Читать книгу "Амурное злодеяние - Алина Кускова"

– Так я почти час и сижу, – пожала плечами Василиса, нисколько не удивляясь его манере принимать гостей.

– Привет, – процедила за его спиной полуголая длинноногая блондинка, – ты кто? Модель?

Она бросила на Василькову оценивающий взгляд.

Василиса красавицей себя не считала, хоть и имела привлекательные внешние данные.

– Я частный сыщик, – сухо сказала она, больше обращаясь к фотографу.

– Да, – кивнул тот, – у нее ко мне дело. Иди, крошка, готовься. Покажешь мне, как ты его любишь, просто обожаешь! Давай, давай. – И он хлопнул девицу по голой попе, украшенной тонкой полоской ткани.

Кудрявцев выбросил мусор и присел за стол.

– Вот список тех людей. – Василиса положила перед ним бумагу, освобождая для нее место.

– Немного, – обрадовался тот, – быстро сделаю. Так, этот рядом, эта в соседнем микрорайоне, эта чуть дальше… Нет, так далеко не поеду!

– Там ее регистрация, проживает тоже рядом.

Договориться с фотографом удалось фактически без потерь, не считая круглой суммы. Василиса попыталась против нее возразить, ведь она заказывала не портфолио звезд, а простые снимки обычных людей. Разумеется, она скрыла, что один из них преступник.

Кудрявцев сложил список и спрятал его вместе с деньгами в карман.

Это означало, что они договорились.

То, что на крыше жил Карлсон, Светлана знала с детства. Когда-то она забиралась сюда вместе с мальчишками, чтобы в этом убедиться. Но потом поняла, что головокружительная высота пугает ее настолько, что, живет на крыше мужчина в полном расцвете сил или нет, ей стало все равно. Она возвращалась обратно и выглядывала из чердачного люка, крепко держась за поручни, с тоской прислушивалась к крикам своих друзей. Мальчишки тогда нашли на крыше облезлого кота, старую тряпку и пустую банку из-под варенья. Этих улик оказалось достаточно, чтобы поверить в существование Карлсона.

Селиванова, прижимая пресс-папье, медленно взбиралась по лестнице. Она не стала пользоваться лифтом – рисковать в такой ответственный момент не имела права. Света должна была разоблачить преступника, а не застрять в аварийном вертикальном городском транспорте. Она представляла, как увидит перед собой искаженную злобой физиономию Ростова и треснет по его голове мрамором. Холодный пот прошиб ее нежное тело. Она же не дотянется до его головы! Черт дернул обуть кроссовки! Но возвращаться – плохая примета, как и встречать черную кошку. Куда теперь придется бить?!

В живот? Если Ростов в последнее время не забросил тренажеры, его живот достойно отразит атаку. Придется бить по ногам. Как было бы здорово треснуть по ним шпилькой! Зря она не обула коварное орудие настоящих женщин. Теперь придется кидать на его ноги пресс-папье. Но это лучше, чем подпрыгивать и целиться в голову. Он поймает направление ее глаз и опередит удар. А так Селиванова опустит глазки в пол, приноравливаясь, как бы ударить побольнее, он не поймет, в чем дело, и пострадает. Точно! Кто из политиков сказал, что лучшая оборона – это нападение? Светлана не помнит, но благодарит умного человека. Она нападет и защитится.

Селиванова остановилась перед лестницей на чердак. Она вдохнула полной грудью воздух, настроила себя на боевой лад и полезла наверх.

На крыше дул ветер, для знойного летнего вечера довольно прохладный и приятный. Светлана не стала отвлекаться на пустяки, она напряглась, услышала шаги и опустила глаза. К ней явно приближался мужчина!

– Света! – крикнул он радостно, но ветер отнес его слова в сторону.

«…эта!» – услышала Селиванова и усмехнулась. Да, эта. А раньше он звал ее Светиком и Солнышком. Пусть не надеется на снисхождение, подонок!

В поле зрения попали новые мужские туфли, блестящие даже в сумраке, и свежие стрелки на брюках.

«Вырядился, как на свидание, гад!» – подумала Селиванова, не поднимая глаз, и изо всей силы врезала по начищенным до блеска туфлям мраморным пресс-папье.

Жуткий вой огласил окрестности.

Светлана кинулась поднимать орудие защиты, обогнула присевшего в болезненных муках негодяя, чтобы в случае чего повторить удар. Теперь можно было легко попасть в голову, подлец присел и принялся стаскивать туфлю. В голову… Селиванова пригляделась и с паническим ужасом поняла, что это не та голова, в которую ей хотелось бы целиться!

Страшные мысли пронеслись нестройной чередой.

– Ты что?! – простонал Борщов, устремляя на нее недоуменный взгляд.

– Ах, – всплеснула руками Светлана, от удивления выронив пресс-папье, – это ты?!

– Е! У! Е!

Оно, как назло, приземлилось на вторую ногу. А она уж хотела радоваться, что припечала только одну мужскую конечность!

– За что? – трагически произнес Константин и привалился к кирпичной стене. – Я же хотел как лучше.

– Я тоже хотела, – собралась было признаваться Светлана, но передумала. Зачем ему знать, что она собиралась убить человека? Вдруг ее признание как– то повлияет на их дальнейшие отношения? Хотя… какие отношения у них могут быть после того, что случилось?! – Ну, – вздохнула она, – я пошла?

– Куда? – пробормотал Борщов, справляясь с болью.

– Вниз, – сказала Селиванова.

– Нет! – Он схватил ее за руку и подтянул к себе. – Не надо прыгать с крыши! То, что ты так поступила, я как-нибудь переживу…

Прыгать с крыши? Она не ослышалась?! Что он себе позволяет? Да Селиванова еще никогда не прыгала с крыши ради мужчины! И никогда не станет этого делать. Даже ради такого красавца– десантника, настоящего мужчины, самого лучшего мужчины в ее полной надоевших приключений жизни.

Светлана всхлипнула. Уж лучше она повесится.

С чего она взяла, что ее домогается Ростов? И почему не посоветовалась с Василисой?! Та сразу бы поняла, в чем дело! А если бы и не поняла, так обязательно что-нибудь придумала, как понять. Сейчас же придется думать самой. Что делать?!

– Я не хотела, – едва не сорвалась на плач Светлана, чувствуя, как он крепко сжимает ей руку.

– Я так и подумал, – прошептал Константин, – ты не могла быть чудовищем, уничтожающим мужиков! Я представлял тебя прекрасной рыжей нимфой…

– А теперь, – пискнула Селиванова, – представляешь?!

– С трудом, – признался горе-романтик. – Где ты взяла этот тяжелый предмет?

Он поднял мраморное пресс-папье, в отличие от ног нисколько не пострадавшее при двойном падении.

– Одолжила, – всхлипнула та, – чтобы встретить…

– А я собирался встретить тебя цветами! – признался Борщов. – Тебе не понравился мой букет?

– Так букет был от тебя?! – Селивановой захотелось спрыгнуть с крыши.

– Я хотел создать здесь романтическую обстановку, – горестно произнес Борщов.