Читать книгу "В плену у ректора - Лидия Миленина"

Такого унижения и стыда она и представить себе не могла… Это был конец — конец во всех смыслах. Если Кранг сделает с ней то, что собирается — а он сделает! — она просто умрет. Или сойдет с ума, как ее несчастная мама. Или забьется в уголок под землей, чтобы никто и никогда не смог найти ее, испорченную и разбитую.

— Я сказал: перестань реветь! — зло повторил Кранг. — Женщина должна уметь делать вид, что ей нравится, даже если это не так. Ну давай, Эдиан, соври мне, скажи, что тебе нравятся мои прикосновения… Давай, Эдиан! Я хочу это услышать.

В его глазах, устремленных туда, где медленно оголялась белая кожа Эдиан, мелькнул жадный блеск.

— Мессер Кранг, мне очень нравится, когда вы прикасаетесь ко мне, — произнес рот Эдиан против ее воли.

— Вот так, отлично… — удовлетворенно произнес Кранг. Он наконец справился с пуговками и велел Эдиан снять сапоги и брюки.

Дальше все происходило, как в тумане. Слезы застилали глаза, они остановились, когда Кранг велел «перестать реветь», а потом потекли снова. Да и в голове мутилось от ужаса. Она продолжала снимать с себя одежду — с помощью Кранга, ему нравилось расстегивать застежки, словно он разворачивал ценный подарок. Перешагнула через брюки, когда он велел… И она предстала перед ним обнаженная, босая, с распущенными волосами.

Эдиан так и не могла поверить, что это происходит с ней на самом деле. В отдельные моменты ей казалось, что все это творится не с ней. Что она смотрит сверху, как Кранг раздевает другую, попавшую в переплет, девушку. Просто эта девушка почему-то очень похожа на нее. Те же светлые волосы, та же фигура. Странно…

Кранг хрипло вздохнул.

— Ты еще красивее, чем я думал…

Жадные руки легли ей на ключицы, скользнули на грудь, слегка сжали ее. Нет, она не умерла от этого. Но ей казалось, что это не Кранг прикасается к ней, а какие-то черви-пальцы, земляные, отвратительные. И от этого у нее внутри отмирает что-то очень важное. Внутри, очень глубоко в душе. А когда он возьмет ее, это «что-то» умрет окончательно.

Она, ставшая куклой у Кранга в руках, так куклой и останется.

— Скажи, Эдиан, — прошептал Кранг хрипло, продолжая трогать ее грудь, — Тебе нравится так? Скажи честно… Я хочу, чтоб тебе понравилось…

— Нет, мессер Кранг, мне не нравится.

Кранг выдохнул, глаза, затуманенные масляным желанием, на мгновение прояснились.

— Ладно… — произнес он. — А если так…

Его пальцы мягко заскользили вниз по ее груди, животу. Все ниже и ниже…

И в этот момент раздался грохот. Эдиан не могла обернуться, посмотреть, что происходит, ведь Кранг не дал ей такой команды. Но она догадалась, что это слетела с петель дверь.

Ее вышибло каким-то сильным неконтролируемым потоком.

Кранг, только что смотревший замутненным взором, только что жадно и тягуче трогавший ей, протрезвел одним махом. Его лицо перекосило от ужаса. Он отпустил Эдиан и вскочил на ноги

— Они поехала со мной добровольно! — крикнул он кому-то, кто стоял за спиной у Эдиан.

И тут Эдиан почувствовала, что воздух в комнате становится густым от присутствия того, кто ворвался в комнату. Густым, насыщенным силой и уверенностью. Только один человек во всем мире делал воздух таким.

В то же мгновение Кранг метнулся вперед, чтобы схватить Эдиан за шею.

Но было уже поздно. Он не успел взять ее в заложницы. Его отшвырнуло к стене мощной воздушной волной, и он захрипел, когда пресс начал ломать его кости — так же, как он сам совсем недавно мучил Кая.

А Эдиан увидела его. Одной рукой ректор подхватил ее, когда она пошатнулась, опустил на стул, на котором прежде сидел Кранг. Другая его рука была направлена на Кранга. Краем глаза Эдиан увидела, что он свел вместе пальцы — и Кранг у стены глухо захрипел. Неведомая сила душила его на расстоянии.

Она хотела… сказать Герберту, что Кранг — его сын. Ведь ему, наверняка, будет горько узнать, что он убил собственного сына. Даже если тот заслужил это.

Но она не могла — подавляющий волю артефакт так и висел у нее не шее. Это было единственное, что Кранг не велел ей снимать.

Смесь стыда от того, что она обнажена, и облегчения, что кошмар заканчивается, растекались у нее в груди. От этого мир плыл, тело расслаблялось и распластывалось на стуле.

Ректор пришел за ней. Пусть он запрет ее потом. Пусть даже выпорет — формально он имеет на это право. Но теперь… все закончилось. Этот невыносимый фантастический кошмар закончился.

И она не расстроится, если Герберт убьет Кранга.

Кранг у стены задыхался. Наверное, он кричал бы от боли — невидимый пресс выворачивал и ломал все его тело. Но не мог.

— Простой смерти я тебе не дам, — спокойно сказал Герберт. Кажется, в этот момент Крангу удалось набрать в грудь воздуха.

— Прос-тите… Она сама… об этом просила! — прохрипел он.

— Сейчас узнаем, — ответил ему жесткий голос ректора. Герберт одним движением сорвал цепочку с артефактом с ее шеи.

Эдиан ощутила себя так, словно вынырнула из-под воды и наконец может вдохнуть. С удивлением пошевелила руками и ногами, не веря, что они ее слушаются.

— Нет, я не хотела с ним ехать! — закричала она отчаянно, как будто боялась, что кто-то снова лишит ее возможности говорить и действовать по своей воле, и ей нужно срочно сказать все, что хочет. — Он увез меня насильно! Я не хотела! Он… он…

Она хотела крикнуть, что он мстит Герберту за то, что тот его отец. Но не успела.

— Что и требовалось доказать, — без всякого выражения произнес Герберт. Сделал легкий жест простертой в сторону Кранга рукой, послышался хруст, и Эдиан увидела, что шея проклятого магистра неестественно свернута набок. Струйка крови потекла из его рта.

Он был мертв. Герберт тут же опустил руку. Пресс унялся, тело Кранга сползло по стенке на пол.

— Потерпи, скоро распоряжусь, чтобы убрали эту падаль, — произнес Герберт. Развернулся к Эдиан, окинул ее взглядом — скорее заботливым, чем полным вожделения при виде ее обнаженного тела. Но она все равно почувствовала, нет, не тот мерзкий стыд… на этот раз это было невообразимое смущение. Оно пробивалось сквозь нервную тряску, охватившую ее, когда ректор снял с нее артефакт.

Ей ведь так и не верилось, что все закончилось…

Герберт сделал шаг, взял со спинки стула плащ, быстро подошел к Эдиан и завернул ее в него.

И тут внутри у нее что-то сломалось. Она зарыдала — уже в который раз за этот день. Сама покачнулась и прислонилась головой к мощной груди Герберта.

Кажется, на мгновение он застыл, словно не мог поверить в происходящее. Потом одной рукой бережно обнял ее, крепче прижимая к себе, другой — начал мягко гладить ее по волосам.

— Все закончилось, мой маленький эльф, — услышала Эдиан что-то совершенно невообразимое. «Маленький эльф» — что это…? Это он так ее про себя называет? — Все закончилось, девочка…