Читать книгу "Фейки: коммуникация, смыслы, ответственность - Сурен Золян"

– События освещаются в соответствии с определенными идеологическими императивами, доминирующими в контексте обсуждения злободневных тем. При конструировании заголовка и текста нередко используется прием подачи информации по принципу «возможное как реальное»: события, которые с точки зрения медийного агента могут произойти, представляются как имеющие место. Согласно закону модальной логики, если нечто является действительным, оно является также возможным (Ab esse ad posse valet cosequientia) [Szymanek 2008: 193]. Обратное утверждение неверно с логической точки зрения, однако оно широко употребляется как прием коммуникативной манипуляции в разных сферах. Так, из значения единиц, оформляющих заголовок Отставка Лукашенко: Путин принял жесткое решение о судьбе Батьки [2019, https://dni.ru/ polit/2019/6/25/426489.html], у читателя складывается естественное представление о том, что с А лександра Лукашенко сняты полномочия президента. В тексте статьи, однако, содержатся лишь мнения Аркадия Бабченко, Павла Усова и Дмитрия Гордона об объединении двух стран, которое «можно ожидать между 2020 и 2024 годами», и замечание о том, что «эксперты пророчат Батьке должность премьер-министра Союзного государства». Иными словами, речь идет лишь об одном из возможных путей развития событий.

– Оперирование статистическими данными. К примеру, в 2017 году интернет облетела тревожная новость о том, что у границ России собираются тысячи американских танков[4]. Так, в статье Г. Грановского сообщается: «По планам НАТО все бригады должны быть сформированы и обеспечены вооружением в течение 2017 года. Присмотримся внимательно к этим планам. Известный военный обозреватель Александр Шарковский приводит такие цифры: ударная военная группировка НАТО будет иметь 6000 единиц бронетехники, в том числе 3600 танков, свыше 1000 самолётов ударной авиации и 500 – палубной, 110 военных кораблей, имеющих на борту крылатые ракеты, и много ещё другого, явно не оборонного вооружения. В этой связи эксперт приводит очень выразительный пример: в 1941 году у западных границ СССР в войсках вторжения Гитлера насчитывалось 3332 танка. Теперь НАТО превзойдёт вермахт по этому показателю» [Грановский 2017]. В креации данного материала задействованы выше описанные приемы: идеологическое прогнозирование и представление возможного как реального, а также манипуляция статистическими показателями и ссылка на авторитет. Действительно, в рамках операции «Атлантическая решимость» (Atlantic Resolve), в Германию прибыло в общей сложности 2003 транспортных средств различного типа, включая 144 бронетранспортера, 18 гаубиц, 87 танков и 607 трейлеров. В рамках той же операции американская армия собрала еще 1600 автомобилей на голландской базе в Эйгельшовене, включая боевую и вспомогательную технику с количеством танков, сходным выгруженному в Германии. Таким образом, в Европе появилось около 3600 машин, в том числе 180 танков. Этот нюанс был опущен в ряде российских медиаресурсов, сообщивших о сенсационном прибытии в Европу 3600 американских танков [Fake news… 2017; Эксперт проследил… 2017].

Помимо того, кликабельные ресурсы разворачиваются по модели своеобразного зонтичного стенда, представляющего собой «гибкую конструкцию, способную по клику читателя распахнуться в течение нескольких секунд, подобно зонтику, в масштабную многослойную картину, состоящую из неограниченного множества достаточно автономных статей, имеющих точки пересечения по касательной» [Чанышева 2016: 59]. Так, ресурс «Такого количества войск у границ России не было со времен Гитлера» [http://www.militarytimes.ru/articles/23588.html], раскрывается рядом заголовков с вложенным контентом:

– «Оружие НАТО у границ России» (Турецкий писатель Харун Яхья как бы продолжает эту мысль в своем анализе политики стран блока НАТО в отношении России. Далее…);

– «Il Giornale рассказал об окружении России войсками НАТО» (Пентагон начал перебрасывать тяжелую технику в точки Европы, определенные как часть операции НАТО Атлантический резерв, призванной «успокоить союзников при агрессии России». Как пишет Il Giornale, (…);

– «Раскрыты планы НАТО разделить Россию после развала СССР» (После развала Советского Союза НАТО планировала разделить Россию на небольшие части. Документы, подтверждающие такие намерения, хранятся в архивах нашей разведки. (…)

Таким образом, благодаря технологии глобальной сети искажающие действительность новости распространяются с большой скоростью и в обширном диапазоне, что делает сетевые информационные сервисы мощным инструментом идеологического программирования [Киклевич 2016: 317]. Кликабельный контент, содержащий фейковые новости, дезинформирующие сообщения и конспирологические гипотезы, обладает способностью вирусного распространения: Интернет мгновенно «тиражирует все, что туда загрузят» [Мирошников 2015: 82]. Данное свойство превращает указанные ресурсы в символические триггеры, которые, в случае их совпадения с «болевыми точками адресата», вызывают автоматическое реагирование и поведение [Почепцов 2018]. Глобальной прагматической интенцией использования кликбейта и фальсификации информации является увеличение и перенаправление траффика за счет притягательного заглавия, а также видео-, фото-и аудиосоставляющих анонсируемого материала. Литовский исследователь Элеонора Лассан, развивая мысль Пьера Бурдьё [Бурдьё 2002], справедливо отмечает, что в публичном медиадискурсе языковые ресурсы превращаются в орудие производства ангажированного знания [Лассан 2006].

3.3. Семантика фейка: соотношение истинности, нормативности и оценочности

Полинарративность аналитического осмысления

Приведенное выше рассмотрение показывает, что семантический анализ фейков не может ограничиваться фактчекингом, установлением предметного значения аналитика. Даже, если отвлечься от личностного смысла, то выявление в смысловом содержании фейка его социального значения открывает, помимо предметного, как минимум еще два измерения – оценочное и нормативное.

Так, если рассматривать научное знание в терминах нарративов, т. е. построения осмысленных дискурсивных рассуждений, то оно предстает как три уровня (вида) наррации:

1) Уровень эмпирической фактологии, предъявления описаний, данных.

2) Уровень каузальных связей, взаимосвязей и детерминаций между фактами.

3) Уровень целевого контекста, раскрывающего замысел построения и использования целостного конструкта [Тульчинский 2019a: 174–200].

Если научные объяснения дают ответы на вопросы, решают проблемы, раскрывая суть происходящего, то уместно уподобление уровней их нарративности структуре детектива: презентация ситуаций дополняется агрегацией паззла, в котором могут обнаруживаться смысловые каузальные нестыковки целого. А завершает осмысление этого целого рефлексия, достраивающая осмысление до выявления мотиваций – в духе финального рассказа Э. Пуаро или мисс Марпл, в котором разъясняется, чей же и какой замысел был реализован в происшедшем.