Читать книгу "Любовное чтиво - Павел Басинский"

– Как ты думаешь, папик, – задумчиво говорит Вика, – почему наши и американские романы такие разные? В американских босс пристает к ней и она обводит его вокруг пальца, а в наших она пристает к нему и обводит вокруг пальца, но как-то некрасиво.

– Это потому, – говорю, – что в американских женщинах развито чувство собственного достоинства. Они не красят губы, не подводят глаза и не одеваются как проститутки, когда идут знакомиться с мужчиной. Они не пытаются соблазнить их дешевыми ночными рубашками, разгуливая перед ними без трусов. Ой, да ты, кажется, хочешь от меня уйти? Тебе помочь собрать мамин чемоданчик?

– Нет, – говорит Вика насмешливо, – я поживу еще у тебя. Конечно, если ты не против.

– Нет, что ты! Наглость – второе счастье.

– А знаешь, что ты кричал генеральному в его кабинете? Ты кричал, что, если он еще раз посмеет… если он хоть пальцем ко мне прикоснется… ты сотрешь его в порошок. Еще ты сорвал со стены портрет Че Гевары и надел ему на голову. Во-от! А еще обещал засунуть его вонючие сигары ему…

– Все, хватит!

Смотрит с победоносным видом…

– Дело в том, душа моя, – злорадно говорю я, – что мы с генеральным просто разыгрывали Верунчика.

– Это еще как?

– А так. Ты знаешь, что она хотела уйти от него к Пингвинычу?

– Ну… да.

– Во-от! А Слава этого не хочет. Во-первых, Вера отличная секретарша. Во-вторых, она еще кое-что умеет, о чем тебе знать рано. Ничто так не возбуждает любовь женщины, как жалость к мужчине. Кстати, запиши это в блокнот. Так вот, Игумнов, когда я оскорблял его на глазах Веры, выглядел таким жалким, таким несчастным, таким потерянным… Я сам был готов разрыдаться, но оставил эту радость Вере. Ты не представляешь, какими глазами она на него смотрела. А меня была готова придушить.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно. Воображаю, какой у них сегодня был секс!

– Да, – растерянно говорит Вика, – они уходили вместе.

– Еще бы! Недалеко от издательства есть прекрасный мини-отельчик для влюбленных. Но об этом вам тоже еще знать рано, мисс!

Сейчас глаза Вики похожи на две гневные тарелки.

– Какие же вы сволочи! – восклицает она. – Какие вы все сволочи! Я завтра же все расскажу Верочке!

– И этот вариант нами продуман, – говорю я. – Сегодня она его просто пожалела, а завтра благодаря тебе будет восхищаться им как мужчиной, способным ради нее на такое сумасбродство. И что бы ты ей ни говорила, все будет мимо.

Вот на хрена я это придумал, а?

– Так мы собираем мамин чемоданчик? Что-то мы давно не доставали его из шкафа. Эй, чемодан, ты где?

– Никуда я не уйду, – зловеще говорит Вика, – но я тебе: а) отомщу, б) скоро отомщу и в) страшно отомщу!

– Тогда спокойной ночи, любовь моя.

Уже начинаю засыпать, когда тренькает телефон.

Эсэмэс от Игумнова: «Спасибо, старичок! Это было великолепно!»

Палимпсест

Не знаю, как изменения во сне были связаны с моим утренним решением забрать из редакции рукопись последнего романа, но, видимо, как-то связаны. Просто я не хотел об этом думать.

По дороге к редактору заворачиваю в кабинет Игумнова. Смешно наблюдать, как Верочка, увидев меня и перепугавшись, вскакивает с места и встает между мной и дверью начальника.

– Вячеслав Олегович не принимают!

– Вера Павловна, – говорю, – поверьте, сегодня я безоружен и пришел принести свои глубокие извинения.

Она мне верит. Влюбленные женщины – очень чуткие существа. В отличие от нас, толстокожих мужчин.

Игумнов радуется моему появлению как ребенок.

– Ты гений! – шепчет он. – Вчера у нас с Верой был потрясающий секс! Я даже ночевать домой не поехал. Соврал жене, что был срочно вызван на совет акционеров.

– Ночью? – удивляюсь я. – Не знал, что совет акционеров проводят по ночам.

– В бане, ха-ха! И жена поверила, ты представляешь!

Поверила, как же!

Инга позвонила мне вчера, когда я возвращался на такси из ресторана.

– Малыш, – не сказала, а как-то выдохнула она, – мой дуралей завис на всю ночь с какой-то бабой. Думаю, с секретаршей. Вера так здорово изображает из себя влюбленную школьницу, а у Славочки же вечный пубертатный период…

– Зачем ты звонишь?

– Ты помнишь наш секс в машине?

– Нет, я помню наш секс на Кипре.

– Нет, на Кипре мы с тобой элементарно перепихнулись. Настоящий секс был в машине.

Инга предложила мне встретиться и хотела, чтобы я заехал за ней на своей тачке.

– Малыш, выедем на загородное шоссе, ты разгонишься километров под сто восемьдесят, а я сделаю…

– Не продолжай… Зачем это тебе?

– Хочу еще раз проверить твою выдержку. Тогда, в машине, у подъезда, когда ты кончал, глядя Славе в глаза, у тебя на лице не дрогнул ни один мускул. Это было потрясающе, малыш! Не представляю, что ты при этом испытывал!

– А ты?

– Я кончила три раза!

Да, Слава долго выбирал себе подходящую жену. Самое ужасное, что он действительно любит ее. А Вера? Это не пубертатный период. Это другое. «Понимаешь, – признался мне Слава, – ничего не могу с собой поделать. Люблю Ингу так, что крышу сносит! Особенно когда просыпаюсь и вижу ее рядом в постели, без этой ее косметики, без всей этой бабской херни». – «Зачем же ты ей изменяешь?» – «Бес во мне сидит какой-то! Я однолюб, но не одноёб. Инга это понимает. А прежние жены – нет».

Предложение Инги было таким неожиданным и экзотичным, что я чуть было не согласился. «Хорошая будет писательская смерть, – подумал я. – Альбер Камю, погибший в катастрофе между Провансом и Парижем, в сравнении со мной будет выглядеть просто школьником в коротких штанишках. Нас с Ингой найдут в кювете, вдвоем, в кабине, забрызганной кровью и спермой. А не слабо!»

Хотите верьте, хотите нет, но остановил меня не страх смерти, а мысль о дочке Инги и Славы.

И еще я вдруг представил себе, как Слава Игумнов и Тамара посмотрят друг другу в глаза.

Портрета Че Гевары действительно нет на стене, а вот старина Хэм продолжает смотреть своим обаятельнейшим взглядом. На нем точно такой же грубый свитер, какой был на мне в том походе. Впрочем, что я себе вообразил! Это на мне был точно такой же свитер. Я подражал ему, всегда подражал.

– Ты уже заказал нового Че? – спрашиваю я.

– Да ну его! – говорит Слава. – Надоел! Закажу себе портрет Пингвиныча. Вот кто действительно крутой мужик!

– А мы с тобой правда вчера разыгрывали комедию перед Верой?