Читать книгу "Ни шагу назад! - Александр Авраменко"

Вот и линия нашей пехоты. Желтеют песчаные брустверы окопов. И то хорошо, наконец-то отказались от ячеек, чему-то научились. Из траншей машут флажками, указывая проход. Механик-водитель принимает правее, проскакиваем «царицу полей» и дальше. На врага!

Весь фашистский передний край затянут сплошной пеленой дыма и пыли. Кажется, что ничего живого не может уцелеть после такой артподготовки, но это только кажется — хлёсткий удар в башню, короткий мат заряжающего, получившего высеченной из брони крошкой по щеке, фиолетово-белая вспышка перед глазами. Бронебойный! Значит, будет дело! Ничего, нам их «хлопушки» на тридцать семь мм не страшны, у меня броня в десять сантиметров, почитай. Не пробьют! Но где же он, сволочь?! В панораму почти ничего не видно, всё затянуто дымом, стелющимся над землёй, да ещё эти красно-зелёные призмы триплексов, в которые за метр свою смерть не разглядишь…

Откидываю люк и на мгновение высовываюсь, тут же прячась обратно. Брызги свинца попадают на голую шею, и я начинаю шипеть, словно рассерженный кот. Немецкий пулемётчик! Если бы он был чуть расторопнее, или я медлительнее, тут бы получил пулю в лоб. Но, кажется засёк ПТО, вон там, метрах в четырёстах от нас, правее ориентира 05 на десять градусов! Это я ору наводчику. Тот послушно шевелит башней, а через мгновение выдаёт:

— Вижу, командир! Ей Богу, вижу!

— Огонь!

Хлёсткий удар по ушам, массивный откатник возвращается назад, гулко лязгает затвор. Сую растопыренную пятерню под нос заряжающему, тот послушно вкидывает фугасный в ствол.

— Готово!

— Огонь!

БА-БАХ! Есть! Из взметнувшегося огненно-чёрного столба на мгновение показывается что-то сильно напоминающее орудие, затем исчезает в другом разрыве. Кто-то из наших помог.

— Вперёд, только вперёд! Не останавливаться!

Звонкая дробь по броне. Пулемётчик не унимается, скотина. И не выглянуть никак больше. Облюбовал он мой танк, так и лупит по приборам и башне! Чёрт!

— Микола, приотстань чуток! Надо осмотреться! Пусти вперёд каракатицу!

Мехвод послушно сбавляет скорость, и вперёд выползает «Матильда», на мгновение прикрывая меня от пуль фашистского станкача. А больше мне и не надо! Вон он, сволочь! На всю свою фашистскую совесть замаскировался, но не учёл одного, что пыль от пламени из дула его выдаст!

— Коля, бери правее, вон он, сука, в доте сидит! Видишь?

— Вижу, командир! Сейчас я его!..

Массивная туша «КВ» на мгновение приподнимается, в панораме мелькает небо, затем вдруг оседает — брёвна перекрытия не выдержали сорок с хорошим гаком тонн веса танка, а Николай, зажав тормозами левую гусеницу, крутится на месте, хороня расчёт…

— Вперёд! Вперёд!

Это Танасчишин. Его голос в наушниках. Я дублирую команду по ТПУ, и мы вновь устремляемся на запад. Позади нас свирепствует пехота, добивая врага. Ребят понять можно — натерпелись от гада! Вряд ли пленных будет много…

Бросаю взгляд на часы — ровно час с начала атаки. Вперёд! Нельзя давать ни секунды передышки фашистам, если они зацепятся — будет много крови. Только вперёд! Грохочет вентилятор, в стволе лежит осколочный, поскольку вряд ли нам попадётся что-то другое, для чего не предназначен данный боеприпас. Кручу панораму — удаётся рассмотреть, что танки батальона все целы. Повезло! Сзади — резня, вспыхивают огоньки выстрелов, иногда вздымается разрыв гранаты, а больше ничего не рассмотреть, сплошная пелена. Но вот из неё выскакивают одетые в привычную форму фигурки и бегут за нами…

— Ходу, Коля, ходу!

Короткий взгляд на карту — впереди Варваровка. Поднимаемся на холм, и точно — вдалеке, километрах в пяти от нас, среди множества тополей видны аккуратные крыши домов, а ещё — сплошные ряды траншей и колючей проволоки… Твою ж мать! Населённый пункт превращён в мощный оборонительный узел. Но не останавливаться же?!

— Давай вперёд, Коля! Полный газ!

Вылезаю из башни по пояс и машу флажками, привлекая внимание своих танков. Они послушно перестраиваются, образуя знаменитый немецкий клин, на острие которого нахожусь я, а по бокам идут защищенные семидесяти восьми миллиметровой бронёй ленд-лизовские гостинцы. В середине строя лёгкие машины…

— Огонь!

БА-БАХ! Клац, дзинь, клац, БА-БАХ!

— Беглый огонь! Стрелять без команды!

Следуя моему примеру, танки батальона открывают стрельбу с такой скоростью, с какой только могут бить их орудия. Следом подтягиваются остальные машины бригады. Трещит рация, это комбриг:

— Давай, Столяров, веди нас! Бей гадов!

Далеко впереди, в двух километрах, суетливо копошатся немцы, выкатывая на прямую наводку нашу смерть, восьмидесяти восьми миллиметровые зенитки. Но наша пальба достигает поставленной цели: расчеты не выдерживают и бросаются в укрытие. Удачное попадание опрокидывает одну из зениток, и она утыкается стволом в землю. Вздымается пронизанный искрами мощный взрыв, разносящий в клочья всё вокруг — кто-то угодил в склад боеприпасов. Не своим голосом я реву:

— Вперёд, Коля, ВПЕРЁД! ОГОНЬ! НЕ МОЛЧАТЬ! ОГОНЬ!!!

Багровая пелена застилает мои глаза, то САМОЕ, жуткое состояние, когда я не человек, а что-то, созданное для убийства. Мозг работает, будто швейцарский хронометр, фиксируя всё вокруг, сознание как бы предугадывает действия противника, Сейчас меня не остановить никому! Ни Богу, ни Дьяволу, ни человеку!

— Стой!

Танк замирает на мгновение, и тот час впереди, на том самом месте, где мы только что могли быть, вздымается в небо мощный разрыв, барабанят по броне земля и осколки.

— Вперёд!!!

Рассерженный рёв дизеля.

— Лево, два! Огонь!

Разрыв сдувает с замаскированной самоходки сено, и «штука» вспыхивает чадно-синтетическим пламенем.

— Вперёд, Коля, вперёд!

Навстречу выскакивает пехотинец в мышиного цвета мундире, в руке что-то напоминающее громадную воронку. Коротко тарахтит башенный пулемёт, и фашист исчезает под гусеницами. Поворот по улице — прямо перед нами баррикада, из-за которой торчит ствол зенитной счетверенной установки. Она изрыгает огонь, но я разражаюсь про себя жутким смехом — на что они рассчитывают, сволочи?! Что-то рвётся, пронзительный визг проползающего под днищем ствола, на мгновение режущий уши. Гремят пулемёты. Все три: башенный, стрелка-радиста, кормовой. Струи трассеров полощут вдоль улиц деревни.

— Вперёд, Коля! Дави!!!

«КВ», словно чудовищный дракон из легенд, которые так любила нам рассказывать мать, рвётся вперёд. Моя ненависть, моя ярость будто подстёгивает стальное чудовище, и танк кажется воистину неуязвимым для врага… С грохотом рушатся деревянные балки амбара, из которого торчит ствол, увенчанный массивным набалдашником, скрежет раздавленного грузовика, чадное пламя горящего фашистского танка…