Читать книгу "Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс"

тушенки и ломоть черного хлеба. Затем там материализовались два не очень чистых стакана, алюминиевая тарелка с массой, очень похожей на квашеную капусту.

— Садись, Ванька! — произнес Вася.

Федор потоптался на входе и вышел обратно. Понял, что его не приглашали. Честно говоря, я был в недоумении — что за игру затеял этот человек? Расскажет все как есть или будет байки сочинять?

Тем временем он молча взял бутылку, сорвал с нее пробку и разлил по стаканам содержимое. Судя по запаху, это была самогонка — ну, кто бы сомневался?

— Кто старое помянет… В общем, будем! — он не договорил. Чокнулся со мной и залпом опрокинул содержимое стакана в рот. Тут же зашипел от боли — видать, хорошо я ему врезал, раз стерилизация ротовой полости сработала.

Я тоже выпил, поборов в себе чувство брезгливости. Хрен его знает, сколько лет назад мылись эти стаканы и мылись ли они вообще…

— В общем так, расскажу тебе все, что произошло в тот вечер, — крякнув, произнес Уткин. — Мне Федор сказал, что у тебя что-то вроде провалов в памяти, с головой беда?

— Последние полгода — ничего не помню.

— Ясно. Ну, не удивительно.

— Ближе к делу. Тяжело бродить среди людей и не понимать, кто ты такой.

— Понимаю. В общем, слушай… Мы вшестером почти три недели по Илистой долине бродили. Собрали там богатую добычу. — Уткин вооружился ножом, принялся открывать банку с тушенкой. В нос ударил ароматный запах тушеной свинины.

— Волчьи шкуры? — уточнил я.

— Они самые. Мы как-то и не ожидали, что так получится. Вообще, места там глухие, раньше Сергей Сергеевич нас туда не посылал, да топографы знакомые ему наводку подсказали. Ну, сам понимаешь, он человек влиятельный, много кого знает… Из Москвы же приехал. Так вот, разложили мы приваду, оцепили несколько троп и принялись ждать. В общем, набили мы много. Очень много. А как тащить? Общими усилиями освежевали шкуры, собрали два плота, ну и на них решили сплавляться вниз. Настолько, насколько это возможно. Плыли долго, почти двое суток. На ночевку остановились на берегу, возле «большой подковы». Так вот пока наш носильщик Вязовскин дрова собирал, случайно берлогу нашел. Ну, сам знаешь, в наших краях медведей давно нет, поэтому и сунулись туда. Переночевать хотели — место-то хорошее. Да только кто ж знал, что там медведица была с медвежонком. И ведь увидели не сразу. Придурковатый наш упасть умудрился, да так, что ненароком и разбудил ее. Сам понимаешь, что дальше началось. Дура косолапая решила, что мы ее чаду угрожаем… Сама чумная, не проснулась толком. В общем, выстрелом мальца мы случайно и задели. Тот еще жив был, когда мы вновь на плоты прыгнули и дальше на сплав пошли. Часов через пять остановились на «Ведьминой поляне». Ну, у нее много названий, кто как зовет. Разбили лагерь. А ночью…

— А вот тут поподробнее, — произнес я, взяв гнутую вилку и поддев кусок тушеной свинины, отправил его в рот. — И кто стрелял в медвежонка?

Глава 13

Первые шаги

— Так это, ты ж и стрелял! — запнувшись, ответил Уткин.

— В медвежонка? — на всякий случай уточнил я. Кажется, сбывались мои худшие опасения.

— В медведицу, а попал в мальца, — ответил браконьер мельком взглянув мне в глаза, а затем снова взялся за почти пустой стакан. — Ну, там темно было… Место неудачное. А потом еще Карамыш выстрелил. Мы еле ноги унесли, никто ж ранее с медведем вот так вплотную не сталкивался. Издалека много раз видели но, то другое совсем. Мы и в берлогу-то полезли, потому что дождь полил — чего зря всю ночь мокнуть? Проверить ее никто не додумался, так бы может и пронесло бы. Да и пятый день очень теплая погода стояла… А оно вон как все получилось.

— И что потом?

— Да ничего, — взяв бутылку, он обновил содержимое стаканов. — Так и плыли несколько часов под дождем, пока до «ведьминой поляны» не добрались. Ну, те места я неплохо знаю, там и решили остановиться. А как только лагерь развернули, решили завтрак приготовить. Ранее утро уже, ночь даже. Около трех часов было, спать собирались. А тут неожиданно та медведица и нагрянула.

— И что, мы вшестером не смогли отбиться? — недоверчиво поинтересовался я.

— Куда там… Костра нормального не было, луна скрылась за тучами. Оружие не было подготовлено. Темно, хоть глаз выколи. Куда стрелять? А черт его знает, куда! Егору Петрову первому досталось — он на край поляны отошел нужду справить. Тут она и напала. Наверное, его ты на поляне и видел. Карамыш испугался и обратно к плотам, за ним Авдеенко. Вязовскин с воплями за ними рванул. Плоты-то рядом были. Ну, мы с тобой одни и остались, начали отступать потихоньку. Дважды отпугнуть пытались, да только ни черта она не испугалась.

— А потом?

— А потом ты как-то в грязи поскользнулся и упал. А тут эта дьяволица с ревом выскочила и прямо к нам. Я выстрелил, даже попал в нее. От боли и ярости она резко развернулась и ты под мощный удар попал. Я краем глаза видел, как тебя в сторону отшвырнуло. Думал, все, душу вытрясла из тебя. Ну и что было сил, тоже к плотам побежал. А Сашка Федотьев вместе с ружьем в лес рванул, так мы его и не нашли потом.

— Погоди, так нас же шестеро было… — для вида насторожился я. — А сейчас, семь получается. Или больше?

— Разве я говорил про шестерых? — удивился тот, но получилось у него как-то фальшиво.

— Вроде да, — я намеренно не стал акцентировать на это внимание. — Неважно. Ну и что дальше?

— А что дальше? — он опрокинул залпом второй стакан, закусил ломтем хлеба. — Дальше мы сплавились вниз по реке, пришвартовались в «тихой заводи» и все на себе тащили. Частями, конечно же. Последней ходкой случайно егеря встретили. К счастью, шкур волчьих он не видел, так как мы обратно только свое барахло тащили.

— Ясно… — я задумчиво потер ладонью затылок. — Скверная история приключилась.

— Ты не подумай, я бы тебя не бросил… — зачем-то начал оправдываться Уткин. — Да только ты метра на три отлетел, упал и больше не шевелился. От таких ударов не выживают. Вот я и без задней мысли…

Конечно же, озвученная им история была чистой фальшивкой. Всего лишь затычкой, рассчитанной согреть мои уши. А я демонстративно уши развесил, с раскрытым ртом ловля каждое его слово. Уткин уже слегка окосел, кажется, даже расслабился. Сейчас мне нужно развеять подозрения и показать ему, что я принял эту версию за правду. Браконьер не просто так распинается, он преследует какую-то, пока непонятную мне цель. Неужели я и вправду был толковым браконьером, если даже сам Снегирев поинтересовался, собираюсь ли я работать на него дальше?

— Ну, тогда получается, что этот медведь по запаху нас нашел и притащился в Соболевку? — спросил я. — А на женщину напал, потому что там Авдеенко жил? Стоп, разве он не охотник-промысловик?

— Кто? Авдеенко? — хрипло рассмеялся Уткин. — Не смеши. Да часть наших ребят как раз в поселке и живут. Что ты думаешь, всем в грязном бараке охота жить? У многих тут семьи есть.

— Да? Но егерь говорил что… — я не закончил, потому что Уткин громко усмехнулся.

— Егерь старый дурак. Да лишь потому, что Сергей Сергеевич хорошо платит, часть промысловиков втихую у него подрабатывает. Конечно, охотхозяйство такое не поощряет, а куда деваться? В поселке об этом никто не знает, все в секрете держится. Думаешь, егерь об этом не знает? Знает, конечно.

Так вот почему Снегирев не дает людей на то, чтобы разобраться с медведем! Жители Соболевки считают, что промысловики в тайге, а по факту это не совсем так. Часть из них уже переметнулась и втайне занимается совсем другим. А чтобы не привлекать внимания, участок находится отдельно от самого поселка. Людей что, возят на точки на крытых машинах? Если так, то это и умно и просто одновременно. Черт возьми, даже поверить сложно, что такие махинации могли быть в послевоенном СССР. А с другой стороны, кто сказал, что все было шито-крыто и в угоду советской власти? Вокруг тайга, а выживать как-то надо. Только я все не мог понять, каким же боком замешан тут председатель? Какова его роль?

Черт возьми, вопросов стало еще больше. Более того, да тут сплошные интриги, куда ни глянь — дерьмо лежит, слегка прикрытые снегом. И Матвей Иванович