Читать книгу "Как написать книгу, чтобы ее не издали - Сандра Ньюмен"

Ожидая в его библиотеке, Салли рассматривает вдохновляющие плакаты на стене. «Да, у меня определенно была надежда», – подумала она.

И вот открывается дверь – ее вызвали в кабинет.

– Пришли результаты анализов, Салли. Боюсь, не все так хорошо. У вас прогрессирующее овечье уплотнение.

Салли была в шоке.

– ПОУ? Что со мной будет?

– Если не вдаваться в подробности, уплотнение будет разрастаться, пока не перешло в полное овечье расстройство. – Он с грустью смотрит на нее и покачал головой. – Как жаль, что я ничем не могу помочь.

– О, доктор Фентон! Если бы только это можно было вылечить…

– Никакие болезни нельзя вылечить, Салли. А теперь молитесь со мной. Молитесь, пока еще можете.

Охваченный вдохновением автор может неосознанно перескакивать от одного времени к другому. И вот уже герой, прохаживаясь по комнате, совершает захватывающее путешествие из настоящего в прошлое и обратно. Огонь в камине горел, а дрова потрескивают. Собаки лают, когда бежали вслед за хозяином. Как правило, читатель в состоянии разобраться с временными разрывами, но вскоре он обнаруживает, что только этим и занимается. Он уже не переживает за героя, находящегося на грани жизни и смерти, и даже радуется, если герой наконец умирает, потому что сил нет больше выносить эти прыжки во времени.

Глава 12: Внутренний монолог

«Черт подери! – думал Пол Пот. – Эти заносчивые снобы вконец меня достали!»

Если вы до сих пор с нами, ваши герои к этому моменту совершенно неправдоподобны, в их жизни происходят нелепейшие события, а стиль общения давно привел их к полной изоляции от всех остальных людей. Теперь давайте сделаем их внутренний мир таким же невыносимым, используя модные приемы создания внутреннего монолога.

ТЕПЛИЧНОЕ РАСТЕНИЕ

КОГДА ГЕРОЙ ПРИНИМАЕТ ВСЕ СЛИШКОМ БЛИЗКО К СЕРДЦУ

– Возьмешь трубку? – спросил он.

Я вздрогнула от его резкого тона, вспомнив времена, когда он обращался ко мне исключительно нежно. Телефон истошно звонил, вопил, разрывая мои и без того обнаженные нервы. Когда я подняла трубку, голос у меня дрожал.

– Алло?

– Здравствуйте. Я из компании по чистке ковров, и у нас есть для вас уникальное предложение…

Холодок пробежал по спине, когда я услышала этот монотонный голос. Мир стал таким жестоким, таким равнодушным. Куда делось единение? Куда делось сострадание? Повесив трубку, я посмотрела на фото своего чихуахуашечки Фидо, который таинственным образом пропал во время отпуска в Канкуне. Слезы навернулись на глаза, как только я вспомнила о бедняжке, брошенном на произвол судьбы в этом бессердечном мире. «Храни тебя Господь, Фидо!» – прошептала я про себя, а слезы так и катились по щекам.

Бывает, что автор заменяет драматические события драматической реакцией на них. Герои в таких романах всегда на грани слез, истерических припадков или неуемного смеха. Обнаружив в меню устрицы, они наполняются радостью. Задержка поезда повергает их в отчаяние. Вот сосед идет по улице – что за невероятное совпадение! У этих героев всегда ноют сердечные раны и никогда не притупляется острота переживаний по любому поводу, будь то развод, ограбление или потеря часов.

Если только ваш герой не стоит на пороге безумия, его реакции на происходящее должны быть соразмерны с масштабом событий.

КАЖДЫЙ ВЗДОХ

КОГДА ЛЮБОЕ НАСТРОЕНИЕ ОПИСЫВАЕТСЯ В ПОДРОБНОСТЯХ

– Я возьму болтливых моллюсков, – сказал он, одарив меня своей неповторимой улыбкой.

Я улыбнулась в ответ, немного погрузившись в раздумья.

– Думаю, закажу скандальные медальоны, – сказала я и отложила меню.

Задумчивость уступала место благодарности за то, что он пришел.

Он взял меня за руку, обдав волной любви.

– Все еще хочешь поехать в тот отель? – спросил он.

Я слегка напряглась, возможно, даже разволновалась. Последний раз мы были вместе ночью так давно, что я боялась, как буду чувствовать себя, когда мы останемся наедине.

– Я хочу тебя, – сказала я. – Это все, что я знаю наверняка.

Когда слова сорвались с моих губ, я наконец расслабилась. Во мне бушевали, смешиваясь, любовь, страх, уныние, похоть и, возможно, совсем чуть-чуть усталость в ногах.

Не трудитесь детально описывать все эмоции вашего персонажа, особенно если сами по себе они ни к чему не ведут. Да, чувства могут провоцировать действия или быть реакцией на них, но, если чувств слишком много, происходящее превращается в сеанс групповой терапии.

ТЕСТ ТЬЮРИНГА[20]

КОГДА У ГЕРОЯ ВООБЩЕ НЕТ НИКАКОЙ РЕАКЦИИ

Когда он стянул с кровати одеяло, под ним оказалась вовсе не его жена, а прекрасная Вероника, его самая умная и сообразительная студентка, и на ней не было ничего, кроме татуировки с Леонардом Коэном.

– Привет, Вероника, – сказал профессор Джонсон. – Что ты тут делаешь?

Она достала пистолет из-под подушки и всхлипнула:

– Я здесь, чтобы убить вас.

– Почему? – спросил он. – Я никогда ничего плохого тебе не делал.

Она села, прекрасная в своей юной наготе. В лунном свете ее безупречная кожа сияла, а черные волосы спадали на плечи, словно плащ.

– Вы поставили мне тройку! – сказала она.

– Я мог бы пересмотреть твою оценку, если ты кое-что для меня сделаешь, – ответил профессор.

– Да? И что же? – сказала она, отбросив пистолет и выпятив грудь. Глаза ее искрились желанием.

– Мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за моей кошкой пару недель в апреле, пока я буду в Канкуне. Сможешь?

Конечно, не стоит описывать каждую эмоцию вашего персонажа, но хоть какие-то эмоции у него должны быть! Когда героя освистывают, пусть он обижается. Когда кто-то на его глазах выпадает из окна, пусть он ужаснется. Не стоит полагаться на простое «Ой», чтобы донести смысл. Лишив героя всяких чувств и мыслей, вы быстро потеряете доверие читателя, если, конечно, не пишете роман о зомби.