Читать книгу "Наказание для продюсера - Анна Леманн"

Я долго терпела его «советы и поправления руками», но, в какой-то момент, поняла, что больше не могу это вынести. Я же тоже не железная. Каждое его прикосновение превращало в лаву мою кровь. Наши тела до того тесно были прижаты друг другу, что моя одежда точно пропахла запахом продюсера — таким манящим, желанным и до жути возбуждающим. Когда его губы случайно касались меня, я чуть ли не стонала и, застыв, сбивалась с ритма, после чего Златогорский недовольно цыкал и заставлял начинать все с самого начала… вынуждая меня раз за разом терпеть эту муку… раз за разом мечтать о его губах и не иметь возможности их коснуться… раз за разом чувствовать, как напрягаюсь, стоит нашим телам оказаться ближе — ад чистой воды.

— Еще раз ваши руки окажутся не там, где нужно, и я вас познакомлю с табуреткой, — зло шиплю на крикливого и недовольного Нарцисса.

— Тогда прекрати издеваться и начни танцевать, как нужно, а не крутиться, как юла!

— Нормально я танцую! — протестую, уперев руки в бока, со злостью глядя на, наверно, мастера по танцам по его мнению.

— Нет, ты танцуешь, как бревно! Это танго! Танго — танец страсти, а ты ведешь себя так, будто бы мы с тобой только познакомились и вышли потанцевать в сельском клубе, выставив впереди твою сумочку.

Ну, спасибо! А сам ведет себя как дикарь, впервые увидевший женщину.

— То есть, надо позволить вам лапать меня? — спрашиваю наглеца, шокированная его словами.

— Надо поддаться страсти, Ксюша!

— Только мне? А как же вы?

— А я? — усмехнувшись, спрашивает Златогорский, и притянув меня одной рукой к себе, шепчет на ушко. — Я полон страсти, когда вижу тебя в этих обтягивающих леггинсах, — легкий шлепок по ягодицам, после которого я пытаюсь вырваться, отталкиваясь от его груди руками, но меня крепко прижимают к себе.

Возмущенно смотрю на него, мечтая задушить его собственными руками. И плевать, что сяду!

— Ксюша, — с улыбкой произносит моё имя и в следующее мгновение склоняется к моим губам, чтобы впиться в них — страстно, горячо, возбуждающе.

Черт, я ненавижу свое собственное тело и мысли, которые у меня появляются рядом с этим гадким продюсером. Бесит, что его поцелуи превращают меня в куклу, не умеющую сопротивляться. Лишь он может прервать поцелуй и дать мне освободиться из-под своего контроля. Хочется отдаться и раствориться в нем, но… Но мне нельзя сдаваться! На кону моя карьера. Нельзя! Нельзя заводить отношения с продюсерами. Нельзя! Тем более с этим… Нельзя!

Глава 31

Влад

Наш поцелуй отличался от того, что был в комнате. Тот был первобытный, дикий, жаркий и я точно понимал, что в тот момент я хотел переспать с ней. Сейчас было все иначе. Да, желание овладеть ею не пропало, но оно было далеким. Гораздо приятнее было сейчас обнимать, прижимать ее к себе и целовать ее лживые губки, что сводили меня с ума. Впившись в ее губы, я пытался заклеймить ее, не позволить больше никому коснуться ее и дать ее мыслям четкую установку: отныне только мои губы могут целовать ее. Только я могу делать это.

Ее ответные поцелуи были не менее многословны. В них были злость, смирение и отчаяние. В них была какая-то боль и нежность одновременно. Она будто бы говорила: «Я никогда не буду твоей…»

— Ксюша, — произношу ее имя шепотом, оторвавшись от губ девчонки, давая нам двоим отдышаться.

Прижимаю ее к себе еще ближе, ожидая, что сейчас она начнет вырываться, ругаться, бить, будто бы сама не хотела этого поцелуя. Будто бы не она давала себя целовать и не она целовала в ответ не менее страстно и возбуждающе.

— Что? — зло окликается, но не предпринимает ни одной попытки вырваться из моих объятий. Вместо этого смотрит мне в глаза, внимательно разглядывая. Причем, явно ведет диалог сама с собой в это время.

— Может хватит нам воевать? — спрашиваю ее, улыбнувшись. — Мирно же можем существовать.

— Это вам надо прекратить войну, — возникает она и делает слабую попытку вырваться, но сразу же успокаивается, поняв, что я не намерен ее отпускать. — Это вы все начали! То недотрога, то мистер экстрасенс — прочту тебя по тому, что придет мне в голову, то высокомерный индюк, думающий, что ему все дозволено! А я ведь все прощаю и даже в каком-то смысле понимаю от чего вы такой.

— И почему же? — заинтересовано спрашиваю.

— Вам не хватает внимания, и вы таким образом пытаетесь его получить, — важно заявляет и впивает в меня высокомерный взгляд.

— Мне?

— Вам!

— Я хочу внимания?

— Да, вы хотите внимания!

Интересная позиция и, может быть, в каком-то смысле Ксюша права. Только вот с ней я такой потому что, во-первых, она пробралась на мое шоу зайцем, во-вторых, я не люблю любовниц, с которыми мужья изменяют замечательным женам, ну, и в-третьих, меня бесит сам факт того, что она стала мне перечить.

Помню нашу первую встречу в холле перед собеседованием. Прошлым вечером меня избили, оставив огромные гематомы по всему телу. Было больно есть, сидеть, стоять, глубоко дышать, ходить. Когда меня случайно ударили, я не собирался кричать или хамить, но это получилось на автомате. Позже, узнав, кто она, вся скопившаяся злость на Инну, ее отца, Кирилла и саму девушку вылилась на Ксюшу.

Я был несправедлив тогда, но что было, того не вернуть.

— Вы? Может, уже на "ты" перейдем? — спрашиваю ее, намекая глазами на то, что она сейчас в моих объятиях.

Ее губы опухли от моих поцелуев и как-то неуместно сейчас ее «вы».

— Не могу! Я привыкла уже, — отвечает Ксюша, нахмурившись. — На мир согласна, но чтобы больше никаких поцелуев.

— Почему это? — хохотнув, интересуюсь, так как предложение о мире и подразумевало много поцелуев, объятий и не только…

А почему нет? Цветков ведь этим пользуется и ничего. Разве я не могу? Конечно, я не буду портить после карьеру Ксюши, но если сейчас тянет друг другу, почему нет?

— Потому что не надо! — по слогам произносит она. — Потому что для вас это все игра, а для меня нет. Я могу потерять все, к чему так долго шла.

Для меня игра? Для меня это жизнь и ее жизненный, пусть и временный, этап. Разве с Воронцовым у нее не так? Со мной она может потерять то, к чему так долго шла. Занимательно. Интересно, что же? Достаток? Самого Воронцова? Положение в обществе? Выполнение всех ее прихотей? Что?

— Ясно, — хмыкнув, произношу я и отпускаю ее. — На сегодня все! Завтра продолжим, — после этих слов направляюсь к выходу, но возле порога останавливаюсь, чтобы спросить: — Сегодня будет благотворительный вечер. У тебя есть приличное платье?

— Есть, — неуверенно отвечает девушка.

— Пойдешь со мной, — четко произношу, зная, что совершаю глупость.