Читать книгу "Жизнь после Бога - Дуглас Коупленд"

Я в упор гляжу на этот вращающийся огненный шар – огонь, который сжигает и растапливает зиму,– совсем не боясь, что он меня ослепит. Я скидываю одеяло, складываю его и оставляю на теплых камнях у воды. Потом снимаю ботинки, носки и опускаю ноги в воду, и – ух! – какая она холодная.

Я раздеваюсь и вхожу в пруд рядом с бормочущим потоком, ступая по отполированным камням и воде, такой прозрачной, что, кажется, ее вообще нет.

Кожа у меня серая – я мало бывал на солнце, редко купался. А вода и вправду такая холодная, эта вода, которая только вчера льдинами лежала на вершинах гор. Но я не обращаю никакого внимания на боль, которую причиняет холод. Я кладу снятые брюки, рубашку, галстук и нижнее белье на каменистую отмель рядом с одеялом.

Бегущий сверху поток ревет.

И какой это рев! Он сродни голосу, которому ведома одна только весть, одна истина – никогда не иссякающая, как рукоплескания и приветственные крики горожан во время коронации их короля, собравшейся на инаугурацию толпы, приветствующей надежду, воплощенную в том единственном голосе, который вот-вот заговорит с ними.

А теперь открою вам свой секрет.

Я поведаю его вам в такой сердечной простоте, какой мне уже вряд ли когда удастся достичь, поэтому молю о том, чтобы, слушая мои слова, вы сидели в тихой, спокойной комнате. Секрет мой в том, что мне нужен Бог – что я болен, устал и больше не могу один. Мне нужен Бог, который помог бы мне давать, так как, похоже, я больше не способен давать; который помог бы мне быть добрым, так как, похоже, я больше не способен к доброте; который помог бы мне любить, так как, похоже, я утратил способность любить.

Я все глубже и глубже захожу в стремительно текущую воду. Яички съеживаются. Вода затекает в ямку пупка и холодом обжигает грудь, руки, шею. Она достигает рта, носа, ушей, и рев ее такой громкий – этот рев, эти рукоплескания.

Эти руки – руки, которые исцеляют; руки, которые поддерживают; руки, которых мы желаем, потому что они лучше, чем само желание.

Я полностью погружаюсь в воду. Обхватываю колени руками, забываю о силе тяготения и плаваю в затоне, и даже здесь, под водой, слышу ее рев, рев рукоплесканий.

Эти руки – руки, которые пестуют, руки, которые придают форму; руки, которые касаются губ, губы, которые произносят слова – слова, возвещающие нам о том, что мы – единое целое.