Читать книгу "Район «Зеро» - Александр Тамоников"

Абитян вновь вздохнул:

– Жаль, что так. Чего ты ей ребенка пораньше не заделал? Тогда родила бы в сентябре. Тебя раньше всех отпустили бы.

– Или посадили бы. Ей тогда только исполнилось восемнадцать лет.

– Понятно. Короче, вы оба залетели.

Грибов затушил сигарету, каблуком сапога вмял окурок в песок и спросил:

– А у тебя в Ереване осталась девушка?

Абитян довольно усмехнулся:

– И не одна. Лейла, Нубар, Мариам, еще пара девчонок из класса.

– Куда тебе столько?

– А ты заметил, сколько писем мне приходит? Считай, каждый день, то одна пишет, то другая. Я на политзанятиях им ответы строчу как под копирку. Ты, мол, у меня одна-единственная, вернусь – погуляем.

– Но есть кто-то, к кому у тебя хоть симпатия имеется?

– Знаешь, Гриб, они все мне симпатичны. Получше других будет, пожалуй, Лейла. Вот приеду домой и разберусь. Вообще-то у нас в селах строго девчонок держат. Могу сказать, что каждая из них ждет меня.

– А ты бросишь, как приедешь?

– Посмотрим, может, женюсь, а то и нет. Рано решать, когда еще полгода службу тащить.

Ефрейтор вдруг насторожился, посмотрел в сторону ограждения.

– Ты чего, Юрик? – спросил Абитян.

– А ты ничего не слышал?

– Нет.

– Наверное, показалось, может, зверушка какая.

– Да говори ты толком.

– Вроде как кусты за проволокой шевельнулось.

– Это у тебя в штанах шевельнулось, когда ты про девушек моих услышал.

– Да иди ты!..

– И то верно, пойдем на свет, что-то мрачно тут.

Часовые вышли прямо к границе сектора. Здесь территория кое-как освещалась одним прожектором.

Когда Обухов неосторожно поменял положение и задел рукой ветви, Корнин показал ему кулак.

Обухов тихо прошептал:

– Я чего, виноват? Не видно ни хрена.

– Привыкай.

– Некогда привыкать, Сиплый. Гляди, пацаны к светлому месту пошли. Теперь можно подползти к проволоке.

Корнин кивнул:

– Давай, время уже подыхать этим парням.

Бандиты подползли к ограждению, и Корнин сказал подельнику:

– Обух, режь нижние ряды проволоки.

– А она не под током?

– Голова у тебя под током. Ты разве не видишь, что изоляторов на столбах нет? Когда по проволоке пущен ток, их обязательно ставят.

– Ну да.

Обухов приготовил кусачки, щелкнул ими несколько раз. В первой полосе проволочного заграждения образовалась дыра. Обухов пролез в нее, перекусил колючку второго ряда и обернулся.

Корнин кивнул и указал рукой на пост.

Обухов прополз к возвышенности.

Вскоре рядом с ним оказался Корнин.

– Чего делать, Сиплый? – спросил Обухов.

– Пойдем к емкостям. Крышки цистерн наверху. Оттуда и нападем на часовых. Они врубиться не успеют, как окажутся под ножами.

– Кусачки бросать?

– Оставь тут, но потом не забудь забрать. С ними как ты будешь орудовать ножом?

– Понял.

– Пойдем.

Бандиты поднялись на возвышенность, от крышек закрытых баков проползли к часовым, замерли метрах в десяти от них.

Корнин глянул вперед и прошептал:

– Значит, так. Гляди, Обух, твой русский, который ближе, мой кавказец. Чтобы выстрелить, им надо снять автоматы с предохранителя, опустить планку переводчика огня вниз, передернуть затвор. За это время мы их кончить должны.

– Долго ли нам?

– Готов?

Обухов отполз в сторону кустов, извлек из голенища нож.

– Готов!

– Три, два, один. Пошли!

Бандиты ринулись вперед.

Это стало полной неожиданностью для часовых. Два неизвестных налетели, как коршуны. Ни Грибов, ни Абитян не успели среагировать на нападение. Удары ножами в горло свалили их. Оба захрипели и, обливаясь кровью, повалились друг на друга.

Обухов вытер нож о китель ефрейтора и сказал:

– Вот и закончилась ваша служба, пацаны.

Он с Сиплым хорошо слышали разговор парней.

Корнин усмехнулся:

– И дембеля теперь ждать не надо.

Обухов ногой толкнул одного из солдат.

– Этот женатый был. Осталась его Лидка вдовой.

– А ей, может, и на руку. Ладно, идем к воротам, там укроемся. Скоро Монгол и Грива начнут разборку со сменой. Надо быть в готовности прийти им на помощь. Солдат будет трое. Таких же неопытных щенков.

Обух и Сиплый прошли вдоль бокса, присели у проволочных ворот, оценили запор. Достаточно было сдвинуть его в сторону, и ворота распахнутся. Другое дело с обратной стороны поста: там два замка и штыри, запирающие створки. Через те ворота на пост заходила техника.

В 22.50 из караульного помещения вышла очередная смена. Помощник начальника караула старший сержант Тесляк завел ее за здание, к месту, оборудованному для заряжания и разряжания оружия.

Наряд выстроился в шеренгу, и старший сержант подал команду:

– Разводящие, заряжай!

После командовали разводящие:

– Смена, справа по одному заряжай.

Караульный делал шаг вперед, клал автомат на держатель стволом в пулеулавливатель.

– Заряжай!

Караульные крепили штык-ножи, снимали оружие с предохранителя, отводили затворную раму. Разводящие смотрели, нет ли в патроннике патрона.

– Осмотрено.

После этого караульные отпускали затворную раму, проводили контрольный спуск, ставили автомат на предохранитель, вытаскивали магазин из подсумка, присоединяли к стволу и докладывали:

– Оружие заряжено, поставлено на предохранитель.

Они брали автоматы на ремни, вставали в шеренгу.

После того как все зарядили оружие, помощник начальника караула отдал команду:

– Разводящим развести караульных по постам!

Разводящий сержант Гусев, который должен был провести смену на пятом сдвоенном посту, приказал караульным:

– За мной в колонну по одному шагом марш!

Рядовые Беленко и Ганин двинулись за разводящим. Они прошли мимо караулки, плаца, спортивного городка, столовой, через выездные ворота, охраняемые нарядом по парку боевых машин, покинули территорию войсковой части, обошли баню и начали подъем на возвышенность. Скоро пошел лес. Наряд шел по хорошо утоптанной тропе, которую не развозило даже в дождливые осенние дни. Сколько бы раз ни выходили солдаты на этот пост, они всегда шли осторожно, внимательно осматривали массив, особенно опушки. Успокаивало парней то, что их было трое, все с грозными АКМ. Да и нападений на посты за исключением отдельных, редких случаев не было.