Читать книгу "Тайна дома Морелли - Маленка Рамос"

17

Ночью Мэри Энн видела во сне древний лес. Она шла по тропинке между пышной зелени огромных деревьев, подол ее длинного платья задевал за ветки, превращаясь в лохмотья. Но она этого будто не замечала. Важно было одно: ей нужно бежать, бежать как можно быстрее. Женщина в старомодной шляпке и с черной косой, змеившейся между лопаток, умоляла Мэри Энн держаться подальше от дома: только в лесу она почувствует себя в безопасности. Но ей было страшно, очень страшно. Она увидела ручей и наклонилась напиться. Лицо, отразившееся в чистейшей воде, принадлежало женщине, похожей на нее. Но это была не она. Мэри Энн прикоснулась ладонями к щекам, смочила затылок и выпрямилась. К ней приближались чьи-то голоса. Вдалеке замаячили факелы. Похожие на горящие спички, они то и дело исчезали за необъятными стволами деревьев и появлялись вновь, теперь уже ближе.

Она всматривалась в ночь, различая все ее тайные, приглушенные звуки, и одновременно старалась найти выход из безнадежного отчаяния. Позади рощи, на склоне горы, среди пышных древесных крон виднелась громада лесопилки. Мэри Энн двинулась в ее направлении, стараясь прятаться в тени деревьев. Голоса звучали все ближе, и она вовсе не была уверена, что впереди ждет надежное убежище, где можно укрыться от этого кошмара. Но от кого она убегает? И почему ей так страшно?

Она проснулась внезапно, в холодном поту. Остаток ночи уснуть так и не удалось. Не было семи утра, когда она наконец встала. Как ни странно, чувствовала она себя бодрой и отдохнувшей. Она обошла весь дом в поисках каких-либо признаков присутствия таинственного человека, но ей уже не было страшно. Нет, в доме его нет. Возможно, именно поэтому она чувствовала себя лучше. Она была почти уверена, что существо вытягивало из нее энергию всякий раз, когда появлялось. Она мгновенно теряла силы. Отчасти из-за этого боль, связанная с потерей дочери, становилась гораздо сильнее, острее. Первую половину дня она занималась домашними делами, сопровождаемая пристальными взглядами Карлоты и Амелии, которые то и дело спрашивали, действительно ли она себя хорошо чувствует и достаточно ли окрепла для хозяйственной суеты. Она знала одно: эта активность – как раз то, чего требовал ее рассудок; ей необходимо было чем-то себя занять.

Элизабет обрадовалась, застав мать в бодром расположении духа.

– Я рада, что тебе лучше!

Мэри Энн улыбнулась, затем подошла к дочери вплотную и поцеловала в щеку.

– Не уверена, что это надолго. Но сегодня я правда чувствую себя гораздо лучше, солнышко.

Элизабет поделилась планами на день, заметив между прочим, что после обеда отправится в библиотеку, где просидит до вечера. Мэри Энн это показалось отличной идеей.

– Перекушу с Сарой в «Коконуте». Ты же знаешь, у меня не так много подруг и мне бы хотелось хотя бы изредка встречаться с ними. Тем более если ты чувствуешь себя хорошо.

Ворвавшись как ураган со стопкой простыней в руках, Карлота повернулась к Элизабет и удивленно выгнула брови.

– Как ты сказала? До вечера? – воскликнула она возмущенно.

Элизабет покосилась на бледное лицо матери. Внезапно ей стало жаль их обеих, и она решила не лгать.

– Возможно, на обратном пути я зайду к Джиму Аллену. Если ты не против, мам…

Карлота уронила простыни на столешницу и, уперев руки в бока, уставилась на девушку, как охотничий пес на добычу.

– Что, прямо к нему домой? И что ты собираешься там делать, позволь спросить?

– Карлота, прошу тебя, успокойся… – взмолилась Мэри Энн, – пусть она сама все объяснит!

Элизабет рассказала про книги, которые ей когда-то подарил отец. Она была уверена, что их всего две, но, порывшись в одном из ящиков на чердаке, нашла еще три книги. Ей бы очень хотелось, чтобы Джим Аллен их тоже подписал. Она пояснила, что писатель живет относительно рядом, в домике Лоретты Порто, хозяйки «Укулеле». Она побудет у него совсем чуточку. С ним так интересно разговаривать. Несмотря на объяснения, Карлота по-прежнему была мрачнее тучи. Яростно вращая глазами, она глядела то на сестру, то на племянницу. Мэри Энн тоже смотрела на дочь, но ее взгляд выражал нежность и грусть.

– Ладно, Эли. Но будь благоразумна. Договоримся так: разрешаю тебе зайти к нему с условием, что я лично заберу тебя до ужина.

– Мэри Энн, ты что, спятила? – воскликнула Карлота, все еще держа руки на талии. – Вообрази, что скажут соседи, увидев, как шестнадцатилетняя девчонка является в дом к мужчине!

Элизабет зарделась, бросилась в объятия матери и страстно ее поцеловала.

– Не думаю, что соседям есть дело до того, что делает и чего не делает моя дочь. К тому же я сама ее заберу. Пусть лучше Эли проведет вечер, болтая о книгах, чем в компании гормональных подростков.

– Но Мэри Энн…

– Это мое решение, – заключила она. Пригладила пальцами каштановые завитки Элизабет и поцеловала ее в лоб.

Элизабет выскользнула из кухни и понеслась к себе наверх собираться, а Карлота все еще стояла, уперев руки в бока и почти не шевелясь, даже не моргая.

– Мы не должны слишком ее опекать.

– Еще совсем недавно ты так не считала, – презрительно ответила Карлота.

Мэри Энн посмотрела на сестру с глубочайшим сочувствием.

– Видишь ли, я боюсь за дочь, когда она здесь, в нашем доме. Под одной крышей с этим… Кем бы он ни был.

Карлота скисла, но ничего не ответила. Она мрачно взглянула на сестру, собрала волосы в хвост и принялась складывать простыни. Мэри Энн улыбнулась своей обычной улыбкой – снисходительной и немного лукавой, которой она не улыбалась уже очень давно.

– Что-то я не припомню, – заметила она, – с каких пор тебя беспокоит, что думают другие. Держи за тот уголок, а то простыня волочится по полу.

– С тех пор как одна из моих сестер флиртует с местным пастором, – нахально ответила Карлота, взяла простыню и с вызывающим видом встала напротив сестры.

Мэри Энн покосилась на дверь, но Амелии видно не было. Она опасалась, что через некоторое время обнаружит ее багровую от стыда, с опухшими глазами.

– И еще, – не унималась Карлота, – Эли шестнадцать, а этот ваш писатель – мечта девчонок ее возраста: красивый, обеспеченный, знает жизнь. Господи, да он запросто может… – она понизила голос, будто собиралась что-то сказать по секрету, и придвинулась к Мэри Энн почти вплотную: – Он запросто может воспользоваться ею.

– Виктор был старше меня почти на двадцать лет. И меня это не пугало, – пожала плечами Мэри Энн. – Когда мы познакомились, мне было примерно столько же, сколько Элизабет. Не думаю, что мы должны беспокоиться о том, что моя дочь имеет или не имеет права чувствовать. Чем больше запретов и препятствий, тем сильнее девушке ее возраста хочется взбунтоваться. Вдобавок Элизабет потеряла сестру и отца. Я не собираюсь спорить с ней и делать ее еще более несчастной.