Читать книгу "Обреченная цитадель - Евгений Сухов"

Один из шедших впереди танков неожиданно вспыхнул, пустив в небо яркое красное пламя с черными клубами дыма, и остановился; через люк, объятые огнем, в черных комбинезонах выбрались танкисты. Наводчик сумел спрыгнуть с брони и, рискуя попасть под проезжающие мимо танки, стал валяться по земле, стараясь сбить с себя пламя, а командир, выбравшись по пояс, так и застыл на раскаленной броне, поглощенный все более усиливающимся огнем. Порыв сильного ветра вместе с охапкой колючего снега швырнул в лицо Герасимову огненный жар, обжигая кожу.

Танк то и дело подпрыгивал на кочках; его бросало из стороны в сторону; преодолевая неровности, он перепрыгивал с гусеницы на гусеницу, а на одной из ям он так сильно ударился днищем о землю, как если бы хотел сбросить с себя всех седоков. Обошлось. Все на месте, только сильнее вжались в броню. По башне слаженно и громко заколотили пули крупнокалиберного пулемета. Немного левее на небольшой возвышенности разместилась батарея тяжелых противотанковых орудий «Рак-43». Впереди, опираясь на четыре опоры, стояли зенитные 88-мм пушки. Позади них – специализированные тягачи для подвода орудий на передовую. Немецкие артиллерийские расчеты работали слаженно, и пушки проворно вели стрельбу по надвигающимся танкам. Ствол 120-мм танковой пушки вздрогнул, и фугасный снаряд, ударившись в тяжелый тягач, опрокинул его набок.

Короткий ствол зенитки тотчас повернулся в сторону надвигающейся угрозы, намереваясь расстрелять наезжающий танк в упор. Глядя в перископ, майор Герасимов видел, как командир немецкой батареи капитан лет двадцати пяти, хладнокровно стоявший рядом с орудием, как если бы обладал иммунитетом против осколков, взмахнул рукой, и тотчас в верхнюю часть брони башни ударил снаряд. Броневые плиты уверенно выдержали удар, а срикошетивший снаряд, высекая длинную искру, ушел в темнеющее небо. Вздрогнув от сильного удара, танк продолжал накатывать на противотанковую пушку, стремительно сокращая расстояние. Герасимов понимал, что внутри башни в это самое время заряжающий берет фугасный снаряд, вставляет его в автомат заряжания, а командир танка, прильнув к щели литой башни, всматривается в ствол противотанковой пушки, которая через какое-то мгновение снопом огня изрыгнет из себя ворох снарядов. Верхнюю часть башни танка зенитной 88-мм пушке не пробить. Зенитчики будут стараться угодить в нижнюю лобовую деталь, под прикрытием которой в это самое время, уверенно переключая скорости, техник-водитель вел танк на предельной скорости прямо на пушку.

Ствол зенитки заметно понизил градус, устанавливая прицел в наименее защищенное место. Тяжелый танк по скорострельности значительно уступал противотанковой пушке, и прежде чем наводчик наведет на цель, немецкий артиллерийский расчет трижды выстрелит очередью. Ствол танка поворачивался медленно, хотя майор Герасимов понимал, что наводчик в эту самую минуту работал на пределе своих возможностей.

– Давай быстрее! – невольно кричал Герасимов, как если бы хотел поторопить танкистов.

Через какое-то мгновение подкалиберный бронебойный снаряд ударит в основание башни, под самую пушку, и вольфрамовый наконечник с легкостью расплавит гнутую катанную бронеплиту и сотнями осколков уничтожит экипаж. В этот же момент случится детонация боеприпасов, произойдет взрыв, и взрывная волна оторвет башню от корпуса и уничтожит сидящий на броне десант, разбросав растерзанные трупы по смерзшейся земле. Нацеленный на танк ствол пушки – это последнее, что они видят в своей жизни…

Впереди ямы, рытвины, промоины, осыпавшийся ров, усложнявший движение танка. Набрав разбег, многотонная машина взлетела надо рвом, а потом с двухметровой высоты, не долетев до конца рва, испытывая упругость рессор, ударилась колесно-гусеничной частью о борт ямы. И в этот же момент вместе со звуками выстрелов в лобовую часть танка с громким стуком ударился снаряд и, отрекошетив, ушел далеко влево. Направляющее колесо развернулось, выискивая наиболее удобный подъем, а ведущее, усиленно цепляя траками твердый глинозем, продолжало толкать вперед броневую машину. Взобравшись на пологий склон, танк оказался в опасной близости от артиллерийского расчета. Майор Герасимов видел перекошенные от страха лица фрицев. Времени, чтобы зарядить и направить пушку, у немцев не оставалось, а танк, грозно направив ствол, продолжал увеличивать скорость, катил прямо на артиллерийский расчет.

– Стреляй! – кричал Герасимов.

– Дави!!! – кричали сидевшие на корме бойцы.

В их перекошенных лицах он узнавал самого себя. В глазах, расширенных от гнева и ужаса, жажда действий. Сдернув с плеча автомат, майор Герасимов открыл фланговый огонь по разбегающимся немцам.

Бабахнул выстрел. Снаряд, ударившись в щитовое покрытие зенитного орудия, смял его, как тонкую фольгу, брызнув осколками на расчет. Поломавшиеся станины опрокинули пушку набок.

Немногие оставшиеся в живых разбежались по сторонам, пытаясь укрыться во рвах, а майор вместе со всеми, срывая голос, поторапливал танкистов:

– Дави их, гадов! Дави!!!

И когда гусеницы в очередной раз намотали на траки фрица, он от ярости сжимал челюсти, как если бы лично сидел на месте механика-водителя.

– Так их, гадов!!!

Танк, выехав на немецкие позиции, ощущал себя полноправным хозяином, подминал под гусеницы разбегающихся немцев. Пехота, оставшаяся на броне, короткими выстрелами добивала прятавшихся. В неглубоком запасном окопе, вырытом метрах в ста пятидесяти, майор Герасимов увидел, как четверо немецких пехотинцев, вооруженных противотанковыми ружьями PzB39, стреляли по накатывающим на них танкам. В одиночку тяжелый танк не взять, а вот вместе, распределив роли, могли стрелять весьма удачно. Со среднего танка «Т-34» была сбита гусеница. Сделав попытку двинуться дальше, он вдруг развернулся на месте, и в этот самый момент в боковую сторону башни врезался снаряд, уничтожив экипаж.

Противотанковая группа действовала слаженно и быстро. По обе стороны ствольной коробки были закреплены магазины с десятью запасными патронами в каждом. Еще один залповый выстрел – ствольная коробка с затворной группой откатилась назад, и открытый затвор с силой выплюнул из себя стреляную дымящуюся гильзу. Еще один танк подбит, выпустив густо-черное облако едкого дыма.

Противотанковая группа обречена, опытные солдаты не могли не понимать очевидного: бежать некуда, от танков не скроешься. Через какую-то минуту-другую все они будут или раздавлены надвигающимися бронемашинами, или будут уничтожены разорвавшимся снарядом. Вряд ли они задумывались о своей трагической судьбе, просто исполняли привычное дело. В окопах были отличные солдаты, до конца исполнявшие свой долг.

Прижав приклад к плечу, майор Герасимов пытался достать укрывшихся пехотинцев. Но танк то и дело подпрыгивал на неровностях и не давал возможности выстрелить прицельно. Вот один из снарядов взорвался рядом с противотанковой группой пехотинцев, и упругая ударная волна раскидала солдат по сторонам, как невесомые безжизненные манекены, присыпав их комьями земли.

Немного в глубине слева, где расположился немецкий истребительно-противотанковый дивизион, басовито затарахтело противотанковое ружье на колесах. Спрятавшись за металлическую защиту, расчет из трех человек осыпал подходящие танки бронебойными снарядами. К смертоносному барабанному бою присоединилось еще три противотанковых орудия, мало уступая по скорострельности пулеметам. Лупили хлестко, поражали цели, заставляли искать укрытия.