Читать книгу "Шоу в жанре триллера - Антон Леонтьев"

– Не думаю, – медленно произнесла я. – Бог дал человеку свободу выбора, и мы сами решаем, как нам поступить. И никакой Каин к этому отношения не имеет.

– А! – Подросток повернулся ко мне спиной: скорее всего, он ожидал другого ответа. Кирилл потерял ко мне всяческий интерес.

Я ретировалась и в коридоре наткнулась на вездесущую Зою. Она, казалось, успевала совать свой длинный нос во все дела в особняке.

– Ее величество императрица Юлиана Первая, по совместительству Великолепная, ждет, – сказала она с издевкой. – Мои вам глубочайшие соболезнования. И требует от меня транквилизатора. Желаю хорошо повеселиться, Серафима Ильинична. Чао!

Я поднялась на этаж выше. Эти лестницы в особняке Марка доведут меня до инфаркта! С такой беготней туда и обратно в течение дня не потребуется ни диета, ни гимнастика.

Понятовская занимала свое любимое место – перед зеркалом и примеряла ожерелье.

– Марк, ты просто чудо, эти аметисты великолепны! Ты же знаешь, что фиалковый – мой любимый цвет!

Увидев меня, Юлиана положила подарок мужа в шкатулку для драгоценностей, повернулась и, как будто разыгрывая роль императрицы Екатерины, с неправдоподобным трагизмом глубоким контральто воскликнула:

– Дорогая Серафима Ильинична, Марк все мне рассказал. Я считаю глупостью поддаваться на угрозы этого анонимного мерзавца!

– Юлиана, – начал было Марк, но жена прервала его:

– Я хочу, чтобы съемки возобновили. Не исключено, Марк, что все это происки твоих конкурентов. Они не хотят, чтобы сериал про Екатерину был готов в срок, поэтому тормозят работу над ним.

– И все же, Юлиана, ваш муж прав. Подождите неделю и обязательно обратитесь в полицию, пока не поздно! Угроза убийства – это очень серьезно! Он не шутит!

– Он или она, – протянула, отлично вжившись в роль, Юлиана. – Я приняла решение и не намерена отступать от него. И никакой полиции! Мне достаточно шумихи в прессе вокруг нашего семейства. Не хватало еще, чтобы все трепали мое имя и обсуждали нашу личную жизнь. Сегодня будем работать во вторую смену. Марк, ты меня понял?

Михасевич теребил себя за ус и устало произнес:

– Будь по-твоему, Юлианочка. Но согласен с Серафимой, я не могу допустить, чтобы твоя жизнь подвергалась опасности. Я переговорил с начальником местной полиции, он выделил мне одного из своих людей, который будет охранять тебя на съемочной площадке. Начнем в три.

Ну вот все и разрешилось, подумала я. Марк наконец-то внял голосу разума, а это значит, что мне скоро можно уезжать в Экарест. Я и не сомневалась, что автор анонимного письма и не подумает приводить в исполнение нелепую угрозу. Напрасно, как показали дальнейшие события…

Весть о том, что съемочный день все-таки не пропадет, разнесся по особняку за несколько минут. Как я подозревала, не без помощи сплетницы Зои. Меня не успокоило то, что дюжий молодой человек, которого предоставил в распоряжение Марка начальник полиции Варжовцов, внимательно осмотрел павильон, в котором предстояло снимать очередную сцену.

Я сама облазила павильон и убедилась – это великолепный плацдарм для того, чтобы устроить покушение на Понятовскую. Бывший цех фабрики, переоборудованный под съемочный павильон, был забит аппаратурой. Что, если кто-то решит опрокинуть на голову панночке Юлианочке юпитер или софит? С другой стороны, я не заметила чего-то странного или из ряда вон выходящего: не было ни оголенных проводов, ни стульев с подпиленными ножками, ни пудовых гирь, подвешенных к потолку. Все трудились слаженно и четко, и никаких посторонних и внушающих подозрений личностей не было.

Около двух пополудни появились главные действующие лица: Понятовская, которая тотчас стала гримироваться, и сам Михасевич. Насти на этот раз не было, как и Кирилла. Девочка была очень огорчена тем, что отец запретил ей выходить на съемочную площадку, ей понравилось сниматься в кино.

– Ну что, как вы думаете, Серафима Ильинична, – Зоя прямо заглядывала мне в рот. – Что-то произойдет? У нас делаются ставки – пять к двум, что все будет в порядке. Я тоже так считаю… У вас уже есть подозреваемые?

– Конечно, – ответила я. – И вы, Зоинька, первая в этом черном списке! А что касается того, случится сегодня что-то или нет, – не я писала эти анонимки, не мне знать. Может, вы в курсе, дорогая моя?

Как всегда, правда отпугивает людей. Секретарша, услышав мой честный ответ, немедленно скисла и, соврав, что ее зовет Понятовская, улетучилась.

– Все в порядке? – спросил, подходя ко мне, Михасевич. Марк был немного взволнован. Я уверила его, что все будет в порядке – я – наивная, наивная! – ведь так считала!

– Все по местам! – прокричал в мегафон режиссер. – Сцена сто тринадцатая!

Хм, даже сцена попалась несчастливая. Снимался эпизод смерти императрицы Елизаветы – пока она агонизировала во дворце, ее невестка Екатерина, затаившись, ждала известий о том, что тетушка наконец-то отбросила коньки и путь к российскому престолу почти свободен: дело за малым – убрать с дороги законного наследника и опостылевшего супруга Петра.

Действие происходило в небольшом помещении, которое было воссоздано по эскизам с величайшей точностью (на Марка работали только лучшие художники и декораторы). Понятовская – Екатерина, в простом платье с глубоким декольте, с собольей шубой на плечах, сидела в полумраке за столом и что-то быстро писала гусиным пером. Раздавался топот лошадиных копыт за окном, хруст снега (по сценарию стоял конец декабря, трескучие морозы) и еще шаги. Шаги судьбы.

Появлялся молодой красивый офицер, который и докладывал Екатерине, что она только что стала императрицей – Елизавета Петровна почили в бозе. Потом он, падая на колени, говорил, что армия за нее и им не нужен дурак Петрушка на троне. Расчетливая Екатерина, понимая, что пока у нее нет достаточной популярности, отвечала, что верна мужу (на самом деле она справедливо опасалась, что ее, чистокровную немку, не потерпят в качестве самодержавной царицы).

– Поручик, встаньте! – Понятовская играла роль с вдохновением, видимо, кровь древнего рода шляхтичей давала о себе знать. – Помолимся за душу преставившейся Елизаветы…

В этот момент все и произошло. Михасевич вместе со своим помощником режиссером был в стороне, снимали сцену сбоку (такова была Маркова задумка), а Понятовская и актер, игравший гвардейца, были на площадке в одиночестве. Полутьма, потрескивающий в изразцовом камине огонь.

Поэтому на треск и не обратил никто внимания. Я инстинктивно подняла голову, когда услышала ужасный скрежет, словно кто-то запрыгал на железном листе. Понятовская и ее партнер по-прежнему ничего не замечали.

Моим глазам предстало страшное зрелище – подвесной потолок качался!

– Осторожнее! – завопила я и метнулась в сторону.

Полицейский, которому было поручено охранять жизнь и здоровье Юлианы, бросился к Понятовской. Скрежет нарастал, и тяжелая стальная махина потолка накрыла собой Юлиану и актера.