Читать книгу "Боги войны - Виктор Мишин"

Ночью под редкие хлопки осветительных ракет и такие же редкие пулеметные очереди противника я лежал в низком и каком-то колючем кустарнике и наблюдал за нужной высотой. Дело для нашей батареи дрянь, если честно. Мы расположены почти по прямой по отношению к немцам и никак не сможем достать их артиллерию. Мы ее просто не увидим никогда. А вот фрицы будут долбить и по пехоте, и дальше вглубь нашей обороны. Ладно, саму высоту мы, конечно, перемешаем, в этом, думаю, проблемы не будет, а дальше? А в то же время, если пехтура не подведет…

– Чего думаешь, младшой? – Васюченко над ухом дышит.

– Думаю, что ежели твои орлы не смогут быстро пробежать эти шестьсот метров, – до высоты примерно столько и было, – тяжко будет.

– Я слышал, что гвардейские минометы будут, батарея.

– Это хорошо, конечно, но и им не достать вражеских пушкарей. Именно высота и мешает. Корректировщика бы туда… Я, конечно, постараюсь закинуть туда своих «поросят», но гарантии, как понимаешь…

– Да понимаю. Ладно, пошли поспим чуток, а то уж скоро вставать, а мы и не ложились еще.

– Ляжешь тут… – пробурчал я.

Утро началось бодро, и не скажу, что приятно. Нас опять, бойцов, я имею в виду, никто не предупредил об ударе «катюшами». Пехтура лежала в окопах, вжавшись в комок, боясь пукнуть, ну и мы рядышком. Вой проносившихся реактивных снарядов будоражил все внутри. Высота сто тринадцать окуталась пылью, дымом и огнем. Недолго думая, а то еще фрицы начнут артиллерийскую дуэль, приказываю связисту вызвать батарею. Они в трех километрах сзади, за городом и рекой.

– Есть связь, товарищ командир.

– Никоненко! – Да, бойца мне удалось к себе перетащить, он у меня главный разведчик.

– Тут я, товарищ лейтенант.

– Смотри, мне нужно узнать, где у фрицев стоят орудия, слева, думаю, можно немного пройти, пошли бойца.

– Понял, связиста с ним посылать?

– Да, пожалуй, чего сто раз ходить, – кивнул я. – Приказ на батарею…

– Говорите, товарищ командир, – готов к передаче связист.

– Ты куда стрелять собрался? – вдруг вклинивается старлей, командир стрелкового батальона.

– Да вот, думаю упредить немцев, – прищурившись, напряженно размышляю вслух, – сдается мне, что, как «катюши» закончат, фрицы ударят в ответ, чтобы твою и соседей пехоту не подпустить.

– А-а-а. Понятно. Пристрелять хочешь?

– Конечно, грех не воспользоваться суетой, – киваю я.

Пока идет пальба, я смогу сделать два-три выстрела «бесплатно», чтобы понять, куда вообще стрелять. Передавая координаты, я ждал, наблюдая в бинокль. Первый мой снаряд упал с приличным недолетом, как же хорошо, что я решил пристрелять орудия! Вот бы во время атаки пехоты я бы им на головы «поросенка» положил!

– Влево пять-ноль, прицел шесть-пять, первому, один снаряд, – кричу связисту и жду.

– Выстрел! – кричит в ответ радист, а через несколько секунд замечаю разрыв прямо на высоте. Аккурат где ночью видел фрицев. Точнее, примерно оттуда запускали осветительные ракеты ночью.

– Ты гля, как у тебя стрелять-то умеют! – восхитился пехотинец.

– Главное, чтобы во время боя так же стреляли, – киваю своим мыслям я. А вообще молодцы ребята, это у меня ведь первый бой с этим новым составом, да и в качестве командира батареи.

– Батарее ждать, всем орудиям прицел по первому. – Вообще-то я так делать не должен был. Орудие должно быть готово к бою, но снаряд загонять нельзя, вдруг надо изменить прицел, или заряд, да мало ли что. Но пусть будет как решил, чуйка у меня.

И она не подвела. Уже минут десять как замолкли «катюши», пыль осела почти, батальон уже выдвинулся, да и соседи, слышу, также побежали, я всматривался в высоту до рези в глазах. И началось. Прямо с вершины забили пулеметы врага, как они смогли пережить обстрел реактивных минометов, вопрос…

– Прицел прежний, батарее, беглым, четыре снаряда…

Шестнадцать разрывов за три минуты – это немало. Вновь пыль, огонь на высоте, грохочет там знатно. Пехтура поднимается и вновь броском вперед пытается сократить расстояние. Но взрыв, второй, третий, мать моя, да там же мины! Млять, ну как так-то? Почему в штабе не предупредили? Пехота залегла, кто-то даже повернул назад ползком. Но и высота на удивление молчит. То ли ждут фрицы, то ли мы их все же накрыли, не знаю.

– Ваня, расчисти мне проходы! – врывается комбат в блиндаж.

– Как? – охреневаю я. – По твоим бойцам ударить?

– Сейчас вернутся в окопы, и бей! – Действительно, ерунда какая. А дадут ли немцы им отойти?

– Первое и второе, прицел прежний, интервал минута. Третье и четвертое, шрапнель, прицел шесть-два, шесть-три, по два снаряда, огонь! – через несколько минут орал я радисту.

Не успел еще рассмотреть работу батареи, как связист тянет трубку.

– Кто на связи? – слышу я.

– Командир батареи младший лейтенант Некрасов!

– Ты что, твою мать, там задумал? Дави немецкие позиции, куда стреляешь? Ты командир или кто? – Ох, вот это мат! Таким меня здесь еще не обкладывал никто.

– Там мины, – пытаюсь оправдаться я, но меня грубо прерывают:

– Ты, что ли, по ним идешь? Какого хрена тебя поставили на батарею? Немедленно перенести огонь на высоту и быть готовым помочь батальону справа! – Пипец, начинается. И каким макаром я его поддержу? Мне ж его банально не видать, они в стороне наступают.

– Понял, – крикнул я в трубку, но там и не ждали моего ответа. – Батарее, прицел прежний. Первому влево один-ноль. Четвертому вправо один-ноль. Два снаряда, беглым…

Рвутся наши снаряды, пехота пошла. Подрывается и она, но уже легче стало, все же мои выпустили несколько снарядов, перепахав минное поле хоть немного.

– Мамлей, чего, пожалел снарядов, что ли? – вновь врывается ко мне комбат. И чего он не с батальоном?

– Мне сейчас так по шее прилетело, вот, думаю, как бы тебе командира батареи нового не пришлось встречать.

– Вот уж не надо, меня и ты устраиваешь. А кто песочил?

– Да я и не понял. Позвали к телефону и давай орать.

– Подставил я тебя, извини.

– Как-нибудь выкрутимся, давай к батальону, свяжешься со мной, когда на высоте будешь, приду помогать. Если увидишь чего серьезное, дай сначала координаты или ракету в сторону цели. А то пока бежать будем, вдруг там чего важное.

– Все, я убежал. Вернулся-то за планшеткой, забыл, блин.

– Возьми моих связиста и наблюдателя, если что, хоть задержки не будет.

Рубились наши пехотинцы на высоте несколько часов. Мы помогали. Меня уже через час после ухода комбата вызвали к ним. Разместился в бывшей немецкой траншее, трупов кругом… Мясо одно, изломанными куклами валяются те, кто еще вчера был человеком. Ну, фашистом, точнее. На обратном склоне оказались запасные позиции врага, и достать мы их никак не могли. Высота мешала, стреляли мы в глубину, не давая немцам подтянуть резервы, а также уйти с позиций. Пришлось пехоте самим, без нашего огня штурмовать траншеи. А это страшно, скажу я вам. Уже через минуту я перевел бинокль выше, то есть стал смотреть дальше вперед, а то невыносимо было видеть, как наши гибнут. Здесь, на высоте, я понял, как выжили немецкие пулеметчики, классные они тут ходы отрыли, по ним можно туда-сюда бродить, никто и не зацепит. Так что артиллерия хорошо, но без мужества пехоты ничего бы не сделать.