Читать книгу "Суженая из лужи - Вероника Шаль"

Время текло бесконечно медленно. Поймал он себя на том, что сотый раз отжимается от пола. Таких подвигов за Себастьяном не водилось. Энергия так и перла через край. Только вот живот начало крутить. Пришлось сесть. Ага, а вот сыпь - яркая россыпь покрывала руки, ноги и надо полагать другие части тела.

Пора.

Себастьян поживописнее развалился на полу, выставив на обозрение стройную ножку Севелы - ради дела ему и этого не жалко.

- Умираю! - воскликнул душераздирающе. - Помогите, кто-нибудь! Умирааааааю!

Тот самый охранник неспешно - вот гад! - подошел к камере. Да и то скорее на ногу попялиться. Красивую такую. В пятнах.

- Э-э-это что с тобой такое? - в голосе улавливалась паника.

- Ох, не знаю... Но мне плохо, очень плохо! Лекаря, скорее лекаря!

Мужик бросился прочь, но скоро вернулся. Правда не с лекарем, а с сотоварищем. Вдвоем они смотрели на корчившуюся в псевдомуках псевдодевушку и паниковали.

- Это дифтерия!

- Дизентирия, зуб дую она.

- Лихорадка это! Тушинская лихорадка, прямиком из халифата. Очень заразная! -прохрипел сорвавшимся голосом Себ и от натуги издал неприличный звук.

- Заразная? Сильно? - от него пятились.

- Сильно. Лекаря мне, а то умру. И вы все скорее всего тоже.

Тот прибежал через полчаса. Скорее всего дежурный. И скорее всего ни в чем сложнее поверхностных ножевых ранений не разбирающийся. Идеально! Он напялил маску и перчатки, дрожащими руками достал магический артефакт, потряс перед Себастьяном и категорически заключил:

- Это не магия. Она правда того.

- Чего того? - спросил первый охранник.

- Больна.

- Чем? - присоединился второй.

- Чем-то.

Охрум вас за ногу! Хватит лясы точить, везите уже в лечебницу! У Себастьяна кончалось терпение и театральные способности иссякали. Только не энергия, заставляющая его как одержимого злокозненной душой кататься по полу и выть.

- Она у вас по какому делу?

Охранники переглянулись, пожали плечами.

- А почему баба и в мужском отделении?

Снова пожатие плеч.

- Надо срочно везти в лечебницу!

- Так без разрешения начальника нельзя.

- Умира-а-а-а-аю! - что есть дури заорал Себастьян, брызжа слюной во все стороны.

В итоге нарушая все должностные инструкции, его затолкали в докторскую повозку. И надо ли говорить, что до лечебницы он не доехал - сбежал по дороге. И бежал так, как не бегал еще никогда. Платье трещало по швам и теряло чешую, но усталости он не чувствовал. Кровь так и кипела.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, свернул в подворотню. А может виной всему был живот, подающий все более и более неоднозначные сигналы. Тут его поджидали. Точнее поджидали хрупкую блондинку в разодранном платье.

- Здравствуй, красотка, - прозвучал за спиной сиплый голос.

Коренастый силуэт в черном плаще, капюшон который надвинут так глубоко на лоб, что видна только кривая усмешка да рассеченный шрамом подбородок. В тусклом лунном свете, едва пробивающимся в проулок между домами, блеснуло лезвие. Нож.

Страх побежал мурашками по коже. А может виной всему вечерняя прохлада. Сталь и мага режет не хуже, чем обычного человека, а кровь у всех одинаково алая и не так-то ее в теле и много. Хороший порез и он истечет кровью раньше, чем... Чем что? Куда Себастьяну идти с приклеившейся намертво личиной?

Он отступил, еще не решаясь повернуться спиной к бандиту. Краем глаза заметил, как из темноты выступила еще одна фигура. Окружен.

- И платьеце какое. переливается. Отдашь его дяде, деточка.

Кошмарный день! Худший в его жизни.

Тот, что с ножом, приблизился. Взгляд его был внимателен и похотлив, если не сказать излишне похотлив. Себастьян непроизвольно обхватил себя руками, пытаясь прикрыться, -как-то непривычно было, что эдак мужчина на него смотрит.

Но все-таки будущий королевский маг он или кто? Сейчас он чувствовал себя избранным паладином, прошедшим огонь, воду и липкие лапы библиотекаря-извращенца. Разве мог он теперь отступить!? Особенно если отступать некуда. Надо сражаться.

За честь свою девичью!

Эх, жаль только туфельки, показавшие себя в бою в качестве хорошего ударного орудия, он опрометчиво выбросил. Единственным преимуществом сейчас был эффект неожиданности. Нападающие видят перед собой растерянную, до полусмерти испуганную девушку, которая не в силах и рта разлепить.

Ошибаются.

И Себастьян завизжал.

Да так, что сам испугался. Личина без гарантии на высоких нотах начала сбоить, глуша окружающих инфразвуком и разбивая мутные стекла в окнах. Странно, что в этой подворотне до сих пор еще оставались цельные.

Это недоразумение Себастьян исправил. А потом и другое в виде длинного крючковатого носа нападавшего. Тот присел от неожиданности, дезориентированный, и получил второй прямой удар в лицо. И ногой - в пах.

А потом Себ совершил непростительную ошибку. Слишком рано он возомнил себя оружием массового поражения - а может виной всему бурлящий в крови цветосвет - и, вместо того, чтобы оттолкнуть поверженного противника и бежать, развернулся ко второму!

И получил удар под дых.

Точнее под дых его бы получила Себела, Себастьяну же кулак врезался в живот на уровне пупка. Он согнулся и тараном врезался в противника, снося того с ног. В обнимку они рухнули в источавшую миазмы лужу.

Положение у Себастьяна было выигрышным - он находился сверху и что было сил мутузил поверженного. Совсем забыв о первом. Что тот на ногах понял слишком поздно. Успел лишь заметить поднятый для удара нож.

Отреагировать уже не успел. А потом мир полыхнул.

Глава 25. О сложности добрососедства

Солнечный свет проходил сквозь мозаичные окна на лестничной площадке между первым и вторым этажом и, окрашиваясь в разные цвета, ложился на пол. Холодные осколки голубого рядом с ярко-оранжевыми искрами, мазки нежной зелени сквозь прозрачножелтый, брызги алого на темно-синем. Я разглядывала их, пытаясь не замечать взгляда Донеллина. Точнее пыталась делать вид, что не замечаю, потому что не ощущать его было невозможно. Меня снова словно ощупывали, но на этот раз это не было неприятно. Наверное, он имел право смотреть.

И Охрум Милосердный, в глубине души я хотела, чтобы он смотрел! Чтобы видел локоны, отливающие на свету медью, зелень глаз под пушистыми ресницами, прямую спину и в волнении вздымающуюся грудь. Мне хотелось ему нравиться!

Это была так неправильно и правильно одновременно.

Странно.