Читать книгу "The Телки два года спустя, или Videoты - Сергей Минаев"

– Пойдем, – тихо прошептал хамелеон, протягивая мне руку.

– Я не ебусь с рептилиями, – бессильно прошептал я.

– Я зажарю тебя на сковороде и оболью жидким сахаром! – портил все мой голос в углу комнаты.

– Главное, съешь меня, – шептал хамелеон, – неважно как.

When you’re gone and rain starts falling

I just sit here by the phone

Don’t deny me, call me back

I’m so alone.

Продолжалась и продолжалась «The Girl and the Robot», а самка хамелеона взяла меня за руку и поволокла в спальню. По пути я слегка задел ногой тумбочку, которая почему-то сразу распалась на четыре куска, и дверной косяк, оставив на нем приличный скол. Гости в комнате одобрительно заулюлюкали. В углу спальни я заметил японскую сову из клипа с ютьюб, с красными глазами, которая немигающим, недобрым взглядом сверлила меня. Самка бросила меня на постель и начала раздевать. Не могу сказать, что ее действия доставляли мне удовольствие, но особенно я не противился.

Забравшись на меня, самка разорвала свой резиновый костюм, обнажив красивую женскую грудь примерно третьего размера, что заставило меня испустить вопль, который, впрочем, не получился. Вместо него на моих губах вздулся зеленоватый пузырь, на секунду разделивший наши тела перед тем как оглушительно лопнуть, наткнувшись на коготь ее левой руки. Самка буквально нанизала свое тело на мой член. Я пытался справиться с новыми для себя ощущениями. Я не чувствовал стенок ее влагалища, а секс такого рода был несколько... хм... необычным. С другой стороны – я в самом деле никогда не ебал рептилий.

Внезапно в спальню влетел желтоватый кристалл, который самка ловко схватила и направила на меня. Свет кристалла слепил, я пытался закрыться рукой, но он пробивался через мои пальцы и ранил глаза, а самка монотонно двигалась, сидя на мне. Казалось, ее движение происходит медленнее, чем колышутся шторы на окне, медленнее, чем подрагивает воздух вокруг зажженного торшера, медленнее, чем я успеваю оторвать руку от ее талии и поднести к своему носу. Она двигалась будто в рапиде...

– Прекрати! – закричал я. – Очень ярко, я ненавижу свет!

– Потому что ты и сам звезда, правда? – урчала рептилия.

– Да... то есть нет... я не знаю... убери это!

– Скажи это еще раз, на восьмую камеру!

– Я... я не могу... зачем?

– Постарайся двигаться медленней, ну что тебе стоит?

Ухнула сова. Я на секунду прикрыл веки и нырнул под луч кристалла, чтобы оказаться ближе к глазам рептилии. Они были... даже не знаю, какого они были цвета...

– Какого цвета у тебя глаза?

– Какая тебе разница?

– КАКОГО ЦВЕТА У ТЕБЯ ГЛАЗА?

– Может, замедлишься?

– КАКОГО ЦВЕТА У ТЕБЯ ГЛАЗА-А-А-А-А?!

Домой

Я лежу абсолютно голый на влажной от пота мятой простыне. На краешке кровати сидит Наташа в длинном красном платье, при полном мейкапе и, кажется, на коленях у нее лежит сумка-клатч. Пытаюсь сообразить, куда, а главное, когда она успела так вырядиться. Вроде бы у нас только что был секс? Или это было вчера, а сейчас уже утро?

– Какой сегодня день недели? – осторожно интересуюсь я, приоткрыв левый глаз.

– Нам пора в аэропорт. – Она проводит рукой по моим волосам.

– Зачем? Мы куда-то летим?

– До самолета три часа, просыпайся!

– Но я не хочу никуда лететь, слышишь? Я хочу остаться здесь, с тобой.

– Мы опоздаем.

– Господи, ну я же не хочу никуда лететь!

– Просыпайся! – Она трясет меня за плечи.

Резко открываю глаза и вижу склоненное над собой Дашино лицо. Пытаюсь сфокусировать взгляд и совместить обеих девушек, чтобы понять, которая наяву, а которая во сне. Голова гудит, во рту, полном вязкой слюны, отвратительный горький привкус. Там этого не было. Равно как и гостиничного номера, пустых бутылок на полу и полуодетой Даши. Стоп... вот в этом месте можно подробней... она-то что здесь делает?

– Мы опоздаем, если ты будешь и дальше валяться! – Судя по тому, с каким видом она запихивает мою футболку в свою сумку, произошло нечто, не входившее в мои планы.

– Странно, как это я будильник не слышал? – Я тру глаза и трясу головой. – А ты уже собралась, да?

– Я еще даже в свой номер не заходила!

Ответ ослепляет, как вспышка атомного взрыва. Мы все-таки переспали. Когда же она успела меня заманить-то?

– Это моя единственная футболка, я в ней на интервью поеду. – Я пытаюсь сосредоточиться на Дашином мельтешении. – Пресс-конференция отменилась, или мы ее... того? Проспали?

– Какая прессуха? – Даша упирает руки в боки. – У нас самолет через три часа...

– Что значит самолет? – говорю я, надеясь, что все это розыгрыш, который вскоре раскроется. – Какой, к черту, самолет, зайка?

– Самолет в Москву, зайка. Ты во вчерашней футболке поедешь?

«Вчерашней» звучит как приговор. Как final cut в плохом сценарии. Ты снова умудрился собрать все дерьмо в этом городе, Андрюша.

– А интервью? – Очередная беспомощная попытка с моей стороны. – Просто скажи мне, что... мы Ника Кейва вчера сняли, а я напился и не помню ни черта? Скажи, ну, правда же?

– Мы вчера трусы снимали, дорогой. – Даша удаляется в ванную и открывает воду.

Я бессильно падаю на кровать и натягиваю на голову одеяло. Еще одна вспышка. Считаю про себя до десяти. Ты Андрей Миркин. Твое завтра уже сегодня. Ты переспал с Семисветовой и проебал интервью с Ником Кейвом. Мужайся. Это не ты, это поддельный алкоголь. Пищевое отравление. Свиной грипп. Что-то тебя подкосило, чувак, потом придумаешь, что. В памяти начинают всплывать бессвязные эпизоды. Попов, Олег, Женя, какая телка берет у кого-то интервью, танцы, марка... Марка!!! Гребаный родной город, ты снова убиваешь меня.

– Мы не сделали интервью?! – верещу я.

– В твоем вчерашнем состоянии ты смог бы взять интервью только у подушки. – Даша возвращается в комнату с косметичкой в руках. – Я не слишком сильно глаза подвела?

– В самый раз, – отвечаю я из-под одеяла и чувствую, как холод начинает охватывать кончики пальцев на ногах, а по затылку, под волосами, неприятно бежит озноб.

– Ты даже не посмотрел.

– Я почувствовал. – Резко встаю.

– Поцелуй меня! – Даша прикрывает глаза.

– Чуть позже. – Стараясь не смотреть на нее, подцепляю с тумбочки мобильный и двигаю в ванную.

– Вчера ты был более милым, – заключает она и шлепает меня по заднице так, что я ощущаю ожог на коже.

– Я был дестабилизирован, – закрываюсь в ванной и врубаю на полную душ. Не попадая в цифры, набираю телефон Попова. С десятого звонка оно мычит в трубку: