Читать книгу "Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 - Кирилл Сергеевич Клеванский"

фразу он не забыл. — Звучит красиво… Ну да ладно. По легендам, когда вселенная возникла из праха, то между множеством миром появились швы. Как стены. Незримые и непреодолимые ни для смертных, ни для богов. А День Равновесия — это день, в который все жители Гиртая открывают двери настежь и привечают любых гостей. Будь то знакомые или чужие, которых они видят впервые в жизни.

— Не вижу…

— Связи, да? — глаза Тара горели едва не ярче пламени костра за его спиной. — Я сперва тоже не видел, а затем натолкнулся на исследования, доказывавшие, что сам праздник уходят корнями глубже, чем письменная история. А это значит, что он никак не может быть связан с культурным наслоением и развитием отношений внутри общества. Это древний праздник, Хаджар. Над культурный. А значит, он…

— Рожден из забытых мифов, которые, в свою очередь…

— Появились на фоне монументальных событий, — закончил за генерала Тар, после чего посмотрел на собеседника с куда большим уважением. — не думал, что встречу здесь кого-то, так же сильно увлеченного прошлым.

— Я лишь собираю легенды, — отмахнулся Хаджар. — ничего особенного.

— Все мы, по сути, этим занимаемся, — не сдавался Тар. — Но мы отклонились от изначальной темы. Так вот. По другим легендам, стены между мирами можно разрушить, если обладать чем-то, что попало в один мир из другого. Ну, знаешь, как ребенок стремиться вернуться к матери, так же и предметы иного мира буду пытаться возвратиться на родину.

Звучало слишком необычно, а значит, по правилам Безымянного Мира, которые успел понять Хаджар, являлось абсолютной правдой.

— И ты думаешь, что Хафотис и Архад-Гален владели такими предметами?

— Я думаю, — тут Тар ухмыльнулся, а затем достал из сумки небольшой свиток. — Что они сами являлись выходцами из других миров.

Хаджар развернул свиток и увидел…

Вот теперь сердце пропустило удар.

— Видишь? — Тар указал пальцем на вереницу символов, идущих по краям свитка. — Я никогда не встречал этого языка. Ни в одной из летописей, ни на одном из предметов архитектуры прошлого. Ни на одном артефакте. Нигде. Вообще. И я уверен, что это, — Тар постучал пальцем по знакомым Хаджару рунам. — Язык другого мира.

Но не это заставило сердце генерала сбиться с ритма.

Он увидел двух кузнецов, трудящихся в кузне. Они били молотами, раздували горны и трудились над чем-то, лежащим на наковальне. В одном из них Хаджар легко узнал Хафотиса, которого уже встречал прежде на тропе своей жизни.

А вот второй…

Это не был Архад-Гален. Только если, конечно, Карейн Тарез, которого Хафотис забрал себе в услужение, не являлся, в свободное от службы время, мифическим кузнецом дворфов.

— Знаешь, что, Тар?

— Что, Хаджар?

— Я терпеть не могу интриги.

Глава 1888

— А меня интриги всегда восхищали, — пожал плечами Тар, забирая свиток обратно. — особенно, когда эти интриги спрятаны в глубине истории.

— А откуда этот свиток? — спросил Хаджар.

— Сомневаешься в его подлинности? — протянул Тар Ар Кир.

Разумеется, Хаджар не сомневался ни в подлинности, ни в том, что другие миры, как минимум два — Безымянный и мир Земли, действительно существовали. Но ни рассказать, ни объяснить гиртайцу этого бы не смог.

Чисто физически.

Сколько бы тот не спрашивал…

И опять ощущение иронии.

— Мой прадед проводил раскопки в глубине страны, — Тар развернул собственный сверток с пайком и принялся грызть галету. — Они искали подтверждение тому, что прежде, кроме ученых, у нас существовали и другие люди, владеющие особыми силами. Но так ничего ценного, способного пролить свет на этот вопрос, не нашли. Если не считать этот свиток, который просто убрали в коллекцию. А я нашел. Нашел и стал изучать.

Гиртаец явно гордился собой и, надо признать, не беспочвенно. Да и Хаджар успел проникнуться уважением к этим странным людям.

Верить в то, во что не верил никто, и все равно, даже не имея поддержки, продолжать делать свое дело… таких, в народе, называли безумцами, а кому, как не генералу, знать, что такое — носить почетное звание безумца.

— Так что нам необходимо успеть до Дня Равновесия, — прожевав галету, добавил Тар. — Иначе потом придется опять ждать почти век. И, может, я и был бы рад, если бы мои правнуки доказали мою правоту, но хотелось бы увидеть другие миры собственными глазами.

Век… значит столько в аномалии занимал срок между Парадами Демонов. Насколько же относительным, в Безымянном Мире, было понятие времени.

— Ладно, хватит отдыхать, — Тар отряхнулся от крошек, поднялся и протянул генералу руку. — сама судьба, Хаджар, свела нас в этом походе вместе. И я, признаться, этому рад.

— Да, — тихо произнес генерал. — и я тоже…

Тар кивнул и отправился к своим соратникам. Они спешно, но аккуратно, собирали лагерь, собираясь отправиться дальше по лабиринту, который, на деле, лабиринтом и не являлся.

Здесь не было ответвлений и особых преград на пути, а единственными препятствиями стали лестница, вполне подвластная смертным и ловушка с падающими плитами, опять же — подвластная смертным.

Ли, в конце концов, справился бы с поиском пути при помощи грузика, Хаджар же лишь ускорил процесс. Так что все выглядело так, будто Хафотис и Архад-Гален не были против визитеров.

Только не всех.

Они не были против смертных, а вот всем, кто жизни не представлял без заемной силы, были здесь не рады.

— Ты размяк, Хаджи, — прошептал вновь появившийся демон. На этот раз он жевал кусок кровавого мяса и оставалось лишь надеяться и верить, что тот не принадлежал, человеку. Ну или не совсем человеку. — Раньше, Хаджар которого я помню, вытряс бы всю информацию из этого мальчишки и не отстал бы от него, пока не узнал все, что только можно.

— Я и так узнал больше, чем хотел.

— Вот именно поэтому я и говорю, что ты размяк… оп, они возвращаются. Ну, давай, если что — я на связи. Так сказать, всего в одной девственнице от тебя.

Хельмер щелкнул пальцами и исчез, а в этот момент к генералу подошли собравшиеся в путь гиртайцы. И, разумеется, с такого расстояния, вооруженные факелами, они были просто обязаны увидеть демона, но не увидели. А это означало только то, что на Кошмара точно так же распространялись правила аномалии, как и на разговоры о мире за горными хребтами.

— Ли предлагает снова обвязаться, — пояснил причину заминки Тар. — на случай, если будут провалы или что-то такое. Логично было бы идти парами, но нас теперь пятеро, да и комплекция у всех разная. Ты согласишься быть в связке с Та, а мы с Амик и Ли пойдем втроем. Думаю, что только ты сможешь удержать нашего здоровяка, а он тебя.

Генерал против не был и уже спустя несколько минут они продолжили движение. Теперь уже в связках. Та и Хаджар шли впереди, а остальные сзади. Каждый отставал от предыдущего на несколько метров, неся в руках при этом кусок веревки, чтобы та на была в натяжении, но и не тащилась по полу.

Так, если идущий впереди провалится, у них будет время среагировать, а простенькая веревка не порвется от натяжения.

Забавно, Хаджар уже ни раз ходил в связке, но, от чего-то, у него было ощущение… какое-то странное ощущение.

* * *

Генерал держал перед собой Черный Клинок и вглядывался в лезвие, поглощавшие любой свет, попадающий на его грани.

Он стоял перед дверьми башни Кестани, сестры Аштари, богини судьбы. Там, внутри, должен был храниться Свиток Тысячи, Книга Судьбы и… как его только не называли. Причем что смертные, что боги.

Генерал стоял и не решался войти внутрь. И не потому, что не мог, а потому, что ему казалось, что он уже был внутри и ничего не нашел.

Но этого не могло быть, потому что он, для начала, никогда не бывал, прежде, в этом месте, а во-вторых, лично видел, как Кестани, на Вишневом Пиру, вписывала в свиток судьбы героев смертных, делая им щедрые дары за преодоленные тяготы и невзгоды.

Но в то же время, генерал никак не мог отделаться от ощущения, что он здесь, все же, бывал.

— Я не думал, что найду тебя здесь, — произнес голос за спиной.

Генерал не стал оглядываться. В этом не было никакой нужды. Он хорошо знал этот голос, как и его владельца. Яшмовый Император навестил своего слугу.

— Мое сознание, в последнее время, не так ясно, как прежде, правитель, — не стал скрывать очевидного генерал.

— И что тебя тревожит?

— Все, — честно ответил генерал. — К примеру сейчас мы говорим с тобой, как и прежде, с теплом и уважением, но почему-то мне кажется,