Читать книгу "Брак с целью дознания - Ли Уилкинсон"

Трудно представить, что было бы с ним, если она уходила на весь день на работу и он в одиночестве, беспомощный, коротал дни в маленькой тесной квартирке. Джордан столько сделал для Джо. Даже то, что и не обязан был делать. И в этом плане он ничего другого не заслуживает, кроме искренней благодарности и признательности. Лайэл долго отмокала в горячей ванне. Потом долго приводила себя в порядок. Долго выбирала туалет к лицу. Остановилась на ярком, крупными цветами платье. Усталости как не бывало. Она была в приподнятом настроении и ждала с нетерпением Джордана.

Пробило семь, Джордана не было. Появился Уилкес и сказал, что ужин накрыт, что Джо и Дагган уже за столом и ждут ее. Лайэл придала лицу жизнерадостное выражение, чтобы дедушка ничего не заподозрил, и, войдя, весело сообщила:

– Теперь я вижу, что Джордан был прав, когда однажды сказал мне, что, когда он занят важными делами, обо всем забывает.

Джо сказал:

– Тебе не нужно было все-таки торопиться домой, Лайэл. Лучше было бы, если бы вы еще отдыхали в Озерах.

Отужинав, Лайэл поцеловала его, пожелала ему и Даггану спокойной ночи и пошла в гостиную. Включив телевизор, несколько минут смотрела какую-то нудную комедию. Выключила. Решила что-нибудь почитать.

Где же Джордан? Уже десять. Не может же он и в самом деле работать. Если бы он пришел сейчас, она бы нашла, что ему сказать. По крайней мере, то, как он к ней лично относится, не идет в сравнение с тем, что он делает для Джо.

Лайэл вздохнула. Ведь были же, хотя и редкие, моменты, когда он был мягким, покладистым и, несмотря ни на что, между ними возникала близость. И сомнений не вызывает то, что, когда он получше ее узнает, наверное, изменит свое мнение о ней. А пока только и остается, сидя у камина, глядя на мерцающий огонь, мечтать, убаюкивая себя призрачными надеждами…

Джордан появился после одиннадцати. Лайэл в это время дремала, свернувшись в клубок на диване. Она сразу встрепенулась, как только услышала клацанье замка в двери.

– Я ужинал с друзьями. Не думал, что ты будешь ждать меня, – проговорил он, снимая пиджак и присаживаясь рядом.

Нужно принять подобающий вид! Лайэл спустила ноги на пол, поправила прическу, расправила платье.

Джордан понял ее маневр и улыбнулся.

– Ну, что новенького у Джо? Что он говорил про клинику?

Лайэл пересказала в подробностях все, что услышала от дедушки, и торопясь, чтобы он не перебил ее, сказала:

– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты для го делаешь. Ты так добр к дедушке!

Джордан дернулся, будто она в него кирпичом запустила. А глаза стали такие, словно от удара и не продохнуть. Спустя минуту спросил:

– Как ты провела день? Надеюсь, не скучала? Лайэл помолчала, потом ответила:

– Даггану позвонила некая мисс О'Брайэн. Она занимается благотворительной деятельностью, вернее – на ее плечах благотворительный приют в Ист-Энде…

Джордан слушал внимательно, пока она рассказывала о том, чем она занималась в приюте святого Фомы. Думая, что все это ему не понравилось, Лайэл осторожно поинтересовалась:

– Я собираюсь и завтра туда. Ты не будешь возражать?

– Почему я должен возражать против того, чем ты считаешь нужным заниматься в свободное время? Меня удивляет другое. Зачем тебе этот Рабский труд, когда ты можешь позволить себе не работать.

– Но им же нужен повар, а мне нечем занять себя. И при том я думаю, что с меня не убудет.

Наконец, это вовсе не рабский труд, а работа, которая делается во благо ближнего, – волнуясь, проговорила Лайэл.

Джордан посмотрел на нее и медленно произнес:

– Ты просто удивительная женщина! Кажется, больше ты уж ничем удивить не можешь…

Неужели он стал о ней лучшего мнения? Возможно, он даже понял, что ошибался, думая о ней нелестно? Лайэл дотронулась до его руки.

– Возможно, до этого ты все время ходил не с той фигуры?

Он по-своему понял ее жест, взял ее за руку и притянул к себе.

– Я знаю одну фигуру, которая не то что не та, а просто именно та, – сказал он бархатным голосом, глядя прямо ей в глаза.

Джордан обнял Лайэл за плечи, его нервные пальцы торопливо заскользили по ее шее, спине. Такая с виду юная, а какие соблазнительно полные груди!

Лайэл ощутила, как ее неудержимо потянуло к нему. Голова закружилась, как от бокала шампанского. Прижалась к его груди, закрыла глаза в ожидании поцелуя. Джордан коснулся ее губ. Она перевела дух, настраиваясь на страстный и продолжительный поцелуй. Но Джордан взял ее за подбородок и откинул слегка ее голову.

– Не закрывай глаза! – приказал он. – У тебя они потрясающие. Таких выразительных глаз я ни у кого из женщин не видел. И я хочу их видеть. Хочу видеть, что ты чувствуешь, когда я буду любить тебя.

Хмель сразу прошел. Ах вот оно что! Теперь ему хочется заглянуть ей в душу. Он же не верит ни в ее любовь, ни в ее верность. Что же еще он хочет увидеть в ее глазах?

– Любить меня? – спросила она. – Отчего же ты честно и прямо не назовешь вещи своими именами? Твоя любовь – это твоя месть, твое голое желание. Ты хочешь таким образом рассчитаться со мной, унижая меня?

– Ты, значит, полагаешь, что для меня – это голое желание, а для тебя – унижение?

– Да, именно так!

– Ну хорошо. Пусть так и будет! Джордан резко поднялся, подхватил ее на руки и понес в спальню. Положив осторожно на кровать, он снял с Лайэл туфли и с невозмутимым видом стал ее раздевать.

Лайэл не моргая смотрела на него. Пока он стаскивал платье, расстегивал лифчик, она напоминала большую тряпичную куклу. Но как только руки его коснулись груди, ее передернуло.

– Нравится тебе, когда я тебя трогаю?

– Ненавижу. Не прикасайся ко мне, – ответила она сдавленным голосом.

Он улыбался и продолжал раздевать ее с таким видом, будто ел что-то вкусное, смакуя каждый кусочек. Она лежала нагая, а он сидел на краю кровати, пожирая ее глазами. Потом, словно желая убедиться, что глаза его не обманули, что она не мираж, а живая плоть, уже на ощупь изучал, насколько хорошо она сложена, какой аккуратный живот, какая красивая линия бедер…

Лайэл не шевельнула и пальцем. А он стал медленно раздеваться, собираясь сломить это пассивное сопротивление.

Он снял рубашку. Ее глаза – не она! – с одобрением отметили его красивый, сильный и гибкий мужской торс. Хоть и зима, а кожа загорелая, почти бронзовая! Грудь широкая – соски далеко друг от друга. Между ними курчавятся темные волосы, полоской сужаясь к узкой талии и исчезая где-то под ремнем брюк. Горло перехватило, голова закружилась, а глаза закрывать не велено… – расстегивает пряжку, потянул молнию на брюках…