Читать книгу "Меня зовут Космо - Карли Соросяк"

— Так, — говорит Мама, садясь в другое кресло. — Вы, скорее всего, заметили, что мы с Папой много ругаемся, и… мы очень устали ругаться. Мы больше не хотим ссориться.

Папа глубоко вздыхает.

— Мы с Мамой очень сильно вас любим. Это никогда не изменится. Мы всегда будем вас любить, понимаете? Просто… мы относимся друг к другу уже не так, как когда-то, и…

— И мы хотим сделать то, что будет лучше для семьи, — заканчивает Мама, — и для нас, и для вас обоих.

Макс стискивает зубы.

Эммалина сильнее прижимает колени к груди.

— Мы разводимся, — говорит Папа.

Ну вот и всё. Это слово прозвучало. Я стучу зубами, и мне кажется, что я снова переел грязи, и мой живот надулся и болит.

— Это что вообще? — взрывается Макс и вскакивает. — Вы везёте нас в отпуск, а потом просто… вы просто…

Его трясёт. Вся комната трясётся.

— Можешь злиться, — тихо говорит Мама. — Если ты злишься, это нормально.

Папа добавляет ещё тише:

— Мы пытались. Вот почему мы оказались здесь — мы всё ещё пытались.

— Значит, недостаточно пытались, — рычит Макс.

Эммалина заливается слезами.

Я понимаю, почему он злится, потому что у меня и у самого до конца не укладывается в голове, что, если ты человек, ты можешь просто взять и кого-то разлюбить.

Мама закрывает руками глаза. Папа снова и снова взъерошивает свои волосы. Эммалина сползает вниз по дивану, а Макс, похоже, готов сорваться и убежать.

И в этот момент всё кажется до ужаса реальным. Всё это. Я боюсь, что нас разлучат.

Мы не будем вместе.

— Я понимаю, у вас, наверное, много вопросов, — говорит Мама.

У меня действительно много вопросов. Макс, Эммалина и я останемся жить вместе? Или я уйду с Папой, а Макс останется с Мамой, как тот мальчик из школы Макса? Мы неразлучны. Неразлучны! Дайте нам хотя бы время до соревнований по танцам, чтобы доказать это. Потому что мы с Максом (если выиграем эту эпизодическую роль в кино) сможем это доказать.

Я тихо скулю. Некоторые события просто слишком невыносимы.

— Я хочу, чтобы вы знали, — говорит Папа, сжимая ладони. — Сейчас, конечно, вам вряд ли так кажется, но в конце концов всё будет хорошо.

Я всегда доверял Маме и Папе. Сколько я себя помню, они всего пару раз не вовремя ставили мне миску с едой. Но сейчас я чувствую в их голосах что-то другое. Что-то хрупкое и неуверенное.

Мама говорит:

— Папа… Папа на какое-то время уедет. А когда вернётся, мы… решим, как будем жить. Об этом мы пока не думали. Сейчас… сейчас столько всего надо обдумать. Но всё будет хорошо, как Папа сказал. Я обещаю.

— Обещаешь? — восклицает Макс, поднимаясь с дивана. — Ты обещаешь? Это больше ничего не значит! Я иду спать.

Папа хочет что-то сказать, но Мама перебивает его:

— Дэвид, пусть он идёт.

Макс убегает, я следую за ним.

Вернувшись в его комнату, я расхаживаю туда-сюда. Я пытаюсь разрядить напряжение, тыкаясь носом в живот Мистера Хрюка, пока тот не начинает визжать. Я отчаянно хочу хоть как-то утешить Макса, так что кладу Мистера Хрюка ему на колени, надеюсь, что этот жест выразит все мои чувства. «Моя игрушка — твоя, Макс. Моё сердце — твоё». Свинья смотрит на нас чёрными глазами-бусинками. Будет ли этого достаточно?

— Спасибо, парень, — говорит Макс, принимая подарок. Он гладит Мистера Хрюка по голове и фыркает. — Ты правда хочешь, чтобы я его взял?

Да.

— Ты же знаешь, я не могу его у тебя забрать.

Пожалуйста.

— Но ты можешь поделиться им со мной.

Меня переполняет любовь к Максу, и я хочу — больше всего на свете — ответить ему так, чтобы он меня по-настоящему понял. Тут в дверь стучит Эммалина и заходит в комнату. Мы трое садимся на пол и долго-долго сидим в обнимку. Мы плачем. А потом ложимся вместе на кровать.

И смотрим в окно на звёзды.

«Вселенная такая большая, — сказал однажды Макс, — больше, чем ты можешь себе представить». Я сейчас думаю об этом. Думаю, сколько же времени мы потратили, чтобы избежать этого момента. Но нельзя убежать от неизбежного — даже если ты быстр, молод и ноги не болят от артрита. Даже если для бега у тебя в распоряжении вся вселенная.

Развод — это бордер-колли, которая затаилась в тёмном углу, высматривая наши слабые места.

25

Должно быть, я уснул, потому что следующее, что я помню, — погасший свет. В пляжном домике тихо, Эммалина вернулась в свою комнату, а Макс тихо толкает меня в плечо. Мои когти недавно подстригли, так что они почти не стучат, когда я встаю и иду за ним. Насколько понимаю, сейчас середина ночи. Через стеклянную дверь видна огромная луна. Макс, должно быть, проголодался. С чего ему ещё сейчас не спать? Может быть, у него в животе урчит. Да, точно. Мы идём на кухню для полуночного перекуса.

Я хватаюсь за эту мысль, даже когда Макс надевает кроссовки. Нужно ли мне залаять? Предупредить Маму и Папу? Или Макс просто хочет вывести меня из дома, чтобы я сделал свои дела? Вдруг он неправильно меня понял? Я парализован нерешительностью. Мне не хочется, чтобы у Макса были проблемы, но выходить из дома ночью рискованно и запрещено.

Макс!

Он выскальзывает за дверь ещё до того, как я успеваю собраться с мыслями. Я в панике следую за ним. Если Макс хочет уйти в ночь, я должен защищать его. Снаружи горят фонари. Волны громко шумят, заглушая всё остальное. Я жду, что Макс объяснится. Собственно, я умоляю его объясниться: скулю, утыкаюсь мокрым носом ему в руки. Его кожа горькая от крема для загара.

— Знаю, — говорит он мне. — Прости. Но после всего, что произошло, я не смог заснуть. Я не могу там даже дышать. Не беспокойся. Я оставил записку Эммалине.

Это вызывает что-то из памяти — разговор о побеге, когда шёл снег. Я-то думал, он рассуждает чисто гипотетически! Мы что, убегаем? Прямо сейчас? От угрызений совести у меня бурлит в животе.

Я забыл Мистера Хрюка.

Просто оставил его в комнате Макса. Что будет, если он проснётся и увидит, что я его бросил? А как же еда? Как мы выживем без еды? Я, может быть, и люблю хвастаться охотничьими навыками, но я никогда не представлял себе, что мне придётся ими воспользоваться! Нет, вы можете представить, как я питаюсь сосновыми шишками и мелкими зверьками?

Стоп… Макс ни за что не убежал бы без рюкзака!

У Макса нет рюкзака. Он бы не бросил фотографию космонавта с автографом или лунные камни. Но, подняв голову, я замечаю небольшую сумку у него на плече. И она приводит меня в ужас. Мы проходим по мосту между домами, и перед нами открывается океан. Пляж пуст. Я никогда не видел его пустым. А звёзды! Небо здесь ярче, чем дома. В нашем районе можно разглядеть от силы несколько созвездий — дома и фонари светят слишком ярко. Но тут звёзд так много и они так близко, что я буквально чую их запах.