Читать книгу "Вэйкенхерст - Мишель Пэйвер"

Кроме того, теперь я наконец могу работать спокойно — с сорокой покончено.

Правда, при слегка неудачных обстоятельствах, но тут уж делу не поможешь. Я вернулся из Или вместе с Мод, и, входя в библиотеку, она случайно заметила висящую в кустах мертвую сороку. Судя по всему, Айви поймала птицу в силки и свернула ей шею, но тут служанку позвали по делу, и она не успела избавиться от тушки.

Мод вскрикнула и подбежала к окну. Она так и стояла, глядя на кусты, пока я давал указание убрать сороку, но вскоре пришла в себя и к вечеру уже обо всем забыла. По природе Мод флегматична и бесчувственна. У нее отсутствует способность переживать сильные эмоции.

Позже

Айви на удивление здраво относится к «Возмездию».

— Бр-р… — сказала она мне, передернувшись. — Они там знали, что делали, когда его замазали.

Да, устами неграмотной селянки глаголет истина. Это не священный образ и не картина ада, а просто неприятная мазня. Больше не буду о ней думать.

Глава 21

— Мне так жаль насчет вашей птицы, мисс.

— Спасибо, Уокер.

— Может, я могу сделать чего?

— Нет, спасибо.

— Хорошо, мисс.

— Э-э-э… Уокер?

— Да, мисс?

— Вообще-то можете. Ее насест. Можете его убрать?

— Сию секунду, мисс.

— Спасибо.

* * *

Мод гордилась тем, как спокойно себя повела. В конце концов, Болтушку уже никак не вернешь, так что разумнее всего было держаться как обычно. И когда Айви гордо украсила свою шляпку хвостовым пером с радужным отливом, Мод отреагировала спокойно:

— Ты разве не знаешь, что убить сороку — это дурная примета?

— Я не верю в дурные приметы, мисс.

— Это неважно, зато они в тебя верят.

Увидев тревогу во взгляде Айви, Мод почувствовала секундную вспышку удовлетворения, хоть и знала, что в ее словах не было особого смысла. Болтушка умерла. Надо было это принять. Ничего тут не поделаешь.

В окна дробью колотил мокрый снег. Время от времени Мод поднимала голову от пишущей машинки и каждый раз вздрагивала от того, что в кусте лавровишни нет насеста. Клем выполнил ее просьбу в тот же день, но теперь она об этом жалела. Слишком уж быстро все вышло, будто Болтушки никогда и не существовало.

Ей хотелось как-то отметить смерть сороки — отрезать волосы в знак траура и бросить их ей в могилу. Но у Болтушки не было могилы. Айви бросила ее в костер.

* * *

Из «Книги Элис Пайетт»

перевод и толкование Э. А. М. Стерна

Несмотря на груз, лежащий у нее на совести, ничтожная грешница не могла заставить себя признаться в своем тайном грехе. И страх ада в ней стал так велик, что…

На дымоход с шумом приземлилась сорока, и Мод нажала не на ту клавишу. Она положила руки на колени. Отцу нравилось, чтобы распечатки были идеальными. Придется начать сначала.

Пока сорока шагала туда-сюда по краю дымоходной трубы, Мод выкинула испорченную страницу и вставила в пишущую машинку новую. Сорока спланировала на газон, стряхнула влагу с перьев и вперевалочку прошествовала перед окном, будто пытаясь привлечь внимание Мод. На самом деле, конечно, не пыталась. У нее не поблескивали глаза тем особенным блеском, а на лапе не было серого шрама. Это не Болтушка. Болтушка умерла.

У Мод начали трястись руки. За глазами накапливалась ноющая боль. Она осторожно и аккуратно встала, вышла из библиотеки, взяла пальто и шляпу и вышла из дома через переднюю дверь, очень тихо, чтобы не побеспокоить отца. В лицо ей ударил мокрый снег. В груди болело так, что тяжело было дышать.

В каретном сарае никого не было. До полудня оставалось совсем чуть-чуть, слуги ушли обедать. Мод зашла в упряжную и спряталась за закрома. Оттуда ей слышно было, как Красотка и Маргаритка жевали корм. Дышать все еще было трудно, она хватала ртом воздух и чувствовала, будто голова у нее вот-вот взорвется.

Шаги по гравию, потом голос отца:

— А, Уокер… Ты видел мисс Мод?

Мод зажала рот ладонями.

— Да, сэр, — ответил Клем где-то совсем рядом.

— Ну и где она?

— Кажется, она направлялась к церкви, сэр.

— Боже, перед обедом в церковь?

— Да, сэр.

Раздраженный выдох.

— Ладно. Можешь продолжать работать.

— Да, сэр.

Все еще зажимая рот руками, Мод слушала, как отец уходит прочь.

— Хозяин ушел обратно в дом, мисс, — негромко сказал Клем.

Она хотела его поблагодарить, но слишком сильно плакала. Он коснулся ее плеча:

— Ну-ну, не надо.

— Эт-то я винова-а-а-та… — выдохнула она между судорожными всхлипами.

— Нет, что вы…

— Нет, я! Я ее к-кормила, я ее п-приманивала к насесту! Если б она не постучалась в окно…

— …то села б на крышу или на фронтон. Так уж поступают сороки, — он стоял рядом и трепал Мод по плечу, будто она лошадь.

Постепенно ее рыдания стали утихать.

— Я бы дал вам платок, — сказал он, — только он недостаточно изящный.

Мод шмыгнула носом. До сих пор никому не приходило в голову употребить слово «изящный» для чего-то, что связано с ней. Вытерев глаза пальцами, она ущипнула себя за переносицу, чтобы удержать слезы.

— У меня даже нет тела, чтоб оплакать ее, — гневно сказала она. — Она бросила Болтушку в костер, словно мусор.

— А вот тут вы ошибаетесь, мисс.

Она уставилась на него:

— То есть?

Он застенчиво улыбнулся:

— Ну, я ее вытащил из огня, понимаете? Она наверху на сеновале, завернутая в мешок. Чуть-чуть обгорела, конечно, но на холоде сохранилась.

— Ох, Клем, спасибо! Это лучший подарок, который я в жизни получала!

— Это обгоревшая сорока-то?

Она рассмеялась со всхлипом.

Он опирался одним локтем о закрома. Мод хорошо видны были змеистые вены на тыльной стороне его ладони и выступающая косточка на запястье. Она потрогала косточку пальцем. Клем дернулся, но не отодвинулся.

Она осознала, что назвала его по имени.

— Клем, — сказала она просто потому, что это приятно. — Спасибо, Клем.

* * *

Из «Книги Элис Пайетт»

перевод и толкование Э. А. М. Стерна

Несмотря на груз, лежащий у нее на совести, ничтожная грешница не могла заставить себя признаться в своем тайном грехе. И страх ада в ней стал так велик, что неделями ее мучили духи. Черти хватали ее и таскали, палили ее в адском пламени. Она видела муки ада, где души проклятых вечно поджаривают на огне, будто рыбу в масле, а других вечно топят в замерзающих трясинах и снова оживляют, чтобы топить еще и еще…

* * *

— Папа, я тебе буду