Читать книгу "Путин и Собянин. Великая битва за Москву - Алексей Кунгуров"

Человеку, тем более, относящему себя к категории «простых людей» хочется внимания, в том числе и виртуального. Но кому ты интересен, если постишь котиков и свою прыщавую мордашку? А вот опубликуешь фото в гробу умершей 90-летней бабушки в окружении безутешных родных в масках и перчатках, напишешь, что перед смертью покойная кашляла — получишь 10 тысяч комментариев и пару миллионов репостов. Далее вступает в действие стадный инстинкт, заставляющий толпу смаковать ужасные подробности совершенно заурядной трагедии.

В массовой психологии этот эффект детально описан еще Лебоном и носит название психического заражения. Элементарный пример психического заражения: самый смешной анекдот, прочитанный с листа, не заставит вас даже улыбнуться. Но тупейшая и пошлейшая шутка стендап-комика со сцены заставляет весь зал корчиться в диком припадке. Опосредованное воздействие психического заражения действует так: вы смотрите монолог того же самого стендап-комика по телевизору и не реагируете на него. Но если в студии присутствует массовка, которая в фоновом режиме гогочет над перлами артиста, вы с большой долей вероятности тоже начнете смеяться.

Ранее считалось, что психическому заражению подвержена только толпа в физическом смысле, то есть большое скопление народа. Но я уже давно отмечал (и не только я, конечно), что механизмы психического заражения действуют и в соцсетях точно так же, как в толпе. Мода на марлевые маски — одно из проявлений психического заражения. Совершенно очевидно, что пользы здоровому человеку они не приносят абсолютно никакой, но перепуганные люди носили маски на улице, снимая их дома, где и подхватывали вирус, целуя на ночь детей — основных переносчиков коронавируса.

Второй мощный фактор, вызвавший панику — медиапсихоз. Да, функционеры медиаиндустрии, имеющие возможность проконсультироваться с экспертами, в большинстве случаев понимали, что тиражируют примитивные фейки. Но они мыслили категориями рациональными: люди любят испытывать чувство страха (на этом базируется индустрия фильмов ужасов, например), они готовы за это платить. Более того, нам готовы платить фармкорпорации, зарабатывающие на панике и потому стимулирующие ее. Так почему наша медиакомпания должна отказываться от прибыли? С этого момента начинается безумное соревнование медиаструктур: кто больше напугает тупорылого обывателя — тот получит рейтинг, а рейтинг конвертируется в рекламные заказы. Ничего личного, просто бизнес. Бизнес на человеческой глупости — самый рентабельный и надежный, потому что глупость безгранична и будет существовать всегда.

Помимо гигантов индустрии зарабатывают на панике все, вплоть до медийных микробов. Приведу два примера. Телеграм-канал «Протесты в мире» резко сменил формат и стал заниматься копипастой примтивнейших коронавирусных фейков в духе «Правительства нам врут, мы все умрем». Я откровенно ржал над видеороликами падающих на улицах и бьющихся в конвульсиях китайцев. Сами ролики, возможно и не постановочные (хотя и таковых хватало), но фиксируют они обычный эпилептический припадок. Однако раз эпилептик носил маску, его объявляют жертвой коронавируса и видео за сутки набирает миллионы репостов и сотни миллионов просмотров. Вот на этом примитивном сношении вашего мозга владелец канала вдвое нарастил аудиторию и, как следствие, капитализацию канала и свои доходы. Он точно так же наживается на всеобщей глупости, как и медикорпорации.

* * *

Наконец, самый главный фактор всемирного сеанса мазохизма — реакция на нынешнюю пандемию (предыдущие проходили практически незамеченными) чиновников от медицины и политиков, принимающих решения о закрытии целых стран и обрушивающих мировую экономику. Обывательская логика подсказывает, что если бы оснований для паники не было, то специалисты не стали бы ее стимулировать. Но у функционеров от здравоохранения логика совершенно иная. Я не буду анализировать поведение властей РФ — это варварская страна, где функционер Минздрава будет смотреть в рот начальству и обслуживать генеральную линию партии, а не заниматься своими прямыми обязанностями. Давайте рассмотрим логику, например, итальянских врачей, которые безбожно завышают и масштабы пандемии, и количество умерших.

Поставьте себя на место министра здравоохранения республики. Он рассуждает примерно так: паника — свершившийся факт. Остановить ее принципиально невозможно. Следовательно, надлежит извлечь из нее максимум пользы — добиться дополнительных ассигнований на медицину, на научные исследования и т. д. Поэтому министр выступает с заявлением: дескать, да, пандемия — реальность, остановить ее поможет карантин и самоизоляция. Вроде как не соврал, но при этом технично обошел вопрос о том, что тотальный карантин совершенно нецелесообразен в данном случае (напомню, что обычный грипп гораздо опаснее). С той же целью у любого умершего пациента, если анализы показывают наличие у него коронавируса, указывают инфекцию в качестве причины смерти.

Да, это совершенно некорректно, но… ФИНАНСИРОВАНИЕ!!!! На кону вопрос о колоссальных бюджетных ассигнованиях в систему здравоохранения. И в медицинском сообществе возникает консенсус, одобряющий этот подлог, объясняемый благими намерениями: ведь чем больше денег получит система здравоохранения, тем больше и эффективнее будут врачи бороться с другими заболеваниями и инфекционными в том числе.

В результате возникают удивительные статистические девиации: получается, что итальянцев коронавирус косит в 20–30 раз больше, чем немцев или испанцев. Даже китайцы вдруг оказываются более стойкими к COVID-2019, чем жители Апеннин, что просто смешно. Дело в том, что COVID-2019 распространяется через дыхательные пути и вирусы прилипают к любой клетке, у которой есть рецептор ACE2. Чем больше рецепторов ACE2 на эпителиальных клетках легких, тем быстрее проявляются симптомы и тем тяжелее протекает заболевание. Так вот, именно у азиатов число рецепторов ACE2 в клетках легких больше, чем у европейцев, а у мужчин больше, чем у женщин. Поэтому китайцы переносят инфекцию тяжелее европейцев.

В какой-то степени итальянский феномен сверхсмертности объясняется тем, что продолжительность жизни в стране выше, чем в том же Китае, и потому пик смертности там всегда выпадает на сезон гриппа, когда основной контингент, отходящий в мир иной — пациенты, старше 70 лет, страдающие массой хронических заболеваний. В Италии при всей ее пугающей статистике корона-смертности (3 405 трупов на вчерашний день) пока умерло всего два инфицированных коронавирусом человека в возрасте до 40 лет, и оба были тяжело больными хрониками.

В общем совершенно очевидно, что медики врут, но врут, руководствуясь благими намерениями (что их совершенно не оправдывает, кстати). Политикам же, принимающим безответственные решения о карантине нет вообще никаких оправданий. Оправданий нет, но объясняется их логика элементарно. Любой демократический политик (а Италия, как и все страны Европы, кроме Белоруссии и РФ, демократические) зависит от общественного мнения. Поэтому он по определению в любой ситуации будет действовать так, чтобы найти поддержку у массового избирателя. Если происходит всеобщая паника, то рационально действующий публичный политик бежит впереди толпы и орет громче других, чтобы обратить на себя внимание, предстать спасителем от вируса и вообще ответственным государственным деятелем, требующим принятия решительных мер.