Читать книгу "Загадка номера 622 - Жоэль Диккер"

– Нет, спасибо, сейчас не до того. Я думаю, мне надо побыть одному.

– Ты уверен?

– Вполне. Посижу тут с закрытыми глазами.

Левович не стал настаивать и ушел. Макер сел поудобнее в кресло и сразу же почувствовал, как у него отяжелели веки. Он положил ноги на стол и откинулся назад. Немного вздремнуть не помешает.

Он быстро заснул. Но его блаженство длилось недолго. Через несколько минут в его кабинет явился Тарногол.

•

– Вставай, черт побери! Ты что теперь, спишь на рабочем месте?

Макер вздрогнул, выпучив глаза. При виде Тарногола он мгновенно вскочил.

– Боже, Синиор, дорогой, это вы! – пробормотал он, вытерев слюну, выступившую в уголках губ.

– Я пришел посмотреть, как ты работаешь, а ты, оказывается, просто дрыхнешь!

– Нет, нет, я работал как сумасшедший с самого утра, – сказал Макер, разворошив лежащие перед ним письма.

– А воз и ныне там? – разозлился Тарногол. – То есть со вчерашнего дня ты ни хрена не сделал!

– Нет, нет, уверяю вас, я много чего успел. Но представляете, утром, когда я уже неплохо продвинулся, произошла небольшая заминка…

– Ты только и знаешь, что оправдываться! – вспылил Тарногол. – Все! С меня довольно!

Не дав Макеру и рта раскрыть, Тарногол ушел, не преминув изо всех сил хлопнуть дверью, что, похоже, начинало входить у него в привычку.

Макер застонал и рухнул обратно в кресло. Отчаянно нуждаясь в утешении, он позвонил жене.

Анастасию звонок мужа застал посреди площади Рив. По его голосу она сразу поняла, что что‐то случилось.

– Все в порядке, котенок? – спросила Анастасия (она знала, что “котенок” всегда действует на него магически).

– Да, я просто хотел сказать тебе ку-ку, – ответил Макер. – Что поделываешь?

– Иду в “Роберто” обедать с мамой и сестрой.

– Ах да, сегодня же среда. Я совсем забыл. Передавай им привет. Приятного аппетита.

– Спасибо, котенок. Звони, если что.

– Да, да, не волнуйся.

– Ты еще что‐то хотел сказать? – Анастасия понимала, что он позвонил ей не только ради “ку-ку”.

Наступило молчание. Макер думал, что после выходки Тарногола ему ничего не остается, как пойти на таинственную ночную встречу в парке Бертрана.

– Я… я не приду домой к ужину, – произнес он наконец. – Буду поздно.

– Поздно?

– Да, мне… мне надо кое с кем встретиться… – Макер чуть было не рассказал ей об анонимном письме, но вовремя спохватился. – С одним клиентом, он только вечером приезжает из Лондона и очень хочет со мной повидаться до завтрашних переговоров по инвестициям.

– Хорошо. Увидимся позже, котенок.

Перед тем как войти в “Роберто” – изысканный итальянский ресторан в центре Женевы, где каждую среду она обедала со своей матерью Ольгой и сестрой Ириной, – Анастасия быстро посмотрелась в карманное зеркальце. Они не должны догадаться, что она проревела все утро. Проснувшись, она ждала, что Лев как‐то проявится, но напрасно. Он явно залег на дно. У нее создавалось ощущение, что он играет с ней, может потому, что в понедельник она заявила, что бросает его, хотя сама ни секунды в это не верила. Она сделала глубокий вдох и вошла в ресторан.

Ольга и Ирина фон Лахт, приехав, как обычно, раньше времени, уже ждали ее, сидя на банкетке за центральным столиком, все в мехах и бриллиантах, и пили шампанское. Мать при виде Анастасии холодно воскликнула: “А вот и ты!” – намекая, что она опоздала, а сестра, сухо улыбнувшись, изучила ее с ног до головы, высматривая, что она себе купила с их прошлой встречи на той неделе.

– У тебя новое приобретение? – тут же поинтересовалась Ирина, заметив на запястье Анастасии неизвестный ей браслет.

– Так, ерунда, – отмахнулась Анастасия, садясь за стол.

– Ерунда из чистого золота! – сказала сестра с издевкой.

– Это подарок. – Анастасия в надежде сменить тему притворилась, что полностью поглощена меню.

– Подарок от кого? – требовательно спросила сестра. – От мужа?

– Не твое дело!

– Да успокойтесь вы наконец! – взмолилась мать, словно обращалась к маленьким девочкам. – Мы с вами – фон Лахт, не забывайте об этом! Потомки Габсбургов не скандалят на публике.

– Никакие мы не Габсбурги! – разозлилась Анастасия. – Мы вообще никто!

– тишина! – рявкнула по‐русски Ольга, бросив на дочь убийственный взгляд.

И вокруг старой Ольги воцарилась гробовое молчание. Она через силу улыбнулась, для приличия. Ее дочки заткнулись, изучая меню: с самого детства они усвоили, что, когда мама ругает их по‐русски, лучше помалкивать.

Ольга поправила бриллиантовое ожерелье и, щелкнув пальцами в потускневших от времени кольцах, сделала знак подлить им шампанского. Подбежавший официант наполнил три бокала и принял заказ. Ольга и Анастасия выбрали камбалу на гриле, Ирина предпочла пасту с белыми трюфелями Альбы.

– Нет, только не пасту, дорогая! – Мать умерила ее пыл. – Будешь обжираться, замуж не выйдешь.

– Ну мамочка, – простонала Ирина, – сейчас сезон белых трюфелей.

– Сначала мужа найди, потом переходи на трюфели, – категорически отрезала Ольга. – А пока что обойдешься рыбой на гриле. – Она повернулась к официанту: – Значит, три камбалы, будьте добры!

– Пожалуйста, не унижай меня на людях, мамочка! – надулась Ирина.

– Я не унижаю, а помогаю тебе соответствовать твоему положению. Мы Габсбурги, помни об этом!

Анастасия, сидя напротив матери и сестры, наблюдала за ними, не понимая, зачем терзает себя этими еженедельными обедами.

Тоже мне Габсбурги! Просто захудалые дворянки. Мать происходила из семьи белых эмигрантов, ее прадеду, богатейшему торговцу оружием, царь пожаловал дворянство, а вскоре разразилась революция, и он лишился своего состояния. Поэтому Ольга, хоть и родилась в бедной семье, с детства впитала бесконечные сказания о блестящем прошлом их фамилии во времена Российской империи. Неудивительно, что она была одержима манией вернуть былую славу, и как‐то, будучи в Вене, втюрилась в Стефана фон Лахта, которому суждено было стать ее мужем по двум вполне веским, по ее мнению, причинам: он происходил из знатного рода (фон Лахты, австрийские аристократы из побочной ветви Габсбургов, могли проследить свою генеалогию на протяжении нескольких веков) и был очень богат (его отец, которому хватило здравого смысла умереть незадолго до знакомства его сына с Ольгой, оставил ему колоссальное состояние, нажитое торговлей нефтью и недвижимостью).

Стефан и Ольга, обвенчавшись с большой помпой в венской Карлскирхе, поселились в роскошных апартаментах во Внутреннем городе, историческом центре австрийской столицы. Стефан не работал, живя на ренту от папочкиного состояния. Они с Ольгой целыми днями шлялись по магазинам и прожигали жизнь на светских тусовках, где Ольга всякий раз появлялась в новом платье, постоянно меняя украшения, и объясняла каждому встречному-поперечному, что Габсбурги не показываются на людях дважды в одном и том же. Вскоре у них родилась Ирина, за ней, по прошествии двух лет, последовала Анастасия. “Мы выдадим их за представителей княжеских семейств Европы”, – пророчествовала Ольга в светских салонах венской знати. Вот только она была не в курсе, что ее муж, который к тому моменту, как они познакомились, уже отчаялся найти себе жену, и теперь ни в чем ей не отказывал, слегка преувеличил размер своих капиталов. А главное, Стефан не работал и, подыхая от скуки, убивал время в казино. Их образ жизни обходился ему недешево, особенно влетали в копеечку бесконечные наряды и побрякушки Ольги, игорные долги росли, и в конце концов налоговые штрафы и общий спад экономики, пошатнув семейное предприятие, поглотили последние шиллинги молодой семьи фон Лахт.