Читать книгу "Нулёвка - Андрей Минин"

В кровавом угаре, под адреналином, солдат зарубил безоружного старика, отказавшегося идти со всеми. Не мог он! Слишком стар… Ноги уже не держали… И толпа взбурлила! Толпа повернула на нас! Нет ничего опасней толпы! И я понял, почему…

Соизмерять удары времени не было. Они пёрли и пёрли, не считаясь с жизнями, словно не тысяча, а десять. Куда ни кинь взгляд – оскаленные пасти! Крики! Визги! Руки, ноги. Всё в крови! Страшно! Война…

В ход шли топоры, багры и лопаты, только вот окрашивались они красным так же хорошо, как и мечи. У моих ног уже лежало несколько тел. На нас даже дети бросались, чёрт побери! Что я за мразь, убивающая всех без разбору? Получил силу и считаю себя лучше других? Вправе убивать? Нет! Но и выхода не было… Умирать я не собирался! Жить – было моё единственное желание, пока я укладывал на лопатки человека за человеком, прикрывая, как мог, рядом стоящих. Выдёргивая детей из-под ударов. И пытался успокоить толпу.

Кровавый понедельник – обозревал я окрестности, когда безумие спало. Всё закончилось. Везде лежали тела, как наши, так и эстонские. Крики боли расходились по полю битвы. Кто-то звал маму…

Я быстро организовал медпункт, где сообща лечили пострадавших все, кто хоть что-то понимал во врачевании. Начали с мелкоты, конечно, потом женщины и в последнюю очередь – мужики. Нервы не выдерживали! Только подлечился – и на тебе! Как хорошо было в интернате или училище. Жаль, я не переродился в мире розовых пони…

Два дня отлёживались… Кто мог – поправился. Остальные… Сами понимаете. Эх, жизнь моя, жестянка! И что теперь делать? По указу сверху, все, кто причастен к смерти солдат, должны быть умерщвлены немедля. Мне что, всю деревню колесовать? И детей?! Санкт-Петербург – это дыра в нашем сердце. И из неё вытекла вся доброта, совесть и сострадание.

* * *

Жизнь не остановилась, как могло казаться. Всё шло своим чередом. Казнить никого не стал. Переговорил с каждым с глазу на глаз. Все будут молчать. Хорошие люди у меня служат. И началась мародёрка… Э-э-э… точнее сбор военных трофеев. Да. Точно! Мы же не бандиты, а регулярная армия!

– Коз много, коров ещё больше, ну а кур немерено… – докладывал мне Кузьма. Со счётом у него были большие проблемы.

Клонило в сон…

– Всё! Хватит! – Не выдержал я издевательства. – Существенное есть что?

– В подвале дома старосты есть дверь с орнаментом – не открывается! Он молчит, словно воды в рот набрал. Лыбится криво. Гад!

– Пятки жгли? – в шутку спросил я, на секунду забыв, в каком мире живу.

– Это мы мигом, – стартанул он на сверхсветовой скорости, я и слова сказать не успел. Пришлось бежать следом. А то зажарят мужика, а у меня и так грехов за душой скопилось…

Пока бежал, вспомнилась история нашумевшего маньяка Сашки-Мопеда – из-под города Котласа. Этот деятель находил своих жертв в городах, пригородах, лесах и на улицах. Схемы не было! Возраст, пол был не важен… Поэтому и поймать так долго не могли. Отличительной чертой его было издание звуков, точь-в-точь имитирующих шум двигателя «газельки», мопеда или поломавшегося МАЗа при нападении. Чокнутый! Одну жертву он всё-таки упустил, она и рассказала, как он к ней подбирался, тарахтя. Так его и поймали. В магазине напевал под нос: трых-тых-тых… пых… пых…

Что за дурость в голову лезет? Ну а может, староста того? Маньяк? И держит там своих жертв, пыхтя как паровоз? Чем чёрт не шутит? У Сашки-Мопеда был подвал, где он расчленял своих жертв! Точно говорю! Я по телевизору видел! А он не врёт, только недоговаривает, как известно.

– Обожди, Кузьма, – догнал я его. Видимо, счёт не его. Как обрадовался человека попытать, лишь бы не докладывать о количестве добычи?! Скину всю бумажную работу на Святополка. – Пошли, покажешь! – Увёл я его чуть ли не силой от кострища. Он уже и углей набрал! Очередной маньяк на мою голову! Богата Русь в это время на таких. Ох, богата…

Одного быстрого взгляда на дверку было достаточно, чтобы понять – мы попали! И почему я умный такой? Глупым живётся слаще!

Капище языческое. Божок мелкий, обитает там, за границей, что отделяет его мир от нашего. Явь от нави! Дверь была защитой, скрижалью, что не пускала его в наш мир, но позволяла говорить с ним и получать дары. Оплата шла кровушкой и жертвами. Заплутавшие путники там или свои – если иного выхода не находилось. Резали как скот. А я их жалел!

Вся изрезанная картинами баталий, подношений и непонятных вензелей, она стояла тут веками, оберегая и предупреждая. Наследие древних веков…

Не выпустит он нас – понял я отчётливо. Словно глянул кто-то! С интересом. Гастрономическим, правда… Вся земля ему окрест подчиняется. Благоволит он крестьянам здешним. Вон сколько в жертвенных чашах крови! Кушал всласть. Силы скопил, поди… Точно, не выпустит, опустились у меня руки.

– И что делать? – задал я вопрос в никуда, помешивая гречку. Наступала первая ночь после находки. Никто не спал. Все ждали…

Подготовились, как могли. Просыпали все проёмы солью с перцем. Подковы везде повесили. Крапиву на пороге положили. Гвозди вбили в двери – треугольником. Использовали всё, что смогли вспомнить! Любую идею обсасывали и применяли, если это было возможно. Местные, сидя в порубе, лишь смеялись, предвкушая. Пришлось одёргивать солдат. Злость на них срывали. Не время!

Не помогло… Всё равно заснули. Как без сна-то? И он пришёл… Наутро не досчитались троих. Самых слабых духом. Каждый умер по-своему. Задохнулся, сгорел или утоп. Его сила – навь. Там он могуч. Да-а-а… Фредди Крюгер поганый!

Выхода нет! Я тут самый сильный маг, остальные единички… Не выдюжат.

– Готовь состав осознанного сна, – решительно кивнул я Марине, единственной моей десятнице женского пола. Ведьмачка и зельевар из другого училища. Хуже меня, но сдюжит – зелье-то простое… А я пока помолюсь. Серёга, Миша, Святополк – все отговаривали. Но что делать?

Лёг на кровать поудобнее, подушку вспушил и… выпил! Нет, не водочки! Зелья. Зелья, что отправит меня в мир грёз так глубоко, что и выбраться оттуда нельзя. Самому, по крайней мере, наблюдал я за Серёжкой, что судорожно сжимал в руках антидот, готовый влить мне его при первых признаках, что дело – швах. Душу грело знание, что в этом мире у меня есть друзья, что горой встанут, но не дадут меня в обиду. Не продадут!

– Спасибо вам, – то ли прошелестел ветер в комнате, то ли прошептал спящий молодой человек.

Глава 16

Разговор за день до взятия деревни Краковяки

– Скажи, Хан, мы давно знакомы?

– Уже четыре года как… – ответил я с недоумением, переворачивая зашкворчавший шашлычок. Пора полить. Вот, побаловать решил друзей! И себя! Жаль, не придумали сладкий шашлык… А если насадить мармеладку, интересно, не испортится?

– Вот! Четыре. И знаю вроде тебя неплохо, но не понимаю! Как? Как тот, кто торговался с базарными бабками за медяк, отдал такие деньжищи за девок? Откуда – не спрашиваю… Знаю, что ты какие-то мутные дела творил с Дюком. Так что? Расскажешь? – Взглянул мне в глаза Миша, давно избавившийся от клички Гвоздь. Волнуется курилка! Думает, что меня в дурке не долечили?