Читать книгу "Империя страха - Владимир Колычев"

– Ты иди кофейку нам приготовь, а мы тут пока поговорим.

– Мне вообще-то на работу пора.

– Вы, наверное, здесь где-то рядом работаете? – спросил Михаил.

Время было обеденное, но перерыв, как правило, не больше часа, и не всякий занятый на работе человек мог позволить себе удовольствие пообедать дома.

– Да, совсем рядом. Очень удобно, – женщина многозначительно посмотрела на мужа, давая понять, что за ним постоянно нужно присматривать. Но вслух об этом не сказала – видимо, не хотела подпитывать его вполне вероятный комплекс неполноценности.

Мила говорила правду: одна половина лица у Виталия Петровича действительно была парализована, и голова у него тряслась, да и без этого он производил впечатление инвалида. Несладко ему живется, и все из-за бандитов.

– Ну, опоздаешь на десять минут, и что? – недовольно, но влюбленно посмотрел на жену Востриков.

– Хорошо, хорошо…

Элеонора Михайловна ушла, и Виталий Петрович тревожно посмотрел на Потапова:

– Я знал, что вы придете.

– Почему?

– Я боюсь, что вы во всем обвините Милу.

– В чем во всем?

– В убийстве мужа, разумеется. Не станете же вы спрашивать, чьего мужа?

– Не стану… Но как Мила могла убить своего мужа?

– Очень просто! Взять пистолет и застрелить.

Глядя на мужчину, Михаил вспомнил фильм «Джентльмены удачи», а если точнее, старого археолога, потерявшего золотой шлем. Своим голосом и манерой говорить Виталий Петрович живо напоминал этого персонажа.

– Разве это просто – убить человека? – удивленно повел бровью Потапов.

– Ее муж не был человеком. Он был бандитом!

– Но бандиты тоже люди.

– Вот-вот! – в обличительном порыве поднял руку Виталий Петрович. – Потому и жируют бандиты, что вы в милиции так думаете. А собрали бы этих паразитов всех вместе, вывезли бы в лес, да из пулемета, как при Сталине!

– Я бы с удовольствием, но есть закон. А почему именно в лес?

Михаилу интересно было узнать, что видел там Виталий Петрович, от него самого, но напрямую спрашивать опасался, не хотел выдавать Милу.

– Потому что все зло там творится! Бандиты зло творят.

– Не знаю…

– А я знаю! И что знаю, не скажу! Потому что не верю в милицию. И ничего она никому не помогает. Поэтому бандиты до сих пор зверствуют. И хорошо, что есть люди, которые их убивают!

– Вы думаете, что мужа вашей дочери убил какой-то народный мститель?

– Не надо называть этого бандита мужем моей дочери! – потребовал Востриков.

– Но ведь он был ее мужем.

– Был, да сплыл!

– И кто его «сплыл»?

– Если вы думаете, что это Мила, то вы глубоко заблуждаетесь!

– Я не думаю, что это Мила. Она бы не смогла – во всяком случае, своими руками…

– Что это значит, во всяком случае? – вскинулся мужчина. – Она не убивала его ни своими, ни чужими руками!

– А как можно убить чужими руками?

– Только не надо делать из меня дурака! В таких случаях люди нанимают киллеров.

– Думаете, это просто?

– Не знаю, не пробовал. Знаете, я вам честно скажу: если бы я мог нанять киллера, то давно бы сделал это! Всегда ненавидел эту скотину… Да я бы и сам его убил! Но я боялся за дочь. И меня бы потом убили, и ее. А ее еще не только убить могли. В лесу никого нет, в лесу все можно делать – и убивать, и на части резать. Эти скоты на все способны! – глядя куда-то вдаль, вещал Востриков.

– Кого они в лесу резали? – спросил Михаил.

– Кого резали? – будто очнувшись, удивленно посмотрел на него мужчина.

– Значит, киллера вы не нанимали?

– Я говорил, что мог нанять киллера? Вы посмотрите на меня, как я мог нанять киллера? Я по дому еле хожу! Вы думаете, что это я убил Терехина?! – возмущенно протянул Востриков.

– Думаю? Я бы сказал, что не думаю, а обдумываю ваши слова. В них столько ненависти к вашему зятю, что невольно задумаешься.

– Не только к зятю, но и ко всем другим бандитам.

– Других бандитов тоже убивают… Вчера, например, убили гражданина Вихрова. Знаете такого?

– Бандит?

– В общем, да. Знаете такого?

– Не знаю, и знать не хочу! – скрестив на груди руки, заявил Виталий Петрович.

– Зато он вас знает.

– Он?! Меня?! Может, вы что-то путаете?

– В него стреляли, но умер он не сразу, – соврал Михаил. – Перед смертью он сказал, что вы знаете какую-то тайну. И еще признался про девяносто третий год. Он сказал, что дело было в лесу… И вы там что-то видели. Вот я и хотел бы узнать от вас, что именно знал Вихров. Он же Барабас.

– Он из одной шарашки с Терехиным?

– Да, в девяносто третьем они были вместе.

Михаил достал из кармана фотографию Барабаса из оперативных архивов, показал мужчине. Вострикова как током ударило, когда он увидел бандита.

– Может, все-таки видели его в лесу?

– В каком лесу?

– Какой лес, я не знаю. Но знаю, что там что-то случилось. Кто-то кого-то убил. Может, Вихров и убивал кого-то. Он убивал, а вы видели. Поймите, сначала погиб Терехин, за ним погиб Вихров. Терехин был мужем вашей дочери, Вихров ехал от нее, когда его убили…

– Люда ничего не знает! – скороговоркой сказал Востриков.

– А может, знает? От него… Но дело не только в этом. Дело еще и в том, что в убийстве этих людей могут заподозрить вашу дочь. Но я-то знаю, что она здесь ни при чем. Поэтому меня интересует та история, что случилась в девяносто третьем. Может, бандитам сейчас мстят за того человека, которого убивали на ваших глазах?

Эту версию Михаил выдумал на ходу. Разумеется, всерьез он воспринять ее не мог, но что, если из нее получится крючок, за который зацепится Востриков?

– Это не я!

– Конечно, не вы. Вы же не знали этого человека.

– Их было двое. Мужчина и женщина. Но я вам ничего не скажу! – вскинулся мужчина.

– Почему?

– Потому что я не верю в милицию! Потому что милиция меня не защищает!

– Не защищает, потому что не обращаетесь. А вам надо было бы обратиться. Вы должны были рассказать нам эту историю. Вы бы помогли нам раскрыть убийство. А так убийцы остались безнаказанными. И вы после этого хотите сказать, что милиция плохая, а вы хороший? Равнодушие – пособник бандитов.

– Не надо меня учить! И я не равнодушный! Я пострадавший! В меня стреляли! Меня ранили! Я стал инвалидом… И не убивали там никого.