Читать книгу "Хэнтон и Лоуренс. Империя - Марина Рябченкова"

— Вот так легко?

— Мой папа Верховный судья, — дерзко сказала она. — Чего здесь сложного?

В то время как Джон негромко рассмеялся, я потрясенно приоткрыла рот.

— Хотите сыграть в гольф? — спросила она как ни в чем ни бывало Хэнтона.

— Боюсь, твой отец ждет меня в баре.

— Хм. Ну ладно… — посмотрела на меня. — Вам не предлагаю, потому что вы плохо играете. — Когда я недоуменно изогнула бровь, она добавила: — Видела вашу игру с мистером Лонгером.

— Года… полтора назад?

— А потом еще играли?

— Нет.

Обратила взгляд к Джону.

— Хорошего вечера, дядя Джон, — на ходу мне улыбнулась. — Миссис Лоуренс.

— Хэнтон, — поправила я, но это уже было неважно.

Джона повеселил этот диалог.

— Говорил же, она забавная.

Я не разделила оптимизма Хэнтона. Бобби мне стало очень жалко.

Рука об руку мы с Джоном вернулись к проходной группе клубного дома. В холле разошлись. Он пошел к лифту, а меня служащий в золотистом фраке проводил в гостевую комнату на первом этаже клуба.

13.1

Гостевая комната выглядела роскошно, большая, светлая, с гигантской хрустальной люстрой на потолке. Вдоль высоких арочных окон были предусмотрены мягкие позиции, с немыслимым количеством маленьких цветных подушек. По центру расположены пурпурные диваны и коричневые кресла, столы с изобилием еды и напитков, экзотические цветы.

Эдакий дамский уголок…

— Которая из дам миссис Слеперс? — спросила я человека в желтом фраке.

— Та, что в дымчатом платье, мэм.

Обратила взгляд в ту сторону.

Миссис Слеперс стала моим вторым потрясением. В то время как ее мужу было глубоко за шестьдесят, самой Нэнси Слеперс было, ну разве что только слегка за двадцать. То была розовощекая девушка с пышными формами и с копной ярких рыжих волос. Все ее лицо было усыпано веснушками.

— Миссис Слеперс, — справившись со своим потрясением, я вежливо улыбнулась девушке в положении. Та обратила на меня дружелюбно-заинтересованный взгляд дымчатых светлых глаз. Очень красивых, к слову. Я представилась: — Миссис Хэнтон.

— Рада знакомству, миссис Хэнтон, — в ответ улыбнулась мне она.

И ко всему прочему я отметила ее приятный тихий голос.

Поскольку было очевидно, что Сара Слеперс не ее дочь… В конце концов, разница в возрасте между старшей дочерью Слеперса и его молодой женой лет семь-десять…

— Поздравляю с помолвкой Сары.

— Вы очень любезны.

Сделала глоток шампанского и, обратив взгляд к ее большому животу, все-таки спросила:

— Сколько уже?

— Восьмой месяц.

— Уже скоро.

— Да, и на этот раз, надеюсь, мальчик.

Я снова сделала глоток шампанского и все-таки спросила:

— На этот раз?

— У меня две дочери. Лилит и Шейла. Вы не подумайте, девочки это очень хорошо! Но нам с Луи очень хочется и мальчика.

Сара Слеперс.

Лилит Слеперс.

Шейла Слеперс.

И на подходе еще один маленький Слеперс…

Я сделала еще глоток шампанского, а Ненси вдруг весело рассмеялась.

— Простите, — извинилась она. — Но вы так честно выразили свои эмоции.

— Ох, простите, если…

— Вы ничуть меня не обидели, — с улыбкой отмахнулась она. — Мой муж на сорок лет меня старше, его дочь годится мне в сестры, и я рожаю ему детей каждый год. — Опять улыбнулась. — Выглядит все это немного необычно.

— Немного? — насмешливо сощурив взгляд, поддержала я возникшую между нами честность.

И Ненси вновь весело и звонко рассмеялась.

Мне понравилась Нэнси Слеперс. Я с удовольствием провела в ее обществе целый час. Она не девушка с обложки, которых предпочитают богатые холостяки, но по-своему бесспорно была красива. А ее юмор и честность выше всяких похвал!

Когда я покинула гостевую комнату, то думала…

Даже если Нэнси не особенно любила Слеперса как мужа, то, в чем сомневаться точно не приходилось, она ценила и уважала его. Их отношения мне во многом напомнили сделку, которая в свое время едва не состоялась между Джоном Хэнтоном и Мелиссой Бауэр.

Мне не нравились такие сделки. Впрочем, если посмотреть с точки зрения Нэнси Слеперс…

Если все всем довольны, почему нет?

Человек в желтом смокинге шепнул мне, что в приватной бильярдной комнате на третьем этаже меня ждал Алан Лонгер, и я пошла к лестнице. Минуя второй этаж, метнула взгляд к бару. Хэнтон по-прежнему был в обществе Слеперса и других джентльменов. На фоне большого камина и портретов с лучшими игроками клуба, мужчины пили крепкие напитки, курили дорогие сигары и очень громко говорили.

Поднялась на третий этаж, спросив человека с очередным подносом с шампанским и виски:

— Как пройти в бильярдную комнату?

— В общую или…

— Приватную.

— Налево, мисс, и до конца коридора.

— Благодарю.

Встречаться с Лонгером как-то неосторожно было опасно. Мы не лучшие в мире друзья. Совместных дел не имеем. Если бы кто-то заметил нас за совместным завтраком в Мистрале или где-то еще… Даже в офисе! У лиц не заинтересованных в том, чтобы мы пересекались с ним, возникли бы вопросы.

Другое дело подобные вечера.

Все мы здесь по приглашению Слеперсов.

— Добрый вечер, мистер Лонгер, — шагнув в большую овальную комнату с бильярдным столом и приглушенным светом, сдержанно поприветствовала я человека у окна.

— Добрый вечер, миссис Хэнтон, — в темном фраке и бабочке неторопливо обернулся Лонгер.

Худощавый, с прямой линией плеч и длинным крючковатым носом, Алан Лонгер окинул меня цепким оценивающим взглядом. Оценил мое платье… ноги, плечи, шею.

Судя по всему, я ошибалась, когда думала, что время его фантазий обо мне далеко в прошлом.

— Вы предложили мне решение моих проблем, — наконец посмотрев мне в глаза, протянул он. — Я готов слушать.

— Ваши «друзья» стали моей проблемой, мистер Лонгер, — подошла к нему, поясницей привалившись к бильярдному столу. — Сбросив со счетов вас, они сделали ставку на меня.

— Не похоже, чтобы вы были польщены этим, — безо всякого удивления изрек он.

— Я не тешу себя иллюзиями, — собравшись с мыслями, объясняю: — Человеком холодного рассудка, осторожным и расчетливым вроде вас управлять трудно. Особенно после стольких лет службы им, когда у вас появились собственные амбиции… — Говорю особенно многозначительно: — Им не нужен такой, как вы, осторожный. Им нужен кто-то, кем управляют эмоции. Кто-то похожий на меня.