Читать книгу "Салют из тринадцати орудий - Патрик О'Брайан"

— Нет. Может, припоминаете, что вчера я говорил собственно об острове Тристан. Если посмотрите прямо, немного к весту, влево от холма, то среди облаков сможете увидеть его заснеженную вершину, более чем в двадцати милях отсюда. На вершине волны она видна довольно отчетливо. А к югу — остров Найтингейл.

— Вижу оба, — ответил Фокс, приглядевшись. — Но знаете ли, думаю, надо спуститься и надеть пальто. Воздух довольно свежий, а если поднимется ветер — станет просто смертоносным.

— Середина зимы, в конце концов, — заметил Джек с вежливой улыбкой. Он посмотрел, как Фокс идет к сходному трапу, едва ли пошатываясь (и это при столь необычно сильной качке), отчетливое свидетельство не только того, что у него телосложение атлета и превосходное чувство равновесия, но и что он прошел морем без перерыва около девяноста градусов широты. Землю после того, как вышли из Пролива, не видели ни разу — мыс Финистерре, остров Тенерифе и мыс Сан-Року пронеслись мимо в плохой погоде или ночью. Фокс исчез, а Джек вернулся к тревогам.

Беспокойное плавание еще до начала. Несмотря на всю добрую волю адмирала Мартина, укомплектовать экипаж оказалось очень сложно. «Диана» вышла в море с некомплектом в двадцать шесть человек. Потом сердце разбивали недели ожидания попутного ветра в Плимуте. Они выбрались в море в поисках попутного ветра, как только погода позволила проползти мимо мыса Уэмбури, но отплыли так быстро, что пришлось оставить на берегу хирурга и четверых ценных матросов — они не явились после поднятия «Синего Питера» в оговоренные двадцать минут.

Только после того как мыс Лизард наконец скрылся за горизонтом, под устойчивым и сильным брамсельным ветром в правую раковину, но с безнадежно нарушенным планом плавания, Джек решил отправиться далеко на юг, держась ближе к бразильской стороне, чтобы течение и юго-восточный пассат как можно быстрее принесли фрегат в ревущие сороковые с их постоянными сильными западными ветрами, оставив мыс Доброй Надежды в стороне. Он давно обдумывал такую возможность и штудировал журналы, наблюдения и карты Маффита.

Теперь недостаток матросов казался менее опасным, а при более-менее удачном плавании запасов провизии «Дианы» должно хватить. Чтобы решить проблему с водой, Джек, парусный мастер, боцман и плотник соорудили быстроразборную систему из по-настоящему чистой парусины, шлангов и желобов, позволяющую собирать часто и щедро льющийся в зоне штилей дождь. Зона штилей вела себя прекрасно: «Диана» миновала ее меньше чем за неделю, подхватив пассат далеко к северу от экватора и промчавшись в сороковые без необходимости притрагиваться к парусам или снастям — сотни и сотни миль прекрасного плавания.

Они ещё не достигли сороковых, хотя и подошли к грани — тридцать седьмому градусу. Но хотя Джек внимательно наблюдал за простирающимися теперь с обеих сторон скалами, если немедленно не принять меры, корабль мог никогда не дойти до цели. Здесь совершенно нет якорных стоянок — глубина в тысячу саженей прямо у берега. А накат волн нёс корабль прямо к скалам, боком и со скоростью в полтора узла, а то и больше.

Джеку чрезвычайно не хотелось портить людям воскресенье, когда на них парадная одежда, особенно потому, что уже много ночей никому не удавалось как следует выспаться, подвахтенных поднимали снова и снова. Однако, если к семи склянкам его молитвы не будут услышаны, придётся распорядиться спустить шлюпки, чтобы отбуксировать корабль на открытую воду — крайне тяжкий труд при таких огромных волнах.

— Прошу прощения, сэр, — приподнимая шляпу заговорил Эллиот, пересекая палубу, — но Томас Адам, якорный из вахты правого борта, был в здешних краях во время Амьенского мира на китобое — в полный штиль и при таких же волнах сопровождавший их корабль выбросило на берег, и он разбился. Он говорит, восточное течение у берега намного сильнее.

— Позовите Адама, — приказал Джек, и Адам, бывалый моряк средних лет, примчался на корму, мрачный как могила. Он повторил свой рассказ, прибавив, что второй китобой потерял грот-мачту, когда спускали шлюпку, и судно уже стало тонуть среди водорослей, прежде чем его попытались начать буксировать. Сам Адам и его товарищи наблюдали за происходящим мористее южной оконечности острова, не в силах ничем помочь. И никто не спасся.

— Что ж, Адам, — покачал головой Джек, — если до семи склянок не поймаем бриз, придётся тоже спускать шлюпки. И надеюсь, нам повезёт больше, — он поднял взгляд на небо, всё ещё подающее надежды, и поскрёб бакштаг.

— Сэр, — тихо произнёс Эллиот странно изменившимся голосом, — я очень сожалею, следовало доложить вам раньше. Плотник обнаружил, что у баркаса шпунтовый пояс и две доски днища под медью прогнили, пришлось их убрать.

Джек взглянул на шлюпки, стоящие на рострах. Внутри баркаса хранился ялик; ход работы на первый взгляд не был заметен, но осведомленному взору все же открывался. 

— В таком случае, мистер Эллиот, — скомандовал капитан, — давайте немедленно спускать за борт все имеющиеся шлюпки. А мне бы хотелось поговорить с плотником.

Все это время, с конца общего смотра (на нем он присутствовал как исполняющий обязанности хирурга), Стивен сидел на мате, сложенном между фок-мачтой и битсами фор-марса-шкотов, изучая экстраординарное богатство в, над и под водой: большие поморники, капские голубки и еще четыре разновидности буревестников, неизбежные глупыши, несколько китовых птичек, множество крачек и гораздо, во много раз больше пингвинов, некоторых Мэтьюрин даже не мог идентифицировать. Полный штиль, так что, к сожалению, ни одного альбатроса до сих пор не видно, но, с другой стороны, прекрасный вид на тюленей и рыб.

Вода — исключительно чистая. Когда очередная ничем не разбиваемая, непотревоженная волна океанской зыби росла и росла, возвышаясь над кораблем, лежащим в подошве волны, внутри можно было разглядеть обитателей глубины, занятых своим делом, вполне отчетливо, будто бы наблюдатель делил с ними одну стихию. Доктор сидел зачарованный, отвернувшись от острова — солнце проходило над тропиком Рака, и свет бил с севера. Один раз Ахмед пробрался на нос с галетой и сообщил, что, если туан желает, он принесет закрытую кружку с кофе, но в остальном его никто не беспокоил.

Стивен неявственно слышал псалом, почувствовал воскресные запахи (свинина и пудинг с изюмом) с камбуза, а также краем сознания отметил дудку боцмана, решительные приказы, топот множества ног. Но дудки, решительность и беготня — обычные явления морской жизни. В любом случае, его внимание полностью захватило самое поразительное, трогательное и неожиданное зрелище в жизни. Пока он следил за пингвином, стремительно плывущим на запад в стеклянной стене перед ним, взгляд уперся в огромную массу, плывущую на восток. Он сразу же понял, что это такое, но на секунду его разум оказался слишком изумлен для крика «Кит!». Кит, точнее, молодая пухлая самка кашалота, слегка испещренная ракушками, а сбоку держался детеныш.

Они упорно плыли, хвосты ходили вверх-вниз, у детеныша быстрее, чем у матери. В определенный момент они оказались на одном уровне и даже выше, чем взгляд Стивена. Потом корабль в свою очередь поднялся, накренившись на гребне волны, и кашалоты исчезли. Вдали он видел фонтаны их сородичей, но совсем далеко – там была остальная часть стада.