Читать книгу "Девочка моего брата - Юлия Рябинина"

— Группа… крови? — в памяти закопошились воспоминания, я честно пыталась вспомнить, какая у Марика группа крови, но то ли стресс, то ли шок так подействовали на меня, я не смогла вспомнить, как ни старалась, — я… я не могу вспомнить, — жалобно пропищала, ругая себя последними словами.

Что ж я за мать-то такая, которая в такой критичной ситуации не может вспомнить группу крови своего сынишки.

— Так, вы не волнуйтесь, — похлопал меня по плечу доктор, — у мальчика уже взяли необходимые анализы. Сейчас медсестра и к вам подойдет. Посмотрим, насколько совместима ваша кровь, а уж потом и думать будем…

— А я как дядя могу подойти? — подал голос Илья.

— Родной? Я имею в виду, вы, дядя со стороны отца? — вскинул густые брови вверх врач.

— Да, — в один голос ответили мы.

— Думаю, и у вас можно взять кровь. А там посмотрим…

Доктор поднялся с места, и взглянув на нас еще раз, тяжело вздохнув отошел.

— Я пойду первым, — поднялся вслед за доктором Илья.

Посмотрела на Илью отрешенным взглядом. Когда врач отошел, из меня как будто душу вынули и оставили телесную безжизненную оболочку. Без чувств. Без эмоций.

— Даня, — Илья присел передо мной на корточки и несильно встряхнул за плечи, — соберись. Марку нужна поддержка. А ты чего сникла?!

— Ты, правда, ничего не понимаешь? — тоскливо посмотрела ему в глаза.

— Ты о чем? — Илья внимательно посмотрел мне в глаза.

— Это моя расплата за то, что произошло с Егором, — одними губами прошептала я, — понимаешь?! Господь, наказывает меня за то, что бросила Егора.

Чувствую, как по щекам полились горячие дорожки горьких слез. Осознание того, что это расплата за грех, было настолько ярким, что сердце в груди от отчаяния вот-вот готово было разорваться в клочья.

Судорожно втянув в себя воздух, я хотела продолжить, но Илья не дал. Накрыл рот ладонью. Заставил замолчать.

— Даня. Даня. Что с тобой, девочка моя? Откуда такие мысли в твоей голове? — он прижался своим лбом к моему, закрыл глаза. — В том, что произошло с Егором. Виноват только он сам. И то, что я тебе сказал в тот гребаный вечер, это все было на эмоциях. Прости мне эти слова. И если сможешь, забудь… я тебя прошу. Выкинь, к чертовой матери, все это из своей головы. Ты последняя, кто в этой аварии виноват. Слышишь меня?

Я, громко всхлипнув, кивнула.

— Молодые люди, — оборвал нас голос подошедшей медсестры, — кто первый?

— Я, — встал Илья, и бросив на меня долгий взгляд ушел вместе с медсестрой.

Стоило только скрыться парню из моего поля зрения, меня тут же охватила паника. Поджав под себя ноги. Обхватила плечи руками, и втянув в себя голову тихо завыла. Ужас от того, что больше могу не увидеть своего сына, накрыл меня с новой силой. Сжавшись в комочек, я просила Господа о том, чтобы забрал мою жизнь, а жизнь моего мальчика оставил. Теперь-то я знала, что он один не останется. У него в этом мире есть те, кто будет любить его и заботиться о нем. Главное чтоб мой мальчик был здоров.

Глава 13

Покидая стены больницы, никак не мог отделаться от тревожного чувства.

Оставлять в таком состоянии Даню одну, я не имел права, но и оставаться бездейственным я тоже не мог. Я должен был съездить в больницу к Егору. Мне нужно было убедиться в том, что если наша кровь с Даней Марику не подойдет, то брат будет готов к тому, что ему придется быть донором для своего сына.

Перед тем как завести мотор машины взглянул на окна вестибюля, где осталась Даня и не найдя там знакомого силуэта, завел мотор и нажав газ, выехал со стоянки.

Чем дальше уезжал, тем неспокойнее становилось на душе. Все как-то произошло слишком быстро, слишком неправильно…

И тут в голову забрались дурацкие слова любимой девочки:

"Это моя расплата…"

А точно ли ее? Точно ли эти испытания посланы только одной Дане?

В голове, словно вспышка молнии, пронеслась догадка.

А ведь именно я перед Егором во многом виноват. Я уже молчу о том, что соблазнился его девушкой по молодости и взял то, что мне не принадлежало. А потом в самом конце и вовсе веру в его выздоровление потерял,… хотя мать до последнего верила в то, что брат очнется.

И вот когда, казалось бы, я поймал счастье в свои сети, оно изловчилось и выскользнуло, из моих рук, умчалось прочь.

На сердце вдруг неподъемной плитой опустилось отчаяние. Я чувствовал, что происходящие вокруг меня события ни к чему хорошему не приведут, и что самое страшное, я не знал, как этот процесс остановить, как все исправить?!

К больнице, в которой находился Егор, я подъехал уже до придела накрученный.

Мне нужно было найти решение, и именно в палате брате я хотел его отыскать. Хотя чем мне мог он помочь?! Я пока не знал.

Припарковав машину, я уже спустя несколько минут стоял в фае больницы, нервно тыча в кнопку лифта онемевшими пальцами. Ожидание было сейчас невыносимым испытанием для меня.

Когда же наконец-то, это кабина спустилась вниз, мне казалось, от нервного перенапряжения с меня семь потов сошло. Твою мать! Что со мной происходит? Чего я так боюсь?

Конечно ответы на эти вопросы были очевидны: боюсь потерять Даню, как это было пять лет назад и боюсь… боюсь, что с Мариком может произойти что-то страшное, непоправимое. И вместо того, чтобы сошлифоть это все на "нет" в своем воспаленном мозгу, я продолжал неустанно все повторял и повторял их про себя будто мантру. Ощущая при этом себя натуральной истеричкой.

Лифт доставил меня на нужный этаж и стоило только распахнуться дверям, я вдруг неожиданно для себя понял, что не готов к встрече с братом, которого мысленно уже давно похоронил.

Чувство обиды за Егора и чувства отвращение к себе могли бы сейчас выбить сто из ста очков в шкале моего депрессивного состояния.

Постояв несколько минут возле лифта. Я все же смог обойти непреодолимую стену противоречивых чувств и неуверенно двинулся в сторону палаты брата.

Подхожу ближе к палате уже практически на автопилоте. В голове столько всего намешано, что трудно сосредоточиться на чем-то конкретном, и когда я толкнул дверь палаты, то все ощущения уже проходили не через голову, а через сердце.

— Сынок? — услышал голос матери и попытался сморгнуть пелену на глазах.

Окинул затуманенным взглядом помещение я смог только сфокусировать взгляд только тогда, когда остановился на брате. Я с трудом проглотил подступивший ком к горлу.

В недоумение смотрел на Егора, который лежал с закрытыми глазами на кровати в той же позе, как и всегда.

— Сынок, — вдруг услышал голос матери, совсем рядом.

— Но, врач же сказал, что он очнулся?! — прогремел на всю палату мой голос.