Читать книгу "Между Прошлым и Будущим - Дикон Шерола"

— Я и ваш начальник все обсудили еще неделю назад, поэтому не считаю нужным продолжать дальнейшее общение…

— А это уже мы решаем, — перебил его собеседник.

Дмитрий бросил быстрый взгляд на второго амбала, прикидывая, как придется выкручиваться, если начнется заварушка. Зал был полон людей, поэтому демонстрировать при них свои способности было бы чертовски неудобно. В свою очередь, эти орангутанги тоже вряд ли возьмутся за оружие у всех на виду. Скорее всего назначат встречу на каком-нибудь пустыре.

И, словно подтверждая мысли Дмитрия, собеседник Бранна взял салфетку и написал на ней какой-то адрес, после чего положил ее перед Киву.

— Приезжай вечером к одиннадцати, есть о чем побазарить. Старшие приедут, послушают тебя, может, что решат. А, может, и не решат. Сам понимаешь, неправильно это — соваться на нашу территорию и вести себя, как хозяин. Некрасиво это. Люди обижаются.

Затем мужчина поднялся, глядя на Киву уже сверху вниз.

— Приятного аппетита, — произнес он, после чего наклонился и смачно плюнул в овсянку Киву. Затем смерил презрительным взглядом Дмитрия и направился прочь. Его спутник безмолвно последовал за ним.

— За такое и гортань вырезать простительно, — заметил Бранн, с долей отвращения отодвигая от себя овсянку. Затем он поманил к себе официанта.

— Вы уже решили, что будете заказывать? — невозмутимым тоном спросил он у Дмитрия.

Лесков с любопытством смотрел на Киву, после чего тихо поинтересовался:

— Что будем делать с этим «приглашением»? Ехать туда вдвоем — это самоубийство.

— Насколько я помню, вас туда не приглашали, — усмехнулся Киву, взглянув на салфетку. — Я даже не знаю, где это находится.

— Под Петербургом. В лесу, — прохладным тоном пояснил Дмитрий. — Я же вам говорил, что они не позволят строить гостиницу на своей территории, если не будут иметь с этого прибыль. Будут убивать рабочих, устраивать пожары, красть строительные материалы, разбивать стекла… Вы — не первый и не последний, Бранн. Но я вас предупреждал: одно дело, дать взятку парочке чиновников, другое — разбираться с этими.

Дмитрию пришлось прерваться, пока Бранн делал для них заказ у официанта, после чего добавил:

— Нельзя туда ехать. И в то же время, нельзя проигнорировать. Так что вы будете делать?

— Ничего, — Киву преспокойно откинулся на спинку стула.

— Что значит, ничего? — не поверил Лесков.

— То и значит. Меня пригласили, но это не значит, что я обязан идти.

— А у нас нет выбора. Они тогда сами придут.

— Не придут. Я сделаю пару звонков, и вопрос касательно обездоленных будет закрыт.

— Бранн, мне кажется, вы не очень понимаете, кто эти люди. Олег рассказывал мне…

— Дмитрий, поверьте мне, я в этом бизнесе намного дольше чем вы, поэтому не будем верить всем и каждому, а разберемся сами. Говорю же, нам ничего не угрожает. Если не верите, завтра утром вам под дверью оставят сумку, где будет лежать голова этого хама.

— Оставьте себе, — Дмитрий представил подобную посылку, отчего его желание завтракать окончательно пропало. Лесков не разделял уверенности Бранна, однако в какой-то миг ему показалось, что Киву знает, о чем говорит. Этот человек нервничал крайне редко, а в последнее время и вовсе напоминал насытившегося удава. Мало что могло вывести его из равновесия.

После завтрака было решено отправиться на запланированную встречу с очередным чиновником, а затем Киву сообщил Диме, что до завтра тот может быть свободен. И, конечно же, первым делом Лесков пожелал встретиться со своими друзьями. Случившееся за завтраком не выходило из головы, но спокойствие Бранна каким-то образом передалось и ему. Киву не относился к беспечным болтунам, которые надеялись на «авось», и скорее всего, если он говорил, что все под контролем, значит, так оно и есть.

После встречи Дмитрий отправился в гости к Ивану. Его друг наконец исполнил свою мечту и переехал в новостройку ближе к центру. Это было высоченное здание, выполненное сплошь из стекла. Для Дмитрия оно было слишком модным и слишком «холодным», однако обитель Ивана приятно удивила его. Стиль модерн заканчивался ровно на пороге его шестикомнатной квартиры, и дальше начинался классицизм. Высокие потолки, колонны с лепниной, светлые тона и мягкие линии совершенно не вязались с образом Ивана, но парень почти сразу пояснил, что бурную деятельность в создании этой квартиры вела непосредственно Вика.

— Заявила, что хочет жить во дворце, и мучила дизайнера до тех пор, пока комнаты не стали отдаленно напоминать то, что ей надо, — усмехнулся он.

— Как, в девять лет? — не поверил Дима.

— Она гораздо раньше научилась тыкать в картинки, — пожал плечами Иван.

— Неужто Маргарита согласилась терпеть поручения от маленькой девчонки?

— Маргариту пришлось сменить. Мелкая доводила ее до нервного срыва. Терпел Борис Степанович, — усмехнулся Иван. — Кстати, он с Викой неплохо сдружился, даже разрешал ей звать себя «дедушкой».

— Борис Степанович? — не поверил Дима. — Насколько я помню, он всегда был до ужасающего ворчливым. До сих пор не простил мне ту итальянскую люстру, которую разбил мой водитель.

— К ворчливым нам не привыкать, — Иван уселся на диван и сонно потер глаза. — Как ты так рано встаешь? Одиннадцать часов еще…

— Извини, стоило приехать позже.

— Да нет. Что за бред! Я рад тебе. Но был бы еще больше рад, если бы ты уже в четверг на связь вышел.

— В четверг у меня были дела. Сначала работа, потом ездил к Церберу, а потом заглянул на работу к Артему.

— К какому Артему? — не понял Иван. Он хотел было зевнуть, но, услышав слова друга, тут же передумал. — И насчет Цербера давай-ка поподробнее.

Вскоре Дима вкратце изложил причину своей поездки к Михаилу Юрьевичу, а также предложил Ивану взять Вику и как-нибудь заглянуть в гости к старику.

— Он одинок, и было бы здорово, если бы ты навестил его.

— Можно, конечно, — замялся Иван. Он с трудом представлял, как заявится в гости к тому, кого не выносил все свое детство, да еще и с ребенком. Возможно, старик захлопнет дверь перед его носом сразу же, как только поймет, кто стоит на пороге. Из всей «стаи» именно Ивану доставалось от Цербера больше всего. Проблема парня заключалась в том, что на тот момент он абсолютно не уважал старших и мог в весьма нецензурной форме выразить свое неодобрение воспитателям. К тому же Иван был единственным подростком, который не побоялся сцепиться с Прапорщиком и даже разбить тому нос. Правда, Ивану не прилетело по полной лишь потому, что тот был еще ребенком. В свою очередь у Цербера Иван не раз воровал сигареты, и когда попался на этом, то потом полгода не мог выйти из детского дома.

— Так что за Артем-то? — переспросил блондин, когда Лесков уселся напротив него с чашкой чая.