Читать книгу "Только с дочерью - Бетти Махмуди"

Мои новые подруги как будто бы принимали искреннее участие во мне и Махтаб. Каждое утро они крутились вокруг Махтаб, брали ее на руки и целовали. Ханум Шахин повторяла, что ей нравится запах Махтаб – по утрам моя дочь слегка душилась «запрещенными» духами. В глубине души эти женщины презирали Махмуди, который приводил нас по утрам и забирал в полдень, как настоящий тюремный охранник. Тщательно скрывая свои чувства, они тем не менее возмущались его деспотизмом по отношению к жене и дочери.

Миссис Азар давала уроки и не могла проводить с нами много времени, но не упускала случая заглянуть в канцелярию.

Я была удивлена, узнав, что когда-то миссис Азар была директором школы. До революции. Однако новые власти предпочитали таким, как она – профессионалам с многолетним опытом и университетскими степенями, – администраторов максималистских политических убеждений. Новоявленные руководители, как правило, были моложе и менее образованны, зато отличались религиозным фанатизмом, что в глазах нынешнего правительства считалось главным достоинством.

– По этой причине и назначили ханум Шахин, – объяснила мне миссис Азар. – Она из очень набожной семьи. Семья должна быть фанатичной. Они проверяют. Притворством их не проведешь.

Ханум Шахин не скрывала своих антиамериканских настроений. Но по мере того, как наши отношения волей-неволей развивались, проникалась ко мне симпатией, невзирая на мою национальность.

Однажды после тихой беседы с ханум Шахин миссис Азар сказала мне:

– Мы действительно хотели бы что-нибудь для вас сделать.

– Хорошо, – я решила рискнуть, – разрешите мне воспользоваться телефоном.

Миссис Азар передала мою просьбу ханум Шахин. Та приподняла голову и поцокала языком. Нет. Она пробормотала несколько слов, и миссис Азар перевела:

– Мы обещали вашему мужу постоянно держать вас в школе и не подпускать к телефону.

Я лишний раз убедилась в том, что эти женщины приперты к стенке, так же как и я, и находятся в полной зависимости от мужчин – нравится им это или нет, но они обязаны им подчиняться. Я оглядела комнату, встречаясь глазами с каждой по очереди. И в каждом взгляде я прочла глубокое сочувствие.

8

Стоял необычно теплый, ясный осенний день, и Махмуди, вняв уговорам Махтаб, согласился погулять с нами в парке. Надо было пройти всего несколько кварталов, но Махмуди ворчал, что это далеко.

– Мы пробудем там совсем недолго, – сказал он. Еще бы, ведь его ждали неотложные дела. Надо было прочесть газеты. Послушать глупые радиопередачи. Соснуть часок-другой.

Когда мы подошли к качелям и горке в дальнем конце парка, Махтаб радостно вскрикнула, увидев светловолосую девочку лет четырех в шортах, курточке и кроссовках с надписью «Строберри шорткейк», в точности такие же, как у нее.

Двое взрослых стояли чуть поодаль, наблюдая, как девочка катается с горки. Мать была миловидной молодой женщиной, пряди ее светлых волос выбивались из-под русари. На ней был светло-коричневый плащ с поясом, явно не иранский.

– Она американка, – сказала я Махмуди.

– Нет, – буркнул он, – она говорит по-немецки. Махтаб побежала на горку поиграть с девочкой, а я, несмотря на протесты Махмуди, быстро приблизилась к женщине. Она о чем-то беседовала с иранцем; да, она говорила по-английски!

Махмуди стоял рядом со мной с недовольной миной, когда я представилась.

Женщину звали Джуди. Ее муж, иранец по происхождению, был строительным подрядчиком в Нью-Йорке и остался дома, Джуди же приехала сюда с двумя детьми, чтобы они повидались с дедушкой и бабушкой. Они уже провели здесь половину своего двухнедельного отпуска. Как я завидовала ее билету на самолет, паспорту, выездной визе! Но я не могла ей этого сказать, так как надо мной нависал Махмуди.

Джуди представила нас своему собеседнику по имени Али, брату мужа. Узнав, что Махмуди врач, Али сказал, что пытается получить медицинскую визу США – он хотел излечиться от болезни сердца. На следующей неделе Джуди должна была вылететь во Франкфурт, где собиралась выхлопотать ему визу в американском посольстве. Их интересовало мнение ирано-американского врача. Преисполнившись чувством собственного величия, Махмуди сосредоточился на собственной персоне, забыв обо мне.

Девочки спрыгнули с горки, так как им захотелось покачаться на качелях, и мы с Джуди пошли за ними. Удалившись от Махмуди на безопасное расстояние, я взяла быка за рога.

– Меня в Иране держат заложницей, – прошептала я. – Вы должны мне помочь. Пожалуйста, когда будете в американском посольстве во Франкфурте, расскажите им, что я здесь. Они наверняка могут что-нибудь предпринять.

Махмуди и Али, продолжая оживленно беседовать, медленно двинулись в нашу сторону. Джуди перехватила мой взгляд, и мы отошли подальше.

– Он не разрешает мне ни с кем разговаривать, – сказала я. – Меня держат взаперти и не дают связаться с семьей.

– Чем я могу помочь? – спросила Джуди. Я быстро смекнула.

– Давайте продолжать разговор на медицинские темы, – предложила я. – Это тешит его тщеславие.

– Прекрасно, – согласилась Джуди. – Тем более что нам действительно необходимо получить для Али медицинскую визу. Может быть, нам удастся привлечь к этому вашего мужа.

Мы подошли к мужчинам.

– Ты можешь ему помочь? – спросила я Махмуди.

– Да. С радостью. – Я видела, что впервые за несколько месяцев Махмуди вновь почувствовал себя врачом. – Я напишу письмо. Я знаю, к кому обратиться. У меня даже есть американский фирменный бланк. – Он на мгновение задумался. – Но мне понадобится печатная машинка.

– Я смогу ее достать, – заверила Джуди.

Мы обменялись телефонами и договорились вскоре встретиться в парке. Домой мы возвращались повеселевшие. Махмуди был в прекрасном настроении. Он до такой степени упивался собственной значимостью, что упустил из виду мой разговор наедине с американкой.

Джуди действовала быстро. Через два дня она позвонила и пригласила нас с Махтаб в парк. Во мне теплилась надежда, что Махмуди отпустит нас одних, но не тут-то было. Не то чтобы он подозревал нас в тайном сговоре, просто не хотел оставлять без присмотра.

На этот раз с Джуди был невысокий бородатый иранец лет тридцати. Она представила его: Рашид, управляющий крупной клиникой. Махмуди был рад новой возможности обсудить проблемы медицины и засыпал иранца вопросами о правилах получения лицензии в Иране. Тем временем мы с Джуди снова уединились.

– Не беспокойтесь, – сказала Джуди. – Рашид полностью в курсе дела. Ничего лишнего вашему мужу он не откроет. Мы надеялись, что вы придете одна, но Рашид специально будет его отвлекать, чтобы мы могли поговорить. – Она вложила мне в руку несколько марок. – Если удастся добраться до почтового ящика, то можете отправить письма.