Читать книгу "Хозяева Земли - Доминика Арсе"

— А ну прекратите! — рычу. Ой, больно связкам. Кривлюсь.

В объятия меня заключает. Отталкиваю. А дедуля — барон на колено падает!

— Леди! Позвольте узнать ваше имя!

— Валерия, — опешила.

— Леди Валерия! Примите мою руку и сердце! Клянусь в верности до конца своих дней!

Оцепенела. Он пьян?! Вроде нет. Не разит ничем таким. Маразм крепчает?

Обхожу его. По тропке, мимо веток и зелени. Все тут мелкое и жалкое. Ощущение силы такое, что если даже волк появится на пути, я его пасть голыми руками порву.

Слышу, дед за мной бежит. И его порву…

Ахает за спиной. Отлепляю от попы ткань, не хватало еще, чтоб от инфаркта скончался.

— Ты мой воздух! Вишня спелая в сказочном саду!

— Две вишни, — огрызаюсь из — за плеча и спешу от невменяемого.

— Выходи за меня, краса, я не вынесу отказа!

— Дедуль, или как вас там, барон Долтан Оболенский…

— Балейский! — поправляет сразу.

— Балейский барон, мне надо в телегу и поскорее до Семистрелья вашего! А ты мне тут…

— Такой принцессе и телега?! — восклицает, обгоняя. — Да я тебе карету подам золотом кованую! Лучшее платье, украшения все фамильные! Стань моей женой, и завтра же отправимся в город!

Останавливаюсь. Смотрю строго. Мысль тоненькая такая прорывается, но пока обрести форму не может.

— Поместье родовое, земли, — продолжает «склонять на темную сторону» барон. — Все твое, только порадуй старого рыцаря благосклонностью.

— Завтра отправимся? — уточняю и смотрю на него ехидно.

Закивал, как завороженный.

Снова на колено падает. Прыткий-то дедуля, как бы долг супружеский не запросил в случае моего согласия. А что?! Мысль, распишемся и в карете до города уже в качестве родовой дворянки помчусь! Всяко лучше, чем грязной немытой крестьянкой к бургомистру прорываться. Представительная внешность во все времена дорогу себе пробивала.

— Выходи за меня, леди Валерия!

— Ладно, — выдаю. В душе что-то обрывается. Все ж не серьезно?

Руки целует. Поднимается. Я не уловила движения, после которого потеряла всякую инициативу. Ноги мои оторвались от земли. И вот я на руках у деда. Несет меня, руки потрясываются. Скрипя душой и зубами, обхватываю шею, чтобы ему бедному не скончаться по дороге от натуги. Эрей Авель, прости. Предательницей себя чувствую. Но все ради сестры!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. БАРОНЕССА

Дед меня не дотащил до своего родового поместья. К слову сказать — скончался, нет, не скончался, слава Богу. Спрыгнула сама, совестливая. Просто взмок бедный. Но надо отдать должное, поступил, как джентльмен. Меня в зрелой жизни никто на руках не носил! Никогда! Польстилась, растаяла.

Чаща кончилась, открывая вид на цветочную поляну. Ковер разноцветный, величие ощущаю над миром. Будто я гигант на Поляне миров.

Боже! Опять про эту Поляну! А не зря староста спрашивал, тянет ли туда? Тянет!! Еще как!

Прошли полянку, деревенька началась. Дорога проселочная, по обе стороны которой дома стоят ветхие из бревен сложенных. Судя по суете, живут там. Цыплята в кустах копошатся. Впереди забор высокий из тоненьких стволов деревянных и неоднообразных, судя по всему тут еще о пилорамах и не слышали, дерево обработано грубо. Над ним дом возвышается, крыша красная, окошки со ставнями. Два этажа домик. На дачный смахивает. Атмосфера глухой деревни окутала. Детство вспомнилось, как по скирдам сена скакала, комбайны с широкими жерновами рассматривала, вереницей идущие. Оно ж в такую диковинку было!

Дедуля мимо ведет, вижу часовню на горизонте. Все так серьезно?!

Ведет настойчиво, за руку держит. Мимо домиков идем, бабульки высовываются, с любопытством смотрят. Дворы попутно оглядываю, все заросло сорняками. Куры где попало бегают, слышу, как индюк где-то за домом ругнулся.

Вечереет. Атмосфера старины витает. Будто я в древнюю Русь попала. Пока до церквушки шли, зевак набежало. Идут за нами на расстоянии. В основном бабульки, да дети. Девушек увидела, все пухленькие, румяные щечки, как я раньше.

Вышел навстречу из часовни батюшка темным плащом закутанный, лет так девяносто от роду. Еле ноги волочит.

— Невесту привел! — восклицает барон.

Позади смешки начались. А я себя корыстной женщиной почувствовала.

— Куда тебе старый? — охнула бабулька.

— Год уже как помереть обещался, — говорит другая.

— Да он и эту переживет, — кричит какая-то девка.

— А хороша невеста.

— И фигуриста, и лицом мила.

— Где ж такую диву откопал?

— А может из беспамятных?

— Да не, взгляд осознанный…

— Старый, да хватай уже и в опочивальню!

М — да… деревня полная. Лорда ни во что не ставят. Насколько знаю, не должно быть так. Он ведь налоги должен стричь с населения, работать заставлять. Про кнут что-то слышала. А тут что за разброд и шатания?

Священник, ни слова не говоря в часовню свою нырнул. Мы следом. А там такая прохлада! Свечки в круглом помещении налеплены везде где только можно. Врески на потолке. Скамеечки по стеночкам. Мило все.

Старик в нишу удалился. Принес лист, зачитал перед нами что-то неразборчивое. Смотрю на лорда, своего муженька. Кивает постоянно. Ну а что делать, тоже начала кивать. Священник на меня косится: то в текст, то на меня, причем с каждым новым разом более хмуро, будто не то делаю. Ну и закивала.

Минут десять читал, потом развернулся и ушел в свою нишу. Даже шторку завесил демонстративно.

Старик Долтан посмотрел на меня сияющим взглядом, развернул обратно мягко, в то же время настойчиво. А в церквушке уже ни пройти, ни проехать. Все набились, я даже не заметила, когда вошли.

Прошмыгнули наружу. А там вся деревня собралась! Человек пятьдесят!

— И не шутил лорд, — ахнули бабки.

— Женился — таки!

Стою, готовая сквозь землю провалиться. Главное, чтобы штампа в паспорте не было. А все это фикция, временная мера. Я свободна, как ветер, совесть моя чиста, душа невинна…

— Пир! — восклицает мой муженек.

— Мяса нет, — выдает одна из собравшихся.

— И вино кончилось с месяц как.

— Лорд, молоко есть, — говорит еще одна.

— Ай, ну вас, — махает Долтан рукой на собравшихся.

Ведет к своему дому. А где тут поместье родовое? Ничего подобного не увидела. Зашли во двор, оставляя за забором люд простой. Повылазили из всех щелей, чтобы на меня посмотреть! Ну, бездельники.

А что им еще делать? Интернета нет, телевидения и радио вещания тоже. Даже газет, похоже, не возят. Только сплетни.