Читать книгу "Путь на восток - Мила Гусева"

на территории штатов, знаменуется ещё одним событием — кудрявому миротворцу исполняется тридцать лет. По этому случаю Аякс выуживает из запасов банку консервированных ананасов и бутылку Вдовы Клико. На ужин сегодня почти королевское блюдо — запечённый на углях картофель и обжаренная на чугунной сковороде тушёнка.

Усевшись вокруг догорающего костра, мы пьём сухое игристое прямо из бутылки, передавая её друг другу словно школьники, впервые добравшиеся до алкоголя. Каждому достаётся по полтора колечка ананасов — и ещё никогда сладкие консервированные фрукты не казались мне такими вкусными.

— Я рад, что встретился с каждым из вас… — кудрявый миротворец поднимается с раскладного походного стула, чтобы произнести тост. — Жаль, что это произошло в таких дерьмовых условиях, а не где-нибудь в Вегасе… Держу пари, мы бы там круто потусили. Я говорил, что отлично играю в покер?

Мои спутники хихикают так беззаботно, словно мы и впрямь можем рвануть на выходные в город грехов и спустить там кучу денег.

— Но в любом случае, вы все — классные ребята, — Тайлер простодушно улыбается, отсалютовав изрядно опустевшей бутылкой игристого. — Надеюсь, мы доберёмся до Сент-Джонса и будем жить там долго и счастливо. За нас!

— За нас! — отзываются остальные нестройным хором и дружно улюлюкают.

Галпин делает большой глоток и передаёт бутылку хренову герою — но Торп отрицательно качает головой и ставит на землю пластиковую тарелку с остатками тушёнки. Вещь сиюминутно подскакивает к предложенному угощению и начинает жадно поглощать еду, громко клацая зубами. Энид ласково треплет собаку за ухом.

За время путешествия они успели сдружиться, и мой нелюдимый пёс стал практически общим.

— Отдыхайте, а я пойду дежурить, — Ксавье поднимается на ноги и вдруг подмигивает мне с безмятежной широкой улыбкой. — Только не засиживайтесь, завтра рано вставать.

Немало удивлённая подобным жестом, я провожаю хренова героя внимательным взглядом. Подхватив винтовку, он отходит к трейлеру и ловко взбирается по лестнице на крышу — его силуэт отчётливо выделяется на фоне безоблачного ночного неба с россыпью бесконечно далёких созвездий.

— Эй, Аддамс… — сидящая рядом со мной Бьянка пихает меня локтем под бок и понижает голос до вкрадчивого шепота. — У меня парочка сигарет завалялась. Пойдём-ка покурим.

К никотиновой интоксикации я равнодушна.

Но внезапное предложение Барклай явно имеет под собой скрытый подтекст — и мне становится немного любопытно. Поэтому я поднимаюсь со своего места и иду вслед за ней к раздражающе уродливому Фольксвагену, припаркованному в отдалении от лагеря.

Когда мы оказываемся вдали от посторонних глаз и ушей, Бьянка достаёт из кармана джинсов смятую пачку Чапмана и протягивает мне. Равнодушно пожав плечами, я забираю сигарету и склоняюсь к огоньку зажигалки. Горький дым с лёгким вишнёвым привкусом обжигает горло, заставляя слегка закашляться — и Барклай беззлобно усмехается.

— Ты совсем никогда не курила, что ли? — иронично поддевает она, сжимая сигарету двумя пальцами и глубоко затягиваясь ядовитым сизым дымом.

— Ты хотела поговорить о моих вредных привычках? — выразительно изгибаю бровь, глядя на неё с нескрываемым скептицизмом.

— Не только, — моя собеседница широко улыбается, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. Бьянка выдерживает непродолжительную паузу, словно обдумывая дальнейшую речь, после чего делает очередную затяжку и продолжает. — Я просто хотела сказать, что ты и Ксавье… В общем, если хочешь знать, я не против.

— О чём ты? — и хотя я уже понимаю, к чему она клонит, но решаю уточнить.

— Да брось, — Барклай снова усмехается и закатывает глаза с таким видом, словно моя реакция её искренне забавляет. — Только бедный наивный Тай до сих пор ничего не заметил. Остальные уже давно в курсе.

— В курсе чего? — отчасти я кривлю душой, старательно изображая недоумение. Но публично признаваться в своём иррациональном влечении к хренову герою слишком унизительно.

— Не притворяйся, что не понимаешь, — её удивительная проницательность слегка выбивает из колеи. — Я ведь не слепая и прекрасно вижу, как он на тебя смотрит. Я знаю этот взгляд лучше остальных. Ведь когда-то смотрел так на меня.

— Полагаю, алкоголь в сочетании с никотином слишком сильно ударил тебе в голову, — я твёрдо намерена держать оборону до последнего. Бросив на землю недокуренную сигарету, я затаптываю огонёк носком ботинка, недвусмысленно намекая, что разговор окончен.

— Подумай хорошенько, Аддамс… — бросает Барклай мне вслед, когда я уже направляюсь обратно к костру. — Мы не сегодня-завтра можем умереть, так зачем тратить время на отрицание очевидного?

Не удостоив её ответом и ни разу не обернувшись назад, я возвращаюсь к остальным спутникам — Аякс с Энид опять горячо спорят насчёт имени будущего отпрыска, а Тайлер подкидывает в догорающий костёр сухие ветки. Забрав у миротворца бутылку, я делаю большой глоток игристого и даже вступаю в диалог четы Петрополусов, предлагая несколько небанальных вариантов.

Но взгляд то и дело падает на крышу трейлера — хренов герой сидит к нам спиной, высоко задрав голову. Непохоже, что он слишком усердно исполняет обязанности дозорного. Скорее, просто разглядывает звёзды.

Oh merda, ну какие они всё-таки кретины.

Но эта мысль отчего-то не вызывает привычного раздражения, даже напротив — я испытываю нечто смутно напоминающее восхищение от их идиотской способности видеть прекрасное даже в нашем агонизирующем мире. Очевидно, никотин и алкоголь ударил в голову не только Бьянке. Пора ложиться спать, пока я и впрямь не начала размышлять о её словах.

Благоразумно передав бутылку благоверному блондинки, я жестом подзываю к себе собаку и забираюсь на заднее сиденье своего джипа.

Пару дней мы обыскали случайно встреченное по дороге ранчо и обзавелись невиданным сокровищем — несколькими подушками, пуховым одеялом и тремя клетчатыми пледами.

Но повышенный уровень комфорта отнюдь не способствует быстрому погружению в сон. Вещь уже негромко сопит, свернувшись клубочком на полу внедорожника, а я всё никак не могу заснуть. Странная речь Барклай крутится в голове на бесконечном повторе — и мне никак не удаётся переключиться или абстрагироваться. Даже бесконечные гнетущие мысли о погибшем брате ненадолго отступают на второй план.

Мы не сегодня-завтра умрём, так зачем тратить время на отрицание очевидного?

В одном она точно права — смерть неуклонно следует по пятам, и нет никакой гарантии, что закрывая глаза вечером, ты откроешь их утром.

Но разумно ли в такой ситуации поддаваться иррациональным желаниям плоти?

Ведь обратного пути уже не будет.

Но если прежде я была безоговорочно уверена в собственных принципах, теперь что-то изменилось — неуловимо, но необратимо.

Разговоры на улице понемногу стихают.

Очевидно, мои спутники разбрелись по своим машинам и легли спать.

А я всё продолжаю ворочаться, безуспешно пытаясь отыскать удобную позу. Несколько раз открываю