Читать книгу "Псионик - Павел Барчук"

бы изменить внешность? Вернее, как — уже понятно. Кого взять за образец?

В итоге решил пойти необычным путем. Представил в своей голове несуществующего человека. Вот — двигаюсь я. А вот — рядом со мной, бежит молодой мужчина, лет двадцати пяти. Старше не надо. В том прикиде, в каком я сейчас есть, будет странно смотреться слишком взрослый человек.

Рост у него невысокий, почти как у подростка. Лицо — круглое. Нос чуть напоминает картофелину. Губы пухлые. На лице — конопушки. Волосы — рыжие. Яркий такой товарищ. А особисты будут обращать внимание на неприметных. Если они вычислят путь, по которому я ушел, по-любому рассмотрят в первую очередь тех граждан, которые выгледят блекло и не бросаются в глаза. Поэтому мы пойдем от обратного.

Когда образ незнакомца получился в моем воображении достаточно чётким, я сместился в его сторону и «вошел» в воображаемого человека. Проверить, насколько чётко все вышло, пока не имел возможности. Увидел свое отражение только в районе богатеев. Когда двигался мимо кофейни, окна которой были зеркальными.

На меня смотрел молодой мужчина, рыжий, конопатый, с пухлыми губами.

— Смог… Я смог… — Бормотал себе под нос, но на самом деле испытывал небывалый прилив сил. Меня переполняло чувство гордости. Я сам научился менять облик. Сам! Без чьей-либо помощи.

Это придало уверенности. Поэтому квартал я покинул вообще без проблем. Просто легкой походкой прошёл его весь, насквозь. Вот, мол, идёт парень заниматься спортом. И вид соответствующий у него, и одежда. А то, что ночью… Так мало ли. Может, у парня работа такая. Может, он — личный водитель какого-нибудь богатея и только недавно освободился. В любом случае, эта уверенность оказалась, как нельзя кстати. Я встретил по дороге несколько патрулей, но у меня даже дыхание не сбилось. Даже нерв ни один не дрогнул. Я смотрел прямо на полицейских, спокойно, с выражением равнодушного уважения на лице. Наверное, именно поэтому они тоже не обратили на меня внимания.

Когда, наконец, последние дома остались за моей спиной, потом так же позади остался большой парк, освещённый яркими огнями, и появилась табличка, извещающая, что через два километра — граница города, я даже не поверил этому. Узнать, сколько сейчас времени, возможности не имелось, но чисто интуитивно, предположил, в запасе — около десяти часов. Надо торопиться. Два часа уже потрачены.

А потом я снова побежал. Мне было необходимо, как можно быстрее, добраться до трассы и там поймать попутку. Однако, буквально сразу остановился. На минуту остановился, испытывая сильное желание попрощаться.

— Пошел ты, Романовский! — Сказал я вдруг вслух. Затем обернулся к городу лицом и показал ему средний палец.

Дорога и близкие цели

— Новый Питер! Новый Питер! Готовимся на выход! Вещи не забываем! Пледы! Пледы сворачиваем и кладем на кресло. Мужчина! Мужчина, сворачиваем, говорю. Не бросаем, не топчем ногами, аккуратно сворачиваем! Девушка! Да, Вы! Подстаканник оставьте на столике! Ты погляди… А с виду такая приличная… Галя, надо пледы пересчитать и подстаканники…

По вагону, притормаживая возле каждого пассажира, пробежала женщина в форме имперской железной дороги. Вот интересно… Некоторые вещи, наверное, никогда не изменятся. Несмотря на успехи в технологическом развитии, которое, наконец, после долгих десятилетий застоя двинулось с мертвой точки, единичные профессии уже переходят в статус вечных. Проводники, например. Вот зачем она тут? Билеты принимает специальный терминал. Пледы выдает специальный автомат. Чай развозит робот-стюарт. Для атмосферы, только если.

Но зато орала тетка так, что уши закладывало. А зачем орать, если мы прибыли на конечную станцию? Мимо точно никто не проедет. Поезд уйдет в депо.

Столица… Наконец-то… Неужели реально все получилось? По крайней мере, я хотя бы добрался до Нового Питера. Первый этап моего плана закончился.

Я свернул плед, положил его в специальный карман, имевшийся на спинке кресла, вынул из-под сиденья спортивную сумку, закинул ее на плечо и пошел к выходу. Проводница одарила меня напоследок подозрительным взглядом. Видимо, тема подстаканников волновала ее очень сильно.

Попасть на поезд оказалось в принципе несложно. Мне. Мне это было несложно провернуть, скажем честно. Если бы я был обычным парнем, хрен там.

Тот самый разговорчивый мужик, подобравший меня на трассе, довёз своего случайного попутчика до Волгограда, одного из немногих, сохранившихся после войны городов. Я, конечно, с огромным интересом побродил бы по улицам, сходил бы к монументу Родина-мать, который восстановили в первозданном виде, да и вообще поглазел бы на ту жизнь, которой прежде никогда не знал. Но…Времени нет совсем. Надо торопиться. Двенадцать часов, данные Романовским, закончились. Сейчас меня уже активно ищут.

Поэтому, выбравшись из грузовика, я пешком добрался до вокзала. После нескольких часов, проведённых в обществе водилы, который не затыкался ни на минуту, хотелось тишины. Не в буквальном, конечно, смысле. Какая может быть тишина в мегаполисе? Имею в виду, хотелось не говорить ни с кем, никого не слушать. Просто тупо идти вперед, без чужих дебильных шуток и анекдотов, от которых развивается единственное чувство — чувство изжоги.

Тем более, мне надо снова сменить внешность. Это — самый насущный вопрос. Я планировал как можно сильнее запутать следы.

Волгоград, конечно, раз в сто больше моего родного города. Соответственно, тут камеры слежения — на каждом углу. Значит, велик шанс, что на записях обнаружат маршрут, по которому я сейчас двигаюсь.

К тому же, с непривычки, оказавшись в мегаполисе, ещё и вел себя, как самый настоящий деревенский дурачок. Но тут уж ничего не попишешь. Это выходило у меня само собой. Хорошо хоть слюни не пускал и рот держал закрытым, а не вывалив язык от восторга.

Просто впервые вообще видел столь активное движение огромного количества машин, скоростное наземное метро и главное — дома в несколько этажей. Вроде бы после войны долгое время строили здания не выше двух-трех этажных. Слишком большое количество жертв останется под завалами, в случае нападения или прямого удара, если дом — высотка. В моем городишке вообще дома — сплошь и рядом низкие. В бедных районах — коробочки, типа нашей с матерью. В богатых районах — особняки и коттеджи.

Здесь же я с удивлением обнаружил большое количество пятиэтажек. Даже имелись дома с пристроенными мансардами на крыше. А в центре –вообще офисные высотки.

Еще, конечно, отличался ритм жизни. Люди сновали по улице, не обращая внимания друг на друга и на все, что творится вокруг. Учитывая слишком активное движение, мне нужно было уединиться в таком месте, где можно затеряться среди случайных граждан. В месте, где постоянно двигается людская масса.

Вариант нашёлся почти сразу. Буквально через пять минут после того, как я выбрался из грузовика, а высадил меня водила даже не на окраине, где-то неподалеку от центра, на глаза попался торговый центр. Такое я тоже видел воочию впервые. Огромное здание, сверкающее огнями рекламы, в которое затекали толпы людей, а потом вытекали обратно.

— Отлично… Именно оно мне и нужно…

Я решительно направился ко входу, вошел внутрь и замер, разглядывая неимоверное количество различных магазинов. Просто сотни магазинов. Здесь продвали все — хлеб, кофе, конфеты, одежду, обувь, украшения, игрушки, спортивный инвентарь и даже машины. Весь верхний этаж был отведен под салон дорогих тачек. С этажа на этаж посетителей перевозили специальные движущиеся дорожки. Эскалаторы, вроде, называются. Но самое главное — все магазины были полны людей.

— Вот уроды…– Я покачал головой, поражаясь тому, что где-то кому-то жрать нечего, а эти тут живут себе в удовольствие.

Потом покрутил головой, пытаясь понять, где здесь сортир. Ответ нашелся быстро. Для особо одарённых существовали специальные указатели. По ним и пошел.

Туалет выглядел так, будто я оказался в музее. Мне, правда, в музее бывать не приходилось, знаю только понаслышке, но в обычных сортирах мрамором пол не выложен, и унитазы не имеют подогрев. На кой черт унитазам подогрев? Что за бред, вообще?

Минут пять я просто стоял посреди большого, просторного помещения из двух комнат, своими размерами мало уступающего дому, в котором мною были проведены четырнадцать лет жизни, и тупо разглядывая это место. Пока на провинциального дурака не начали обращать внимания посторонние мужики, заходившие сюда по соответствующему