на достаточно большой срок время заключения брака. Ай, ну их…

Пришлось Герману посидеть с другом, пока тот бутылку в одну харю не выдул. Развезло, конечно, так что потащил его в машину, а потом повёз домой, а потом пришлось поднимать его в квартиру.

— Свинота, хорошо, что твоя невеста этого не видит! — возмущался Герман, задолбавшись тянуть алкашню за собой и закинув его хрюкнувшее тело на плечо, потащил его в квартиру.

Этот алкоголик, несмотря на уж совсем неудобное положение — головой вися вниз, продолжал ему рассказывать, какая Катерина лучшая женщина на свете и как он любит её:

— Ты не понимаешь, я давно такую искал, — пытался заплетающимся языком тот объяснить свою позицию к невесте.

Хорошо, что жили они пока каждый в своей квартире: то в одной, то в другой. А так бы стыдно было эту пьянь к невесте тащить…

— Алкач! — плюнул Герман, дотащив пьяного до дивана и сбросив тушку на него. Алекс тут же умастился на диване и захрапел, мгновенно вырубившись. — Засранец! — махнул рукой, вышел из квартиры и захлопнул дверь до щелчка замка.

* * *

Настя разрывалась между учёбой, школой-интернатом и перманентными набегами на магазины, где торговали свадебными платьями, возвращаясь вечером усталая, но довольная.

Сдружившиеся женщины активно включились в подготовку свадьбы своей подруги. И успевали всем кагалом носиться по всем известным магазинам, торгующим свадебными принадлежностями.

Герман никак не мог понять, почему сейчас, если до свадьбы чёрте сколько времени! Но лезть со своими советами даже не собирался — живьем затопчут.

Вечером он с удовольствием слушал жену, обнимая её на диване перед телевизором, про все её победы и огорчения.

— Ох! Уйду я от тебя! — заявил он ей.

— Ой! Герман! Ты опять? — она увидела