Читать книгу "Осколки легенд. Том 1 - Андрей Васильев"

– Беда, – просипел Флоси и жалобно сморщился. – Вот и жизнь прошла.

Он помнил, что его дедуля, некогда славный воин и уважаемая даже среди абсолютно неуправляемых Морских Королей личность, когда-то тоже начал свое падение в глазах общества вот таким же образом. Раз оплошал по мокрому делу, второй, а на третий это кто-то заметил и другим рассказал. И чем кончилось? Ничем хорошим. Сменилось у дедули прозвище со «Снурр Нечесаная Бородища» на «Снурр Мокрые Портки». Вроде бы пустяк, а дедуля расстроился так, что захворал и помер. Не с мечом или топором в руке, не перепившись, не утонул даже. От простуды помер. От простуды! Одна радость – он вообще первый на Севере от подобной хвори богам душу отдал. Какой-никакой, а повод для гордости.

– Ох-ох-ох, – застонал Флоси, вцепившись руками в мотню. – Ох, как ты меня подвел, приятель!

Кого конкретно он имеет в виду, северянин, пожалуй, и сам бы не смог объяснить. То ли бодрый до того дух, то ли себя самого, то ли какую часть своего тела.

Дошло до того, что Флоси решил было дать богам клятву в том, что с этого самого дня он полностью завязывает с пьянством, и отныне ничего, кроме простой чистой водицы, пить не будет, но тут его отпустило.

Он заметил, что его дом, которым с недавних пор являлась телега, стоящая во дворе замка короля Пограничья Лоссарнаха, изрядно замело снегом. Ну как изрядно? Со всех сторон. И штаны намочил ему именно он, снег. Оно и ясно – Флоси северянин, а у них всех вместо сердца пламенный… Пламенная… Пламенное все! Вот и растопило это все снег.

Так это было или нет – неизвестно, но северянин сразу в данный довод поверил, стер со лба пот, выступивший там, и от души выругался.

Еще бы. Чуть такую глупость не сотворил, от животворного эля и вина не отказался доброй волей. А если бы успел? Если бы богам клятву дал? Это ведь не девке обещать жениться, чтобы под юбку к ней залезть, здесь если сказал – делай. На Юге да на Западе про богов забыли, в них не верит никто, а иные даже над ними смеются, но на Севере про небожителей хорошо помнят. И в то, что они однажды вернутся и спросят за все клятвы, принесенные им, верят свято. Потому и обещания держат намертво. Кому охота потом перед богами ответ держать?

Да и вообще слово северянина – кремень. На том их земля стоит.

Флоси еще раз облегченно вздохнул и начал откапываться. Шутки шутками, а надо было взглянуть, что в большом мире творится. Ну и похмелиться, понятное дело.

В большом мире стояла ночь. Снегопад, похоже, давно уже кончился, на небе блистали россыпи звезд, гармонируя с переливающимися бриллиантовым светом сугробами. И только небесный светильник, а именно – месяц, узкий и яркий, вел себя неподобающим образом. Он раскачивался и вертелся в небе так, будто кто-то пытался спрятать его себе в карман. Ну или в рукав.

– Ишь чего творит! – обескураженно сказал Флоси и сплюнул.

Он по первости решил, что это не месяц дергается. Он подумал, что это его ноги не держат, и потому всяко изгибался, чтобы соответствовать местоположению светила в небесных сферах, ровно до тех пор, пока не упал.

Погрозив кулаком негоднику-месяцу, Флоси огляделся. Двор был пуст, только на стенах виднелись стражники. Да еще из окон замка неслась варварская приграничная музыка. Так-то ему тут все нравилось, но эти протяжные мелодии, которые местные жители выдавливали из мешков со вставленными палками, его раздражали. То ли дело тягучие баллады Севера, которые дружно орут сразу полсотни глоток! Вот это музыка, вот это настоящее искусство! Тут тебе и про битвы, и про золото, и про смерть, и даже про любовь. А что? Любовь к золоту и войне – это тоже любовь.

А веселье в замке шло изрядное, так как окон там светилось немало и шум стоял ого-го какой!

И это хорошо. Раз веселье – значит, есть праздничный стол. Если есть праздничный стол – там найдется вино и эль. Ну а дальше все будет просто и понятно!

Флоси радостно взъерошил свою бороду, и устремился ко входу во дворец.

Вот тут-то его и поджидали неожиданности.

– Не положено. – На пути северянина, уже почти вошедшего в замок, встали сразу три воина-гэльта в полном боевом облачении. – В таком виде – не положено!

– Сейчас не понял, – ошарашенно захлопал глазами Флоси. – Чего не так-то?

Он глянул на себя. Ну да, кольчуга маленько ржавая, сапоги заляпаны не пойми чем, портки не только мокрые, но и местами драные. Так ведь и на дворе не лето? Зима без грязи не бывает!

– Госпожа Эбигайл насчет тебя точные указания дала, – объяснил закипающему Флоси один из стражников. – Коли ты будешь опрятно одет и вымыт – пустить. А если как сейчас – так шиш. И другой вход не ищи, все одно выставим на улицу. Иди, приведи себя в подобающий вид, и тогда возвращайся.

– Да вы знаете, кто я? – покраснев, заорал Флоси. – Знаете?

– Пьянчуга, что под телегой живет, – без тени насмешки сказал самый юный из стражников.

– Ты знаешь, щуренок, кому я служу? – вытаращив глаза, продолжил северянин. – Он чихнет, вас всех тут не будет!

– Лэрда Хейгена мы в любом виде пустим, – заверил его стражник. – Но при чем тут ты? Хотя… Найди его, и, если он скажет тебя пропустить, то мы это сделаем.

Где искать своего ярла Флоси не знал, к тому же сообразил, что козырять его именем это плохая идея. Ярл – он так-то добрый, но если что, то еще и беспощадный.

– Чего хоть празднуют? – перестав орать, спросил у стражников он. – Свадьба, что ли?

– Ну ты силен! – расхохотались они. – Новый Год нынче! Йоль, по-вашему!

Вот это Флоси обескуражило. Когда он садился за стол в последний раз, до Йоля оставалось еще четыре дня. Выходит, опять подлое время над ним издевается и идет так, как хочется ему самому, не спросив его, Флосиного, на то мнения и разрешения.

Северянин спустился по лестнице вниз, во двор, сел на последнюю ступеньку лестницы и призадумался.

Не выпить в йольскую ночь – это великий грех. Если этого не сделать, считай, весь будущий год уже пошел насмарку. Либо трезвым его проходишь, либо удачи не видать.

Но и пить одному – это тоже не дело. И ведь как назло – пуст двор перед крепостью. Всегда на этом огромном пространстве столько народу околачивается – воины короля, девки из кухни и портомоен, рыцари, что под рукой Гунтера ходят, и, понятное дело, люди из их клана. Линдс-Лохены, стало быть.

А тут – никого. Даже этой мелкой писклявой занозы нет, дочери ярла. Уж эта засранка всегда тут околачивалась, а тут – тишина. Никто не орет, не горланит, ничем сверху не бросается.

Вот же. Ну как даже она там, за светящимися в ночи окнами? А он, один из лучших воинов клана, тут. Одинокий, трезвый и грустный.

Причем даже непонятно, что из вышеперечисленного хуже.

В это время что-то зашуршало неподалеку от лестницы, а после за угол метнулась черная тень.